На второй фотографии рыжеволосая девушка была на вечеринке в компании двух блондинок ее возраста. Они смеялись, нацепив дурацкие солнцезащитные очки кислотных цветов.
Я узнала сестер Пенроуз. Недавно их показывали в местных новостях, когда они расчищали снег возле домов престарелых.
А на третьей…
На третьей фотографии были Сейлор и Монстр.
Мой Монстр.
Парень из парка аттракционов.
Он смотрел в камеру с угрюмым и серьезным видом, а Сейлор глядела на него, как на луну. Ее проблеск света в бесконечной темноте.
– Ага. Это она. Моя противная соседка, – произнес голос позади меня, и я, вскрикнув, отпрыгнула назад. Прижала ладонь к груди, боясь, что сердце ненароком выскочит из нее.
Быстро обернувшись, я одарила Хантера вежливой улыбкой. Мы по-прежнему были скорее знакомыми, нежели братом и сестрой.
– Она красивая.
Хантер пожал плечами и прошел в гостиную в одном полотенце, обернутом вокруг талии. С его светлых волос капала вода.
– Нормальная.
– Как я понимаю, это ее родители. – Я указала на первую фотографию, изображая невинность.
Он кивнул.
– А кто эти двое? – прикидываясь дурочкой, я показала на сестер Пенроуз. Сердце гулко заколотилось в груди. Я не знала почему, но у меня возникло предчувствие насчет этих девушек. Насчет их компании. Я хотела быть ее частью.
– Персефона и Эммабелль. Ее лучшие подруги. Они сестры. Еще одна мечта из моего списка, которую я не могу осуществить, потому что меня донимает Сейлор.
– Ты о чем? Что ты хочешь с ними сделать?
– Я просто хочу их. – Он закатил глаза и посмотрел на меня, как на полную идиотку.
– А кто этот парень? – непринужденно поинтересовалась я, указывая на Монстра.
Вот он. Важный для меня момент, когда я узнаю его имя. Я не знала, что буду делать, если выяснится, что он ее парень. Как мне сказать брату, что он живет с девушкой, которая встречается с убийцей?
Но нет. Больше всего в мысли о том, что Сейлор и Монстр могут быть парой, меня беспокоило вовсе не это. А то, что у него была девушка. Что он оставил все в прошлом. Ну конечно. Нас связывал лишь поцелуй в парке аттракционов.
Кажется, меня сейчас стошнит.
– Это Сэм Бреннан. – Хантер провел пальцами по волосам, зачесывая их назад. – Ее брат. Ну, приемный в семье, как я понял. Ее родители усыновили его, когда Сейлор едва выросла из пеленок. Тот еще тип и на данный момент главный гангстер Бостона. Все банды и мафиозные семьи Восточного побережья назначили награду за его голову. Его шансы дожить до старости ниже нуля.
Монстр был гангстером.
Ничего удивительного.
Но теперь он обрел имя, личность, окружение.
И скоро все станет чрезвычайно сложно.
Эшлинг 18, Сэму 26
– Ради всего святого, Эшлинг, что ты делаешь? Они приехали. Поторопись! – упрекала меня мать, шагая за мной и стуча каблуками по мраморному полу.
Она сомкнула нежные пальцы на моем запястье и потянула назад.
– Пойдем, ты же знаешь, что мне плохо даются светские беседы. Ты должна спасти меня от общения. Особенно с женщиной. Она сама зарабатывает себе на жизнь. Ты знаешь, как мне некомфортно со средним классом.
Я пошла за ней в вестибюль, а в животе будто обосновался валун размером с Коннектикут.
Сегодня мои родители решили пригласить семью Сейлор на ужин. Мама захотела познакомиться с Бреннанами. Скажем так, таково было ее главное оправдание. На самом же деле она хотела заставить Хантера ее навестить.
И хотя сам Хантер был против этого соглашения, с тех пор, как они с Сейлор съехались, я виделась с ней уже много раз. Мы быстро подружились после благотворительного бала, на котором обе побывали и во время которого она познакомила меня с Персефоной и Эммабелль.
Сейлор была забавной, остроумной и преданной. Но как я ни старалась, мне не удавалось заставить ее поговорить о Сэме. Сейлор относилась к нему безумно трепетно и каждый раз, когда я спрашивала ее о семье, она меняла тему.
