мою сторону, но успела отскочить прежде, чем он сделал ещё один шаг. ― Господи, что за психопатку я спас…
— Эти файлы очень важны для меня, ― сказала, склоняясь над документами. ― Мой наниматель поручил мне очень важную работу, и я…
— Избавь меня от истории своей жизни, ― его холодный голос заставил на мгновение замереть. ― Если тебе так сильно хочется подвергать опасности свою жизнь, то это твое дело, а значит, не моя забота.
Я повернулась к нему как раз в момент, когда он отвернулся.
— Что ты имеешь в виду?
— Я видел, как тебя вот―вот собьёт машина, поэтому не мог не вмешаться. Но сейчас я ухожу, а ты можешь делать, что пожелаешь. Хоть снова кидаться под колеса.
— И ты так просто уйдешь? ― спросила, пытаясь заглянуть за его спину.
— Да, ― его равнодушный и резкий тон не оттолкнул, наоборот, мне ещё сильнее захотелось увидеть лицо своего спасителя.
— Но ведь я так и не поблагодарила тебя, ― сказала она, стремительно направляясь за ним.
— Не стоит. Я не герой.
— Но ты спас меня.
Услышала его раздражительный вздох.
— И уже начинаю об этом жалеть.
— Сделаем вид, что я этого не слышала, а ты этого не говорил, ― сказала, начиная переходить на бег.
— Но я сказал, ― резко ответил он. ― И прекрати идти за мной по пятам.
— Я хочу посмотреть в глаза человеку, которому теперь многим обязана.
— Если бы ты хоть иногда смотрела по сторонам, не пришлось бы быть обязанной, ― зло ответил он.
Я решила пропустить его шпильку.
— Чего тебе стоит просто повернуться? Разве это так трудно?
— Да.
Его равнодушное «да» убивало. И я понятия не имела почему.
Почему?
— Я ведь просто хотела тебя поблагодарить! ― крикнула, но он как шел вперед, так и продолжал идти. Даже не думая оглянуться или хотя бы замедлить шаг.
— Ну и черт с тобой. Злюка!
Я так увлеклась захлестнувшими меня эмоциями, что даже не поняла, как снова вышла на дорогу. Обиженно бормотала себе что―то под нос. А мозг улавливал только отдельные слова ― гордец, невыносимый, надменный… характерный!
Резко встала, понимая, что мысль, внезапно возникшая в голове, в одно мгновение отключила все посторонние звуки. Я слышала лишь собственное прерывистое дыхание и частые удары сердца. И больше ничего.
Секунда. Вторая. Третья.
Повернулась, понимая, что время не остановилось.
А затем услышала оглушительный визг колес и, выдохнув, зажмурилась.
4. Дарен
Я как раз подходил к повороту, когда вдруг поймал себя на мысли, что вокруг стало слишком тихо. Подозрительно тихо. Конечно, я был рад, что больше не слышу глупых замечаний, раздражающих просьб и историй из жизни обезумевшей чудачки. Но вместе с тем меня не покидало странное чувство какой―то непонятной тревоги. И как бы сильно я не старался отбросить его, у меня ничего не выходило.
По упорству этой девушки, можно было определить, что она совсем не из тех, кто сдается так легко. И то, что в придачу к своей напористости, она была ещё и сумасшедшей психопаткой, лишь усиливало это чувство у внутри.
Чувство, что что―то было не так.
Я не знал почему, но мне вдруг до дикости сильно захотелось повернуться.
Я не мог отделаться от ощущения, что нуждаюсь в этом.
Точно такого же ощущения, которое завладело мной вчера в парке. Которое побудило оглянуться на то, что мне просто привиделось.
Я понятия не имел, что со мной происходило, но осознавал, что дальше так было нельзя. Ещё немного, и это сведет меня с ума, доведет до безумия и крайности. А этого я никак не мог допустить.
Дарен Бейкер никогда не будет зависеть от глупых сантиментов, предчувствий и предубеждений. И ничто и никогда этого не изменит.
Телефон в кармане завибрировал, заставляя замедлить шаг. Я посмотрел на входящий, а затем ответил на звонок.
— Да, Пол, я уже иду. Скоро буду.
— Что? ― его друг улыбнулся. ― Дарен Бейкер идет? Пешком? Неужели разверзлись сами Небеса?
— Нет. Моя машина сломалась.
— И просить меня заехать ты, конечно же, не стал?
— В компании много дел. Ты потратил бы драгоценное время, которого у нас итак нет.
— Ты прав.
Я перевел взгляд на соседнее здание.
— Знаю. Я всегда прав.
Фокус переместился на дорогу, и я мгновенно застыл, заметив посреди проезжей части человеческую фигуру. И не просто фигуру… а ту самую фигуру, которую ещё не так давно спас от несущегося автомобиля.
Какого хрена она там делает? Что вообще у этой ненормальной на уме? И зачем, к дьяволу, она закрыла глаза?!
Пол что―то говорил, но я уже не слушал, медленно опустив руку вниз.
Мой взгляд бы прикован к девушке, которая уже во второй раз играла со Смертью. И, черт возьми, я не понаслышке знал, что Она такие игры не любила.
Услышал рев мотора, а затем увидел, как из―за угла выскочил черный тонированный мерседес, точь―в―точь такой же, который чуть было не сбил эту девушку в первый раз.
Не чувствуя твердости под ногами и, не разбирая совершенно ничего вокруг, мгновенно сорвался с места и понесся в её сторону. Бежал так быстро, как не бежал ещё никогда в жизни, бежал, соревнуясь с дьявольской скоростью автомобиля.
Какого черта он не останавливается?! Почему продолжает нестись прямо на неё?! Если он не сбавит скорость… Боже, я даже думать не хотел о том, что тогда произойдет.
Буквально в ту же секунду услышал, как машина начала резко тормозить, заставляя шины завизжать по асфальту. Это было бы величайшей удачей, если бы только водитель от неожиданности не потерял управление, и вместо того, чтобы вырулить в противоположную сторону, не нацелился прямо на «объект».
Я видел, как от пугающего звука девушка широко распахнула глаза, видел, каким страхом наполнился её взгляд и понял, что увиденное заставило её оцепенеть. Её ноги приросли к полу, а доступ к кислороду перекрыло осознание собственной беспомощности.
Из горла вырвался крик, и я побежал быстрее. Побежал, как самый настоящий зверь.
Протянул к ней руки и резко развернул, изо всех сил прижимая к себе и заставляя сделать несколько оборотов. Не рассчитав силу, с которой отталкивал её с дороги, врезался в стену дома. Подступающая боль должна была оглушить, но я практически её не заметил. Этому жизнь научила меня в первую очередь.
— Эй, вы в порядке?! ― встретил на себе взволнованный взгляд парнишки, а затем увидел неподалеку тот самый мерседес, который теперь стоял поперек полосы. ― Как же хорошо, что вы