сказала:
— Я… ошибалась. Нельзя их выгонять. Они же уникумы.
— Если у них иммунитет против этого бесячьего вируса, — подхватил Серьга, — они точно на вес золота, как ты, Док, и говорил.
— Я это говорил вообще про живых людей, — уточнил тот, налил в кружку кипятка и кинул туда пакетик с чаем, стараясь, чтобы никто не заметил, что у него трясутся руки. А руки тряслись. — Вы что, действительно считаете, что эти двое — залог возрождения человечества? Как в «Противостоянии» у Стивена нашего Кинга, про которого мальчик толковал? — он кривовато усмехнулся. — Вы не думаете, что они могут быть… опасны? Мутировать впоследствии? Напасть и загрызть всех нас?
— Ты и сам так не думаешь, — уверенно заявил Серьга.
Док медленно цедил свой чай, понимая, что лично будет нести ответственность за принятое сейчас решение, как хозяин этого «теремка».
«Я — мышка-норушка. Я — лягушка-квакушка. Я — лисичка-сестричка. А я — зайчик-побегайчик. Приходи к нам жить».
— Тогда пусть остаются, — вздохнул он наконец. — Даже если мы реально идиоты и этим подписываем себе какой-нибудь приговор, что ж…
Он не договорил — сверху, с лестницы, донеслось негромкое, но твёрдое:
— Я знала, что вы поймёте, — Вера коротко улыбнулась и начала осторожно спускаться вниз, цепляясь за перила. — Слава Богу. Вы поверили. Вы спасёте хотя бы Ярика.
— Почему «хотя бы», — резко спросил Док. — Вы что, недостойны?
По его мнению, это было уже слишком. Как-то немножко множко. Он оглянулся на друзей. Те молчали, в свою очередь выжидательно уставившись на него. Выходит, по их мнению, осенило его вдруг, именно он был тут волком-альфа, хозяином стаи, — и не потому, что все они обосновались в этом доме, а по какой-то иной причине. Странно, а он-то считал, что эту роль Серьга предназначает себе. Как опытный боец, не чета ему, интеллигенту.
— Да, я недостойна. Мне не стоит жить. Но я не смогла покончить с собой, вы же понимаете, мне на кого было оставить сына… а сейчас есть на кого, — Вера с трудом перевела дыхание, прямо глядя на него. Даже то, чтобы спуститься по ступенькам, потребовало от неё больших усилий. «Её следовало бы осмотреть, — с тревогой подумал Док. — Не сепсис ли? И мелет-то какую ерунду».
— А ну-ка, присядьте, — властно приказал он, беря женщину за руку и силой усаживая на кухонный диванчик. Рука, к счастью, не была горячей, как он опасался. — У вас есть какие-то основания для подобных утверждений, или это так, некая возвышенная болтовня об искуплении грехов и всякое такое?
Он ожидал, что Вера обидится, но она снова твёрдо посмотрела на него снизу вверх — Дока прямо-таки притягивали её глаза с золотистыми радужками и зрачками-росчерками, — и проговорила, уже гораздо тише, почти шёпотом, оглянувшись при этом на лестницу, по которой только что спустилась:
— Ярик вам не всё рассказал. Я промолчала, мне хотелось узнать, что он сам помнит. Слава Богу, он всё-таки был без сознания, как я и надеялась тогда. О чём молилась.
Док выдержал очередную паузу в этом диком разговоре. Он ничего не понимал и видел, как так же, непонимающе переглядываются Лия и Серьга. Наконец он как можно мягче, будто разговаривал с душевнобольной, спросил:
— О чём вы? Объясните.
— Меня изнасиловали бесы, — ответила Вера спокойно, и этот тон совершенно не вязался с тем, что она говорила. — Я, возможно, беременна. Бесы поймали нас на пустыре за санаторием, когда мы убегали, — она передохнула и скороговоркой продолжала под всеобщее потрясённое молчание. — Их было двое. Я молилась, чтобы Ярик потерял сознание и не понял, что они делают со мной. Так и случилось. Слава Богу.
Краем глаза Док увидел, что Лия зажала себе рот обеими руками.
— Как вам удалось бежать? — так же бесстрастно, как Вера, произнёс он. Всё, что они с Серьгой видели из мансарды, все подобные сцены заканчивались одинаково — смертью жертв.
— Они сменяли один другого, а потом вдруг, — её глаза сверкнули, — оба будто лопнули. Сдохли. Я стояла на четвереньках, вся залитая их вонючими внутренностями, — она судорожно сглотнула, но голос её не изменился. — Кто-то помог нам. Высшие силы. Господь Вседержитель. Моя бабушка научила меня молиться, и я вспомнила и молилась.
— Он мог бы спасти вас пораньше, Вседержитель-то, — вдруг гаркнул за её спиной Серьга, и всхлипывающая Лия гневно посмотрела на него. — Чтобы не допустить до этого… пиздеца!
— Это испытание, — возразила Вера, уже совсем тихо. — За грехи мои.
— Да что за хуйня! — заорал Серьга, ударив по столу кулаком так, что подскочила посуда. — Нам всем было послано испытание за грехи наши, выходит?! Даже грудным младенцам в роддомах и кошкам, которых пожрали эти ёбаные твари?!
— Да, — прошелестела Вера. — Да, вот именно. Нет. Не знаю.
Она всхлипнула.
— Отстань от неё! — выпалила подскочившая Лия в лицо опешившему Серьге, заслоняя собой Веру, как наседка цыплёнка. — Ты же видишь, она не в себе!
Док вскинул руки кверху ладонями и сам крикнул:
— Бога ради! Прекратите все! — он снова посмотрел на Веру. — Сколько вам лет? Наступила ли менопауза?
Женщина покачала головой:
— Н-нет. Мне сорок семь.
— Понятно,