– Уже нашла себя? – поинтересовался Сэм.
Ничего подобного.
Я почувствовала, как щеки краснеют под слоем косметики.
– В тот раз у меня выдалась плохая ночь.
– Это не ответ на мой вопрос. – Он усмехнулся.
Киллиан бросил на нас хмурый взгляд.
– Давайте быстрее. И не забывай, Бреннан: я слежу за тобой.
Сэм улыбнулся моему брату, который был всего на несколько лет старше него.
– И как, нравится увиденное, Фитцпатрик?
– Ничуть. – Киллиан прищурился.
– Просто предупреждаю: я не люблю, когда мне указывают, что делать, но за хорошую цену меня можно мотивировать практически на любые действия.
– И ты этим гордишься? – протянул Киллиан.
– Несказанно. Ты встанешь в очередь за моими услугами, как только твой папочка не сумеет вытащить тебя из дерьма, в которое ты вляпался.
– Не обольщайся, – пробормотал Киллиан.
Сэм замедлил шаг. Меня не удивило, что ему наплевать на предостережения Киллиана.
– У моего брата непростой нрав, – примирительно сообщила я.
– Это всего лишь красивый способ назвать какого-то козлом. Сейлор говорит, что ты собираешься поступать в медицинскую школу.
Я коротко кивнула.
– Зачем?
– Я хочу помогать людям.
– Нет, не хочешь.
Теперь мы окончательно отстали от наших семей. Киллиан увлеченно показывал Спэрроу и Трою библиотеку – предмет гордости и источник радости нашей семьи. Сэм шагнул в небольшую нишу с окном, за которым открывался вид на виноградник, схватил меня за запястье и потащил за собой прочь от чужих глаз.
Громко вздохнув, я впилась ногтями в ладони, оставляя на коже следы от тревоги и предвкушения.
– Ты держала язык за зубами. – Он смотрел на меня так, будто хотел ко мне прикоснуться.
Я знала, что он имел в виду. Я не обратилась в полицию. Ни разу не заикнулась о человеке, которого он убил.
– Мне можно доверять.
– Большинству людей нельзя, – сказал он.
– Я не большинство.
– Я начинаю это понимать. А теперь послушай внимательно. Твой папочка – очень богатый и очень важный человек, а я – очень тщеславный и очень плохой. Я хочу заполучить его бизнес, и ничто не встанет у меня на пути, тем более ты. Так что держись от меня подальше и не смотри таким щенячьим взглядом, будто умоляешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, на глазах у всей твоей семьи. Ты даже не представляешь, о чем просишь. Такие мужчины, как я, едят подобных тебе девчонок на завтрак. И вовсе не в приятном смысле слова. Поняла?
Я поняла. Игра закончилась, не успев начаться. Сэм был чудовищем, а я принцессой, заточенной в башне из слоновой кости, которую должен спасти кто-то другой. Вероятно, его соперник.
Я кивнула, хотя голова болела, а в носу и глазах защипало от слез.
– Да. Но…
Сэм вскинул бровь, ожидая, когда я продолжу. Я не знала, что сказать.
– Да? – наконец шикнул он.
– Последний поцелуй, – тихо произнесла я. – Я никому не расскажу. Ты же знаешь, что я ни за что тебя не выдам.
Казалось, он обдумал мои слова, а потом наклонил ко мне голову.
– Один поцелуй, – прошептал он, слегка прижимаясь к моему телу. – Последний, ничтожный, глупый поцелуй. И потом не смей возвращаться и требовать большего. – Я разомкнула губы.
Сэм подарил мне чувственный, умопомрачительный поцелуй. Смелый, требовательный и сексуальный, отчего на моем белье появилось влажное, холодное пятнышко. Он втянул мою нижнюю губу в рот, и я, захныкав, отчаянно укусила его в ответ, сама не зная толком, что делаю. Я запустила руки ему в волосы, взъерошивая их пальцами. Он ласкал языком мой язык. Мне захотелось почувствовать его между ног, и я прижалась к его груди в поисках соприкосновения.
Он рассмеялся мне в губы.
– Ты дикая.
– Знаю, – проворчала я. – Извини.
– Не извиняйся. Мне чертовски нравится.
Нравится. От того, как он произнес это слово, у меня поджались пальцы ног в туфлях.
