Читать интересную книгу Борьба за равновесие - Юлия Олейник

– Прости, я забылась. – Кхара откинулась на подушку. – Мне не следовало говорить тебе всё это. Забыть не прошу, знаю, что не сможешь. Когда-нибудь ты всё равно бы узнал. Смени мне повязку, голова разболелась.

Сквозь витражи Полуденной Галереи ярко светило солнце, разбиваясь на тысячи цветных бликов. День был в разгаре, тёплый, приятный день, когда так хочется просто стоять и смотреть на разбитые за Галереей цветники и оранжереи. Верховный Магнифик Теодорий вздохнул и расправил полы мантии. Он был лишён даже этого спокойного созерцания. Пару часов в день он выкраивал для почти тайных походов сюда. Здесь никто не посмеет его потревожить. Теодорий встал, слегка крякнув от прострела в спине, и медленно пошёл вдоль анфилады цветных стёкол. Мысли его были далеки от радостных солнечных зайчиков. Ему уже шестьдесят два. Время неумолимо, оно тихо, но незаметно берёт своё. Скоро он не сможет передвигаться без посторонней помощи. Скоро к нему приставят брата В Милосердии, и об уединении придётся забыть. А сколько ещё всего надо успеть сделать! Теодорий качнул седой головой и прислонился к стене отдохнуть. Вот так, даже пять минут ходьбы отдаются в спине и в ногах ноющим гулом. А он даже не знает, кого назначить преемником. Как ни печально, но достойных претендентов Верховный Магнифик не видел и даже знал, почему. Слишком много суеты и бесполезных диспутов, слишком мало настоящей работы. Марциал уже слишком высоко поднял голову, его пронзительные речи об Обратной Сути невесомым шепотком гуляют по всему Магнификату. Молодёжь может к ним прислушаться. Теодорий не допускал мысли о преследовании стихиалей (кто бы на это осмелился?), но такие настроения вредят прежде всего самой Цитаделле. В ней нет места расколу. С Марциалом надо что-то делать. Скоро кончится срок мирского послушания у последних выпускников Лектория, они вернутся, и смуты будет трудно избежать. Юность всегда порывиста, а Неистовый Марциал умеет находить слова для неокрепших умов. Мысли Теодория плавно перескочили на послушников. Он выделял среди них одного, очень серьёзного молодого человека, подвизавшегося у библиотекаря Гокка. Рилмок… так, кажется. В юноше была какая-то искра, почти невидимая, но Верховный Магнифик недаром занимал своё место. Он читал в душах людей, как в открытой книге, хотя и много дал бы за то, чтобы этот дар исчез и никогда не возвращался. Молодой человек далеко пойдёт. Возможно, когда-нибудь он станет новым Верховным Магнификом. Если, конечно, его не перехватит Марциал. Рилмок до боли напоминал Теодорию кого-то очень знакомого, но тень узнавания пролетала и исчезала в ярких бликах витражей. В любом случае, к мальчику надо присмотреться получше и оградить от марциаловой клики. Спина опять дала о себе знать. Теодорий вздохнул и медленно, стараясь не делать лишних движений, пошёл в лекарское крыло.

– Ваше Преосвященство! – Лекарь вскочил и низко поклонился, длинные волосы подмели пол. – Зачем вы так? Вам стоило позвонить…

– Тихо, Виарил. Ты же знаешь, как я не люблю это позёрство. И потом, здесь я чувствую себя… спокойно. Если ты понимаешь, о чём я.

– Да, Ваше Преосвященство, – лекарь говорил тихо, но чуткий слух мог угадать в его голосе странный звон, как будто ветерок шевелил хрустальные колокольчики. – Пожалуйста, садитесь. Я вотру вам в спину бальзам на горных колосках, а вы расскажете, чем сегодня опечалено ваше сердце. – он выпрямился и блик от окна отразился в огромных ярко-синих глазах. Лекарь казался совсем молодым, и лишь Теодорий да пара доверенных лиц знали, сколько ему лет. Эльфы живут гораздо дольше людей и старятся медленнее.

– Моё сердце опечалено грядущим расколом. Марциал слишком много себе позволяет, а я не знаю, как усмирить эту бурю.

Эльф чуть заметно нахмурился. Его тоже очень беспокоили проповеди Марциала, призывавшие изгнать нелюдь изо всего герцогства вообще и из Цитаделлы в частности. За себя Виарил не опасался, поймать эльфа так же трудно, как ветер в поле, но стать объектом ненависти людей его не прельщало. Он и помыслить не мог оставить Цитаделлу. Он нужен Теодорию, а потом, куда идти изгнаннику, проклятому собственной семьёй? Дружба с людьми не была в почёте у Четвёртого народа, а Виарил, изрядно помотавшись по свету в поисках приключений, взял, да и осел в главном средоточии всех людских знаний. Отец такого финта не простил и старательно проклял сына-изменника до десятого колена. Сын принял обет целибата и назло всем проклятиям стал лекарем самого Верховного Магнифика, благо тот отцовскими предрассудками не страдал, а знания Виарила о целебной силе трав превосходили все имеющиеся в библиотеке рескрипты. Магнификат поскрипел зубами для приличия, после бурных дискуссий принял нелюдь в лоно своё, и Виарил стал обладателем целого крыла в западной стене Цитаделлы, где он варил свои настойки, притирки, мази и прочие лекарские снадобья.

