Читать интересную книгу Борьба за равновесие - Юлия Олейник

– Льстец, – усмехнулся Теодорий, – ты всё перепутал. Это я хочу послушать тебя. Тебе сто восемьдесят лет. Ты должен лучше меня знать историю Пропавшего Короля и его наследства.

Виарил дёрнул головой. Он не понимал цели разговора, и это беспокоило. Старость со всеми творит странные вещи. Что задумал Теодорий?

– Интериор или Пропавший Король покинул свою резиденцию в Аквилиассе и скрылся в неизвестном направлении четыреста три года тому назад, – безмятежно начал эльф, ничем не выдавая своего недоумения, – наследников не оставил, что привело к Пятилетней войне. Затем в Аквилиассу вошёл граф Стеллан, дальний родственник Интериора по материнской линии. Убив или захватив в плен всех своих соперников, он объявил себя великим герцогом Аквилисским и Вернейским, силой не дал распасться стране на части, и, в принципе, правил довольно успешно в течение сорока лет. Титул Интериора он не принял по неизвестным причинам. Завещания Стеллан так же не нашёл, а из Аквилиассы Пропавший Король ничего не унёс. Создатель, да вы это знаете не хуже меня!

– Это – да, знаю. Но человек не может знать всё. Что говорили об исчезновении Четвёртые?

– Я не знаю, – тряхнул волосами эльф, – меня прокляли и запретили возвращаться на родину задолго до того, как у меня появились вопросы на эту тему. Но кое-какие слухи ходят.

– Да? – подался вперёд Теодорий.

– Ходят слухи, что Пропавший Король двинулся прямиком в Джайнмур.

Глава III

Кхара спала, а Рилмок всё сидел, пил вино и предавался невесёлым размышлениям. Слова Алейт о Магнификате больно ранили, он сам не ожидал, что будет так больно. Одноглазое чудовище что-то разворошило в его душе, и теперь непрошеные воспоминания не желали уходить, прячась в кружке с вином. Ему вдруг как наяву привиделась мать, худенькая измученная женщина с узким лицом и поджатыми губами, вспомнился отец, крупный, плотный, с каплями пота на широком лбу. А вот братьев и сестру из памяти вызвать никак не удавалось. Точнее, они всплывали в голове как призраки, без лиц, словно в тумане. Странно, даже имён их вспомнить не получается. Рилмок отхлебнул ещё фолтского. С тюфяка раздался тихий стон. Юноша вскочил, но, видимо, кхаре просто снилось что-то плохое. Она металась по подушке, но жара не было, и кровь больше не сочилась из-под повязок. Наверно, от переедания, злорадно подумал Рилмок. Чтобы как-то отвлечься от муторных мыслей, он достал «Историю восшествия на престол сиятельного герцога Стеллана Первого» пера самого Арчибальда Светлого, и начал читать. Сон всё равно не шёл, а жарить рыбу впрок Рилмок решил завтра.

Арчибальд Светлый в красках повествовал о том, о чём эльф Виарил рассказал Теодорию в двух словах. Герцог (тогда ещё бывший не более чем графом) Стеллан Вернейский, разгромив порядка двенадцати претендентов на опустевший трон, торжественно вошёл в Аквилиассу и объявил себя наследником Интериора. К слову, он действительно был хоть и дальним, но всё же родичем Пропавшего Короля, и тогдашний Верховный Магнифик, во избежание затяжной междоусобицы, признал Стеллана законным правителем, просив единственно не присваивать себе титул Интериора. Чем была вызвана такая просьба и почему Стеллан согласился, Арчибальд не раскрывал, но на некоторых страницах летописи попадалось выражение «Чистая Кровь», к коей Стеллан, по-видимому, отношения не имел, о чём и догадывался. Как бы то ни было, удачливый граф принял титул Великого герцога и Интерия перестала существовать.

Аквилиасса приняла нового правителя достаточно спокойно, людей волновали налоги и цены на хлеб, а не полумифическая Чистая кровь и Дар Интериора (что это за дар, Арчибальд не расшифровывал). Правление свое Стеллан начал весьма разумно, снизил налоги, выпустил из тюрем мелких сошек, а крупных казнил на главной площади в назидание. При нём в Магнификате насчитывалось более двухсот послушников, а в публичных диспутах блистали такие ораторы как Клиод и Максимилиан Кроткий. В общем, как понял Рилмок, время было хорошее. Арчибальду Светлому было чуждо пышное восхваление, писал он хоть и витиевато, но по существу, а по существу оказывалось, что мистическое исчезновение Интериора никому особо и не помешало. Искать его не искали, детей он не оставил, был и нету. Рилмок немного подивился краткости людской памяти, но Интериор исчез четыреста лет назад, и искать его на ночь глядя лекарь не собирался. Сон всё-таки подкрался к нему, и юноша растянулся на нескольких циновках на полу – тюфяк по праву занимала раненая.

