сделала бы для меня то же самое?
— Я не могу рисковать тобой и девочками, ― тихим, полным страха голосом говорила Нэл. И я осознавала, что никогда не видела её такой. ― Все зашло слишком далеко, и я боюсь, что если предприму что―то, он… он очень страшный человек, Эбс.
— Не страшнее двух разъяренных женщин, ― прошипела я. ― Он просто не представляет, с кем затевает войну.
— Эбби… это не твоя война…
— Не моя? ― не веря услышанному, переспросила я. ― Скажи это тем женщинам, которые ежедневно страдают от рук таких уродов, как Он. Тем, кто не может самостоятельно сказать «хватит». Нет, Нелли, ты права, ― завертела она головой, ― все зашло слишком далеко. Мы должны поставить этого ублюдка на место.
Она опустила глаза, а затем достала мобильный.
— Он уже ищет меня, ― Нэл поджала губы и выдохнула, ― я пойду домой. Обещай, что ничего не предпримешь, пока я не позволю.
— Милая…
— Обещай, ― потребовала она. ― Прошу, Эбби, дай мне разобраться самой.
Я боялась давать подобное обещание. Очень боялась. Ведь тогда навсегда лишусь возможности поставить сукиного-сына на место.
Но Нелли так смотрела, так… умоляла.
И я в очередной раз сдалась.
— Ладно, ― с трудом проговорила, ― обещаю, ― а затем сильнее сжала её руки. ― Но если он ударит тебя снова… если перейдет границу…
— …ты ничего не сделаешь, ― настаивала она, ― потому что обещала.
— Не заставляй меня делать это, Нэл. Я не вынесу, если с тобой что―нибудь случится. С ума сойду от мысли, что могла помочь, но ничего не сделала.
— А я не вынесу, если пострадают Элли, Мэнди или Ади. Или ты. Вы ― моя семья. И я буду защищать вас так долго, как могу. ― хотела возразить, но Нелли крепко обняла меня. ― Прости, но это мой выбор. Держись от всего этого как можно дальше.
— Дэвис! Иди за стойку, черт тебя подери! Клиенты ждут!
Мы повернулись, а затем Нэл слабо улыбнулась.
— Иди. Тебе нужно работать.
— Но ты…
— Справлюсь. Все будет хорошо, ― заверила она, а затем попятилась к выходу, ― созвонимся, ладно? Я наберу.
Выдохнула, проводив подругу взглядом, а затем обреченно вернулась за стойку.
Всю ночь не переставая думала о том, каким ублюдком нужно быть, чтобы причинять боль любимой женщине? Чтобы раз за разом поднимать на неё руку?
Я не сомневалась, что её тело было покрыто синяками.
Я никогда не видела их. Как и не видела и самого действа.
Но если бы видела, не раздумывая спустила бы курок. Убила бы эту мразь собственными руками и ни капли не пожалела бы о содеянном.
Потому что каждый день наблюдала, как угасает эта добрая, милая и отзывчивая девочка. Как её темные, выразительные глаза становятся потускневшими и пустыми. Как из неё с каждым днём всё сильнее уходит жизнь.
— Ай, ― одернула руку, когда ощутила пронзительную боль, и лишь спустя некоторое время поняла, что стакан, который сжимала в пальцах, треснул.
Инстинктивно перевернула ладонь и обхватила запястье другой рукой, чтобы не дать крови от порезов пролиться на стойку, а затем потянулась к полотенцу на полке.
— Как моя милая сменщица провела свой день? Пришел твой спаситель, и тепе… ― знакомый голос в одно мгновение перестал быть радостным. ― Господи, Эбби, что ты… ― он резко схватил первую попавшуюся тряпку со стола и быстро обмотал мою руку, на время останавливая кровь. ― Какого черта ты тут творила?! Сражалась со стаканами?
— Я просто… я не знаю, как это вышло…
— Ладно, забудь, ― высокий брюнет с темными глазами отмахнулся, заходя за стойку и на ходу прикрепляя к футболке бейджик. ― Дай я гляну. По―хорошему раны нужно промывать. А лучше бы тебе показаться врачу.
— Всё нормально, Майк. Я в норме.
— Это ты называешь в норме? ― он заставил меня посмотреть ему в глаза. ― Ты разбила стакан рукой, Эбби. А это далеко не норма.
— Ты так говоришь, словно я постоянно так делаю, ― нахмурилась.
— Если бы ты делала это постоянно, возможно, тогда твои слова про «норму» и имели какой―то смысл, ― Майк усмехнулся, а затем повел меня в подсобку.
― Карла, ― крикнул он маленькой рыженькой девочке, ― прикрой нас перед Гарри. Мне нужно помочь Эбигейл обработать руку.
— В этом нет необходимости…
— Эй, помолчи, ладно? ― он потянул меняя за собой. ― Слышала бы Нелли то, что ты говоришь, тебе бы точно по пятое число влетело
Я закатила глаза.
— Почему ты всегда на её стороне?
— Потому что она всегда права.
— Или тут что―то другое, ― тихо и с улыбкой сказала я.
Так тихо, что можно было и не услышать. Вот только Майк услышал.
Почувствовала, как он напрягся, но больше ничего не сказала.
Он обрабатывал порезы и бормотал что―то о том, что подобными выходками я напоминаю ему ребенка, который вечно создает проблемы и себе, и окружающим. Говорил о том, что я совершенно не думаю о том, что делаю и какие предметы держу в руках. В общем, отчитывал как маленькую девочку. И, кажется, никогда не уставал это делать.
— Я поняла, Майк, ― выдохнула, когда он закончил перевязку. ― Теперь могу я вернуться к работе?
Он одарил меня хмурым взглядом, а затем сложил руки на груди.
— Раны не глубокие, швы не потребуются. Но больно тебе все равно будет. Поэтому езжай домой.
— Майк…
— Разве я спрашивал тебя? ― перебил меня, в который раз напоминая, что спорить с ним бесполезно. ― Да и выглядишь ты, мягко говоря, не очень. Тебе необходим сон. И нормальная еда.
— Я не…
— Эбигейл! Зайди ко мне!
— Вот видишь, Гарри зовет, ― соскочила со стола, воспользовавшись случаем. ― У меня полно работы.
— Ты совершенно не думаешь о себе, ― крикнул он мне вслед.
— Ты преувеличиваешь!
— Где тебя черти носят? ― нахмурился Гарри, стоило мне только переступить порог. ― Эта девчонка не справляется одна, не знаю, зачем вообще её нанял. Да и этот болван Майерс ещё не пришел, ― проворчал он, тем самым заставляя меня улыбнуться.
— Майк пришел ещё пятнадцать минут назад, он помогал мне обработать руку.
Только сейчас мужчина обратил внимание на бинты.
— Что случилось? Ты поранилась?
— Просто слишком сильно сжала стакан. Майк сказал, что раны не глубокие, поэтому все нормально.
— Ну, раз Майк так сказал, ― эти слова, казалось, и правда успокоили Гарри, он отвернулся, а затем снова, с некоторой долей понимания посмотрел на меня. ― Но лучше бы тебе больше не злиться так сильно.
Я знала, что Гарри всегда видит