Читать интересную книгу Борьба за равновесие - Юлия Олейник

– А… этот договор, он как-то связан с Вердиктом Четырёх?

– Где ты набрался этой чуши? – Алейт нахмурилась. – Вердикт Четырёх был оглашён, когда и людей-то не было. И вообще, Вердикт – это история столь давняя, что говорить о ней смысла нет. – Было видно, что упоминание Вердикта сильно разозлило кхару. Она немного поморгала здоровым глазом, потом глотнула вина и кисло продолжила: – Тебя ещё что-то интересует?

Рилмок понимал, что разговор сломался, но не утерпел:

– Госпожа Алейт, я понимаю, это бестактно… Но кхары лучшие воины этого мира, так?

– Не исключено.

– Госпожа Алейт, кто… кто вас ранил?

Кхара молчала. Молчала долго, Рилмок уже тридцать три раза пожалел о своём вопросе. Он испугался, что тоненькая ниточка доверия между ним и странной жительницей Дельты сейчас разорвётся навсегда, и Алейт просто встанет и уйдёт. Но она не ушла.

– Я не знаю, кто меня ранил. – Голос её звенел, как струна. – Мне тоже ОЧЕНЬ интересно это узнать. Интереснее, чем тебе, во всяком случае.

– Я не хотел вас обидеть…

– Ты не обидел. Всё, туши свет, давай спать.

Старый кхар сидел, согнувшись, в небольшой лодочке из плотных листьев баунума. Лодочка почти незаметно колыхалась посреди чёрного, глянцевого озера идеально круглой формы. Вода в озере была практически неподвижной, ни одна рыбёшка не выскакивала на его поверхность, ни одна водоросль не змеилась по плотному гладкому дну. Если у кого-либо возникло бы желание посмотреть в эти воды, безумец не увидел бы отражения звёзд и луны – воды Кадын-Кее не отражали ничего. Только чёрная блестящая вода, ни холодная, ни горячая.

Старый кхар знал это озеро, священное озеро Кхаридана, место, куда ни один кхар не имел права входить, только он, старый Кхарт, Кхар-даон, последний из Высших, помнящий Великую Войну, старейшина Кхаридана. Он был стар, очень стар, белая кожа истончилась до прозрачности, жабры ещё сильнее выдавались по бокам горла, а многорукий спрут на затылке, символ власти, уже почти никогда не шевелил щупальцами. Глаза Кхарта, сиреневые, почти прозрачные, видели многое на той земле. Он не всегда сидел затворником в Кхар-ад-Дане. Но это тоже было очень давно.

Он окунул костистую руку в чёрные воды. Редко, крайне редко воды Кадын-Кее озарялись нездешним светом, и в них можно было увидеть картины прошлого, настоящего, а, возможно, и будущего. Видения всегда были краткими, но очень чёткими. Кхарт помнил их все. Трудно запутаться. Кадын-Кее озарялся ровно четыре раза. По одному за каждую тысячу лет. Возможно, поэтому иные народы считали кхар лишёнными магии. Когда магия снисходит сама, да ещё и так редко (даже по меркам долгоживущих кхар), трудно до конца поверить в её существование.

Сегодня Кхарт приплыл на чёрное озеро, снедаемый странным предчувствием. Он никому не сказал о своём путешествии. Из Кхар-ад-Дана до озера неделю пути по извилистым протокам, вязким болотам, окутанным дрожащими испарениями, и множество незаметных омутов преграждает дорогу непосвящённому. Кхарт знал этот путь наизусть. Когда рассеялся последний зыбкий туман, его лодочка плавно выпорхнула на чёрную гладь, неподвижную и необитаемую. Он склонился над глянцево блестящей водой. Он ждал.