Теодорий давно ушёл, а Виарил мерил шагами свою комнату, заставленную склянками со снадобьями, и тоскливо ломал тонкие пальцы. Его беспокоило здоровье Верховного Магнифика, но ещё больше эльфа тревожил интерес к Пропавшему Королю. Он скрыл от старого настоятеля почти всю правду, проговорившись только о Джайнмуре, но туда не сунется даже Неистовый Марциал. Интериор ушёл, унося с собой тайну и проклятие стихиалей, зловещий Дар, которым то ли в шутку, то ли всерьёз наградил его Создатель. Он спалил эту дрянь в огненных песках джайнов, спалил и погиб сам, потому что это место несёт только смерть. Смерть всему живому, искрящиеся дюны Джайнмура, где даже небо мутно-оранжевого цвета, как будто его расцвечивают отблески тысяч пожаров. Что сподвигло молодого правителя благословенной Интерии бросить страну и пойти спасать ненужных ему стихиалей? С помощью Дара он мог подчинить их всех, даже джайнов, но не сделал этого, а уничтожил проклятую штуковину ценой своей жизни. С его смертью исчезла Чистая Кровь. Теодорий прав, с уходом Интериора кончился расцвет Пятого народа, людей, последних творений Создателя. Бедный магнифик даже не представляет, как он прав. Но всей правды он не узнает. Даже он не поймёт этого самопожертвования во имя всех живущих в этом мире. Эльф сел и остервенело начал толочь в ступке семена волчьей гвоздики.

О том, что Рилмок посетил «Оранжевого Осла», ему напомнил громкий стук в дверь. Голос Филкиса угодливо интересовался здоровьем Рилмокова пациента и предлагал свежайшие булочки. Рилмок со стоном встал с циновок, еле распрямив затёкшее за ночь тело, и потащился прогонять настырного торговца. Юноша не сомневался, что за спиной Филкиса столпилось пол-Хельсвуде, горя любопытством и желанием воочию увидеть господина, заказавшего ведро донных уточек. Ожидания оправдались с лихвой. Филкис с деревянным лотком на ремнях стоял прямо напротив двери, а человек тридцать селян осторожно выглядывали из-за покосившегося забора. Рилмок про себя помянул Обратную Суть и попытался придать голосу побольше усталой вежливости.

– Добрый день, господин Филкис. Спасибо за визит, но моему пациенту пока ничего больше не нужно.

– Дозвольте предложить вам наши булочки, мастер Рилмок! Розали только сегодня утром их напекла, специально для хворающего господина!

– Спасибо, но у нас ещё остался хлеб. И мой господин не заказывал булочек.

Но Филкис решил идти до конца в своём желании заполучить столь богатого клиента. Он попытался бочком протиснуться в дверь, чтобы предложить булочки непосредственно будущему постояльцу, и почти отпихнул Рилмока с порога. Деревенщина за забором возбуждённо загалдела, делая ставки на то, протиснется ли Филкис, или лекарь его всё-таки вышвырнет. Проиграли все. Дверь распахнулась сама собой, Рилмок успел отскочить в сторону, а Филкис, не удержавшись на ногах, свалился прямо в лужу у крыльца, чудом не растеряв в полёте свои булочки. Громко завизжала какая-то женщина у изгороди. На пороге стояла высшая кхара в полном боевом облачении. Зелёный меч зловеще переливался у ноги. Рилмок получил дверью в лоб, но боли даже не почувствовал, заворожённо глядя на кхару. Почему-то он сразу понял, за что их народу платили такие бешеные деньги. Алейт возвышалась на крыльце, презрительно окидывая фиолетовым глазом сбившуюся в кучу чернь. Филкис, поскуливая, попытался отползти к забору, но кончик меча зацепил его за ремень, и бедный трактирщик в ужасе замер. Алейт выглядела как воплощение Обратной Сути: худая, высокая, в чёрных чешуйчатых доспехах, с жуткой перевязью на правом глазу. Сквозь растянутые в бешеной улыбке губы виднелся ряд мелких острых зубов. Меч покачивался на бедре, качая вместе с собой и немаленькую тушу Филкиса. Удовлетворённая эффектом, кхара обратилась к трактирщику с ледяной вежливостью:

– Господин трактирщик предлагали булочки? Я польщена. Меня не так часто угощают с такой настойчивостью. Пожалуй, я приму вашу выпечку. Рилмок, дай господину трактирщику монету, он почему-то не шевелится.

Рилмок ошарашенно кинул Филкису медный милльтиал, тот даже не шелохнулся. На бедного толстяка жалко было смотреть, он как-то весь съёжился, а знаменитые щёчки заливала мертвенная бледность. Селяне, почуяв возможность беспрепятственно скрыться, разбежались кто куда. Несчастный Филкис со своими булочками остался совершенно один. Рилмок неожиданно для себя развеселился и стал ждать продолжения драмы.