Виарил старательно растирал спину магнифика бальзамом. Теодорий стиснул зубы. В первое мгновение боль была адской, но её почти сразу же сменило приятное тепло, перемежающееся с неожиданным холодком. Горные колоски великолепно прогревали спину, и через две минуты Теодорий блаженно откинулся на кресло.

– Ты просто кудесник, Виарил. Почему у людей не получается так же хорошо смешивать бальзамы?

– Люди не владеют магией Ветра, – улыбнулся эльф, – а без неё не удержишь душу растения. Какой смысл жевать солому, когда есть сочная трава? Я не даю траве превратиться в солому.

– Да, Виарил, я знаю. Но каждый раз поход к тебе сродни волшебству. Я рад, что ты не уходишь от нас.

– Я не уйду, – покачал головой Виарил, и пепельные волосы упали на лоб, – моё место здесь. Скажите, что вас тревожит? Я вижу в глазах ваших тревогу и печаль. Боюсь, это не Марциал вас так расстроил.

– Ты прав, как всегда. Скоро я оставлю этот мир… Молчи, Виарил, наш век короче вашего, здесь бессильно даже твоё искусство. Я боюсь не успеть… не успеть так много! Мне некому оставить мантию, Виарил, наш дом раздирают противоречия, и марциаловы бредни – только верхушка айсберга. Мы вырождаемся, вырождаются наши знания, библиотекари и хронисты занимаются переписыванием старых книг, но никто не пишет новые! Скоро вернутся послушники. Кем они станут? Что толку со сдувания пыли с былого величия? Четыреста лет, милый мой Виарил, четыреста лет в Магнификате ничего не меняется. Мы стали похожи на сборище кумушек, перемывающих косточки каждому встречному.

– Интериор, – понимающе кивнул Виарил. В его бездонных синих глазах плескалась та же печаль, что и у старого магнифика.

– Да, Интериор. Последнее время я всё думаю, почему так случилось. Почему он ушёл от нас. Если бы… А, пустое! Когда нет Чистой Крови, чему удивляться? Всё так и застыло… Я скоро умру, Виарил, я уже смотрю смерти в глаза, а она напоследок открывает многое. Магнификату не выжить без силы Интериора, четырёхсот лет нам хватило, чтобы это понять. Мы скоро будем плодить лишь бездумных переписчиков старых книг, да полусумасшедших клириков, ни на что не годных, кроме как наизусть шпарить «Славу Создателя». Люди слабы, Виарил. Очень слабы, как ни грустно это признавать. Они верят в чудеса, в то, что стоит помолиться Создателю, и беды обойдут тебя стороной, а сами не прилагают ни малейших усилий… Герцог умён, но он всего лишь герцог. Его хватает на то, чтобы не ввязываться в бессмысленные войны и не разорять людей непомерными налогами. Да, он хороший правитель, но не более. Тёплая лужа никогда не станет горным ключом…

– Но Интериор ушёл, и его не вернуть. Вы знаете что-то, чего не знаю я? – Эльф озадаченно провёл рукой по волосам. – Вы бы не завели этот разговор просто так, Ваше Преосвященство. Я весь внимание.

– Льстец, – усмехнулся Теодорий, – ты всё перепутал. Это я хочу послушать тебя. Тебе сто восемьдесят лет. Ты должен лучше меня знать историю Пропавшего Короля и его наследства.

Виарил дёрнул головой. Он не понимал цели разговора, и это беспокоило. Старость со всеми творит странные вещи. Что задумал Теодорий?

– Интериор или Пропавший Король покинул свою резиденцию в Аквилиассе и скрылся в неизвестном направлении четыреста три года тому назад, – безмятежно начал эльф, ничем не выдавая своего недоумения, – наследников не оставил, что привело к Пятилетней войне. Затем в Аквилиассу вошёл граф Стеллан, дальний родственник Интериора по материнской линии. Убив или захватив в плен всех своих соперников, он объявил себя великим герцогом Аквилисским и Вернейским, силой не дал распасться стране на части, и, в принципе, правил довольно успешно в течение сорока лет. Титул Интериора он не принял по неизвестным причинам. Завещания Стеллан так же не нашёл, а из Аквилиассы Пропавший Король ничего не унёс. Создатель, да вы это знаете не хуже меня!

– Это – да, знаю. Но человек не может знать всё. Что говорили об исчезновении Четвёртые?