Сэм сжал мои ягодицы и приподнял, чтобы я обхватила бедрами его ногу. Его пальцы впивались в мою кожу, пока он поднимал и опускал меня вдоль мускулистого бедра, давая мне гораздо больше, чем то трение, которого я стремилась добиться. С каждым движением клитор терся о ткань моих трусиков. Он будто растирал две ветки друг о друга, чтобы разжечь огонь, и огнем был мой оргазм, который пробирался по позвоночнику от пальцев ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я чувствую, будто я… во мне… – Я пыталась подобрать слова, но не могла. Чувствовала, будто парю и в то же время с грохотом падаю вниз. Я вся дрожала. Хотела, чтобы он использовал еще больше своих фокусов и вызвал у меня эти ощущения.
– Пустота? – процедил он мне в рот, языком ведя битву с моим.
– Да. Именно. Я ощущаю пустоту.
– Хотел бы я заполнить ее своим толстым членом.
– Ах, – вскрикнула я, когда он начал еще быстрее и сильнее тереть меня о свое бедро, и все внутри меня сжалось, а мышцы напряглись.
– Боже… Я… То есть, я что…
Больше всего на свете я ненавидела чего-то не знать. Я знала все, что только можно было найти в учебниках или в сети. Но этого я не знала. А оттого чувствовала себя ребенком. Ходячим клише.
Он рассмеялся, когда это случилось. Когда теплая волна удовольствия пронеслась по моему телу, вызывая легкие вспышки.
– Думаю, да. – Он углубил поцелуй, всюду касаясь меня руками, а затем провел большим пальцем вверх и потер сосок под тканью платья.
– Ха, – я выдохнула ему в губы. – La petite mort.
Он оторвался от моих губ и хмуро на меня посмотрел.
– Что ты сказала?
– La petite mort, – повторила я. – Кратковременное забытье. В переводе с французского – «маленькая смерть». Так они порой называют миг после оргазма.
Об этом мне рассказывала моя гувернантка-француженка. Глаза Сэма засияли от такого восторга, что мою грудь распирало от гордости. Его улыбки подобны отпечаткам человеческих ладоней. Все они отличались друг от друга настолько, что каждая была совершенно уникальной.
– Ты, Эшлинг Фитцпатрик, восхитительная пытка.
Он разорвал поцелуй. Перед глазами все расплывалось, а трусики промокли насквозь.
Я прижала кончики пальцев к губам.
– Боже, что мы наделали?
Его губы распухли и потрескались, но в остальном он выглядел собранным и хладнокровным.
– Полагаю, вопрос риторический, так что оставлю его без ответа. – Он уже выудил пачку сигарет из заднего кармана.
– У тебя есть девушка? – выпалила я.
Сэм усмехнулся, зажав сигарету ровными белыми зубами.
– Не беспокойся об этом. У меня никогда не будет девушки.
– Почему?
– Потому что ни одна женщина того не стоит, в особенности отпрыск человека, из которого я хочу вытянуть все деньги.
Он закурил. Его жестокие, холодные серые глаза, будто кубики льда, скользили взглядом по моей коже.
– Знаешь, я ведь ни за что никому не скажу, если мы переспим. – Я проглотила свою гордость. Сама не знала, почему так сильно хочу его. Просто знала, что хочу. Всякий раз, когда мы оказывались вместе, он заставлял меня чувствовать себя так, будто я оказалась в параллельной вселенной.
– Я только что сказал, что это был наш последний поцелуй.
– Но почему? – не отступала я.
– Потому что я хочу отжать бизнес твоего отца.
– Я не скажу.
– Ты не стоишь такого риска. – Он пожал плечами и сделал затяжку.
– Не будет никакого риска, – сказала я. Внутренний голос предупреждал меня, что уже хватит. Ее голос.
Он не хочет тебя, mon cheri. Разворачивайся и уходи.
Но я не ушла.
Сэм хмуро посмотрел на меня.
– И даже без риска, ты все равно того не стоишь. Ты слишком юная, слишком невинная и слишком милая для меня. А теперь окажи услугу своему чувству собственного достоинства и уходи.
Но было уже слишком поздно.
Моя гордость так сильно пострадала, что я должна была нанести ответный удар, хотя не обладала для этого никакими средствами.
– Мне жаль тебя, – сказала я, хотя испытывала невероятную жалость не к нему, а к самой себе.