Прошёл день, а может быть, неделя или месяц. Кхарт не считал. Кадын-Кее была спокойна и черна, ничто не тревожило её нездешнюю гладь. Старый кхар прикрыл глаза и начал петь на древнем языке, первом языке этого мира. Слов не было слышно, да и неудивительно. У человека, случись ему стать невольным наблюдателем, вскоре разболелась бы голова, а волосы на теле встали дыбом. Кхар пел на вечном языке обитателей глубин, которые немы для всех, кто живёт на суше. Где-то далеко, в водах Вечного Океана, отозвались на его песню огромные горбатые киты, маленькие рыбки рек и речушек попрятались в зарослях водной пшеницы, завороженно слушая. Песня звучала. И озеро откликнулось.

Внезапно, как от вспышки, вода резко побелела и на её поверхности ясно проступили две фигуры: длинный тонкий силуэт высшей кхары с повязкой на глазу и щуплая фигурка человека, видимо, молодого мужчины. Они медленно приближались, и вскоре Кхарт смог рассмотреть их лица. Кхарой оказалась Алейт, несчастная высшая, потерявшая смысл жизни, а неизвестный человек стал при ближайшем рассмотрении молодым шатеном с неуловимо знакомыми чертами лица. Кхарт сощурился, пытаясь узнать незнакомца. Фигуры все ещё неторопливо приближались и в какой-то момент Алейт оказалась за левым плечом человека. Кхарт вздрогнул и пристальнее вгляделся в отражение. Он узнал, ему показалось, что он узнал… нечто, давно забытое, давно ушедшее и успевшее стать легендой. Моргнул – и воды Кадын-Кее отливали прежней равнодушной чернотой.

Глава IV

– У тебя много книг, – заметила Алейт, вернувшись с заднего дворика, где она теперь постоянно разминалась с мечом. Ей уже стало значительно лучше, повязка с головы была снята, обнажая свежий пульсирующий шрам. Рилмок не уставал поражаться скорости её восстановления. Воистину, высшие кхары – существа запредельные, никакой человек, да и остальные жители этой земли им в подмётки не годятся. Несколько дней назад Алейт заявила, что её мышцы стали похожи на студень из водорослей, и, не обращая внимания на протесты Рилмока, стала упражняться с мечом. Меч Рилмока завораживал. Длинный, фосфоресцирующий, со вспыхивающими знаками на неизвестном ему языке, он казался продолжением руки Алейт, а вращала она им с такой скоростью, что казалось, её окружает зеленоватая дымка.

– Да, книг много. Я смог уговорить брата Гокка, чтобы он разрешил мне взять в послушание небольшую часть библиотеки. Сам Магнифик был не против – я же будущий хронист.

– Угу, – Алейт обтёрла рукоятку меча тряпицей и поставила его в угол. – Я полюбопытствую?

– Конечно, – Рилмок сделал приглашающий жест, – вам найти что-то определённое? У меня много исторических хроник, есть «История Творения» и «Слава Создателю» пера самого Арчибальда Светлого…

– А «Великие Глубины» Лирейт кхар'Кирдеат у тебя тоже есть? – усмехнулась Алейт.

– Нет, – пробормотал Рилмок, – такого манускрипта у меня нет.

– Ещё бы. Магнификат продал бы половину своего замка за обладание этой книгой. Кхаридан не очень-то богат на литературу, но кое-что имеет… Эта книга была написана во Вторую Эпоху, ты бы вряд ли смог её прочесть.

– Во Вторую Эпоху… – заворожённо повторил Рилмок.

– Н-да. Давай исторические хроники, мне внезапно захотелось развлекательного чтива. – Алейт села на кровать, поджав ноги. За тесным столиком ей было весьма неудобно. Рилмок смутился от такого фривольного замечания об исторических книгах, но полез на полки посмотреть, что могло бы «развлечь» Алейт. Судьба сама распорядилась об этом, когда с одной из верхних (и самых хилых) полочек шумно рухнуло «Сказание о Пропавшем Короле» пера неизвестного хрониста. Алейт следила за Рилмоковыми поисками одним глазом, но когда «Сказание» шлёпнулось ей под ноги, внезапно вздрогнула.

– Давай сюда, – с деланным безразличием протянула она. – С гравюрами, надеюсь?

– Да, сам Кристобаль Придворный…

– Ой, да неважно! Главное, чтобы было портретное сходство.

