наверное, было даже хорошо, мрачно решил он. Она хотя бы способна плакать. Сам он мог плакать только во сне.
Но Лия сдержалась, хотя её пухлые губы дрожали, когда она говорила, снова присев на корточки и поглаживая блаженствующего Арамиса:
— В общем, мы… были тут в гостях с мужем, у своих знакомых, когда всё началось. Через две улицы от вашей, я забыла, как она называется. Илья сперва сам откладывал наше возвращение домой. Он хотел, чтобы всё устаканилось, а оно всё не устаканивалось и не… — она снова высморкалась в истерзанный платок и достала свежий. — Марина и Глеб, это наши знакомые, у которых мы… в общем, они не возражали, чтобы мы остались, они сказали — надо держаться вместе. Илья — боевая единица, сказал Глеб. Мы быстро поняли, что эти твари почти неуязвимы, но дохнут, если отрубить им башку. А у Марины с Глебом была хорошая охранная система и запас еды.
Серьга криво усмехнулся:
— Небось еда закончилась, точно? И ваши хозяева решили всё-таки выставить вас к хуям. Да ещё и срок твоих… ваших родин приближался, та ещё головоморока.
Лия зло стрельнула в него взглядом и неохотно проговорила:
— Допустим. Но я… я никого не виню, — она закусила губу.
«Ничего подобного, винишь, — подумал Док — и правильно делаешь».
— В общем, они сказали, что вроде как всё утихомирилось… и нам пора уезжать. И правда, этих… тварей уже несколько дней не было видно. Понимаете? Их не было. Вообще.
— Это верно, бесов становится меньше, — пробормотал Док. — Но появляются новые — из тех, что они покусали, но не пожрали.
«Интересно, кого останется больше к концу заражения — людей или бесов?» — этого он вслух не сказал.
Лия резко мотнула головой, с её впалых щёк блестящими каплями слетели слезинки:
— В общем, — она так начинала почти каждую фразу, видимо, это помогало ей собрать путающиеся мысли, — Глеб отключил систему, открыл ворота, и мы выехали. Но наша машина заглохла прямо… прямо в воротах, — её голос упал до полушёпота.
Серьга крякнул, в очередной раз переглянувшись с Доком. «Пиздец», — прочёл Док по его губам.
— И они… эти твари… влетели во двор. И кинулись на Марину, на Глеба, и на их кухарку тётю Валю, она тоже оставалась с нами. То есть… они очень быстро везде оказались. Мы могли бы сидеть в машине, но не до бесконечности же. Илья выскочил наружу, когда увидел, что эти твари делают с Мариной, —— она болезненно передёрнулась всем телом. — Он схватил топор и монтировку и закричал мне: «Беги!», и я убежала. Они… эти твари были очень заняты и сперва не погнались за мной. Я… — она на несколько секунд умолкла, потирая висок, — я понимаю, это глупо, но я подумала: вдруг они не будут гнаться за мной, если я разденусь и оставлю на дороге свою одежду, они же тупые. И я разделась до белья и разулась, бросила всё на обочине, обтёрлась снегом… и побежала.
Она опять умолкла, закусив губу.
Серьга присвистнул с явным уважением.
— Возможно, вы поступили правильно, — медленно проговорил Док, отгоняя от себя очередное безрадостное видение — на сей раз почти голой, перепуганной беременной женщины, бегущей босиком по грязным сугробам. — Возможно, это действительно вас спасло.
— Я спряталась в каком-то сарае, — тихо, надломленным голосом продолжала Лия. — Нашла там чьи-то сапоги, рабочий халат и куртку, — она подёргала себя за тряпьё на груди. — Ждала Илью, но, но… — она судорожно, до писка в горле вздохнула. — В общем, мне стало ясно, что он не придёт. Да и как бы он меня нашёл? Я просидела там ещё ночь и полдня и поняла, что надо куда-то идти. Что, может быть, я кого-нибудь встречу. Людей. Живых людей, — она робко посмотрела на Дока. — Я правда не знала, что именно вы здесь живёте. Извините за беспокойство, Александр Теймуразович.
— Просто Док… и я не свечу нигде свой адрес, — деревянным голосом ответил тот. Ему было мучительно жаль эту одинокую Инста-девочку, храбрившуюся из последних сил, Будумамика, потерявшего всё менеджера коммерческого аккаунта. — Очень хорошо, что мы вас нашли. Каждый живой человек теперь на вес золота. Я сочувствую вашей утрате, Лия.
— А я — вашей, — прошептала она. — Мне так нравилось смотреть сторис про ваш дом, про семью и работу.
— Один я тут волк-бирюк и никого не потерял, — проворчал Серьга, засовывая руки в карманы. — И в душе не ебу, что такое эти ваши сторис. Пойду покурю, — он подманил к себе Дока и прошипел ему в ухо. — Поаккуратнее тут с нею. Если она всё-таки заражена, может съехать с катушек и вцепиться в глотку в любой момент.
— Ничего я не вцеплюсь! — гневно выкрикнула Лия, которая, конечно же, всё услышала.
Серьга демонстративно затопал ботинками вверх по ступенькам.
Оба проводили его глазами, и Док сказал, почти извиняясь:
— Он очень хороший, очень надёжный человек, ветеран двух чеченских войн. У него тоже машина сломалась — прямо на нашей улице. Месяц назад, — при слове «месяц» он, наконец, торопливо спросил то, что сразу должен был спросить: — Какой у вас срок?
— Двадцать восемь недель, — автоматически отозвалась Лия и сама жалобно вымолвила: — Скажите, а у меня… зрачки нормальные? Я сама… пока ещё нормально выгляжу?
В её огромных голубых глазах светилось отчаяние.