Дворецкие распахнули двойные двери. На пороге показались Бреннаны. Миссис Бреннан, обладательница рыжих волос и проницательных изумрудных глаз, держала в руках источавшее пар блюдо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зоркие глаза Сэма метнулись ко мне. Он неприятно скривил губы, предостерегая меня, чтобы я своим поведением никак не выдала, что мы уже встречались. Наша встреча не стала для нас неожиданностью. Я не сомневалась, что Сэм знал о том, что его сестра живет с моим братом.
Он даже не удосужился искать со мной встречи.
Отец, не заметивший бушующего во мне необъятного эмоционального срыва, представил меня гостям.
– А это моя дочь, Эшлинг. – Athair, что в переводе с гаэльского означало «отец», махнул рукой в мою сторону, будто я какой-то предмет декора.
Джеральд Фитцпатрик был тучным мужчиной с лицом цвета вареной креветки, маленькими глазенками и тремя подбородками.
Сэм слегка кивнул мне, едва взглянув в мою сторону.
– Приятно познакомиться, – холодно произнесла я. Сэм не удостоил меня вниманием.
Мой брат Киллиан был высоким и внушительным, но все равно казался маленьким на фоне Сэма.
– Даже не смотрите на нее, мистер Бреннан. Эшлинг – ростбиф, а не хот-дог, а потому ее нет в вашем меню.
– Киллиан, как не стыдно! – возмутилась мама, будто бы не разделяла его мнения.
Сэм ухмыльнулся, достал из кармана телефон и стал что-то в нем просматривать, словно и не замечал нашего присутствия.
Киллиан подошел к Трою, отцу Сэма.
– Могу я предложить вам и вашей жене экскурсию по поместью Эйвбери-корт?
Мужчина окинул его взглядом. Предполагаю, что наше поместье интересовало Троя Бреннана еще меньше, чем погода в Гамбии.
– Можешь, но я откажусь, – протянул Трой, – на том основании, что ты сво…
– Мы с удовольствием сходим на экскурсию! – Спэрроу толкнула мужа локтем в бок.
Сэм убрал телефон обратно в карман, не обращая внимания на возникшую неловкость. Судя по одному только знакомству, вечер предстоит долгий и мучительный.
– Эшлинг, сходи с ними, пока я проверю повара. Узнай, не нужно ли им что-нибудь, – велела мать, и я поняла, что подразумевалось под этими словами.
Составь им компанию, чтобы мне не пришлось это делать. Чтобы я могла налить себе выпить и еще ненадолго спрятаться в своей комнате.
Я пошла за Троем, Спэрроу, Киллианом и Сэмом. Вместо привычных джинсов и футболки он надел серые брюки и черную рубашку. Его волосы были подстрижены короче. А плечи казались такими широкими, что он загораживал половину коридора.
Мы с ним единственные не участвовали в светской беседе, хотя, казалось, и Трою, и Киллиану безумно наскучило слушать рецепт хлеба на закваске от Спэрроу, согласно которому нужно оставлять тесто «отдохнуть» на солнце, кормить его, разговаривать с ним и вообще обращаться с ним, как с тамагочи.
Мы поднялись на второй этаж. Мой дом был ужасен. Бездушный, сверкающий, как бесконечный вестибюль в отеле. Акценты из известняка и золота мерцали со всех сторон, эффектные шторы и фонтаны били по глазам, куда ни взгляни. Будь у богатых выскочек свое лицо, то им бы стало поместье Эйвбери-корт.
Киллиан показал Бреннанам левое крыло, также известное как семейный зал, и провел по комнатам, рассказывая историю нашей семьи, будто мы Кеннеди.
Сэм постепенно замедлял шаг. Сначала я думала, что он сделал это ненамеренно, но вскоре мы с ним поравнялись, отстав от остальных на пару с лишним метров.
Он первым нарушил молчание.
– Зуд в паху замучил?
Я одарила его решительной улыбкой, которая нисколько не успокоила мои нервы, но отвечать не стала. Одно только его присутствие сбивало меня с толку, будоражило и сводило с ума.
– Ты ужасно медлительная, – продолжил он. Его хриплый голос проникал в мой организм, словно сладкий яд.
– А ты ужасно грубый.
Я смотрела вперед на спины членов наших семей. Киллиан стоял перед портретом Кормака Фитцпатрика, первого представителя рода Фитцпатриков, который приехал в Бостон после Великого голода[11]. Трой и Спэрроу, похоже, были готовы выброситься из французских окон.