– Но… – Вдруг Рилмок осёкся. – Портретное сходство? Сколько же вам лет?

– Много. – Кхара криво усмехнулась. – Очень много, столько не живут. Ну что ты стоишь столбом? Сядь.

– Куда?

– Великие Глубины! На стул. Он тут один.

Рилмок сел, не очень понимая, что от него требуется. Алейт стала неторопливо переворачивать пожелтевшие страницы, но юный лекарь заметил, как подрагивают её пальцы с металлическими ногтями. Что-то она искала в этой книге, что-то такое, чего Рилмок не понимал, но очень хотел понять. Внезапно Алейт встала, отложив том, достала из-за покосившегося шкафа старое мутное зеркало, доставшееся Рилмоку от предыдущего владельца домика, и приставила к стене напротив юноши. Рилмок смог рассмотреть себя, сидящего на стуле на фоне полок и шкафа. Манипуляции эти ему были абсолютно непонятны. Алейт тем временем нашла какую-то гравюру и заложила страницу засохшим листиком. Глаз её буравил Рилмоково лицо, и ему сделалось не по себе. «Ну уж нет, – прошептала она, – не до такой степени», и, придвинув столик, поставила книгу со страницей, раскрытой на гравюре, напротив зеркала. Сама же подошла к Рилмоку и встала у него за левым плечом. Юноша вертел головой, пытаясь разгадать её манипуляции, пока она не прикрикнула:

– В зеркало смотри! Внимательно смотри, во все глаза!

И Рилмок посмотрел.

Аквилис накрыла тяжкая, удушающая жара. Дождей не было уже две недели, и проклятое солнце шпарило что есть мочи. Жители столицы старались лишний раз не выходить на улицы, и даже знать не спешила воспользоваться паланкинами с белыми шторами. Торговля шла вяло, товары портились, а с ними и настроения купцов. Единственные, кто благословлял жару, пришедшую как будто из самого Джайнмура, были владельцы общегородских купален. В прохладные бассейны набивалось столько народа, что вода чуть ли не вскипала, но всё равно это было облегчением. Огненный глаз солнца насмешливо наблюдал за истекающим зноем городом. Не лучше было и в герцогском дворце. Слуги валились с ног, роняя опахала, но благословенный ветерок оборачивался жарким касанием зноя. С ледников Шаграта, владений медноголовых гномов, в дворец бесконечной вереницей тянулись возы с глыбами льда. Что-то, конечно, таяло в дороге, но гномы своё дело знали и глыбы вырубали нешуточные – даже двухнедельный переход не мог расплавить голубовато-синие айсберги. На герцогской кухне повара, сменяя друг друга, готовили лакомства из фруктовых соков, мёда и ледяного крошева. Такое освежающее блюдо неизменно пользовалось успехом, а мелко наструганное замороженное молоко с мёдом обожал сам сиятельный герцог. В этот раз герцог тоже, сидя на великолепном мягком троне, неспешно смаковал любимое лакомство, пока советники докладывали о положении дел. Зад герцога взмок от сидения на нагретом бархате, но боли в спине заставили его приказать обить огромный трон из тёмно-красного дерева, помнящий ещё Интериоров, мягкой тканью. За левым плечом владыки неподвижно стоял кхар с зелёным мечом наголо. Затылок охранника украшало изображение морского конька. Лидан кхар'Кирдеат, Хранитель Короны. Рядом с ним слуга постоянно сменял вечно тающее мороженое и кувшин ледяной воды, но Лидан к ним не прикасался. Личный охранник герцога не имеет права на слабость, хотя вода выглядела очень соблазнительно. Проклятая жара. Нетрудно поверить, что её наслали джайны, хоть бы они все с шипением упокоились в Великих Глубинах. Лидан покосился на кувшин. Нет уж, дождёмся вечера, за герцогской трапезой этой водой можно хоть упиться. А сейчас не время. Вдруг ухо кхара услыхало знакомое слово, и он моментально вернулся к действительности.