Читать интересную книгу Андские рассказы – 2. Юля - Павел Саксонов

Дождь, начавшийся еще утром, ничуточки не стих. Капитан вел быстро, но осторожно: летевшая из-под колес попутных машин водяная пыль заливала лобовое стекло, дворники не успевали с ней справляться. Хуже того: они размазывали ее по стеклу, словно та была какой-то липкой эмульсией. Возможно, так оно и было. Возможно, дождевая вода смешивалась с какими-то ингредиентами асфальта и превращалась в форменное безобразие. Московским водителям нечто подобное знакомо, особенно зимой, когда московские дороги заливают «соплями Лужкова», перешедшими по наследству к Собянину и превратившимися в сопли этого мэра. Только в Куско была не зима: уже началось лето, бортовой компьютер в машине показывал, что на улице – восемнадцать градусов выше нуля. В общем, капитан осторожничал, чего нельзя сказать о водителях маршрутных автобусов. Эти неслись и вкривь, и вкось, и прямо, и поперек… во всяком случае, при взгляде на них складывалось именно такое впечатление. Нет, нельзя утверждать, что в Куско – какое-то особенно хаотичное движение. Движение в Москве, если к нему не привыкнуть, вгоняет в куда больший ступор. Но в том, что касается пассажирского транспорта, Куско кладет Москву на обе лопатки. Хотя и в Москве изменения к лучшему произошли совсем недавно. Чтобы представить, как пассажирский транспорт ведет себя на улицах перуанских городов, москвичу достаточно вспомнить, как вели себя без меры расплодившиеся «маршрутки», сдаваемые в посуточную аренду или управляемые людьми, обязанными делать выручку не меньше определенного размера. Косканские «маршрутки» делятся на две категории: принадлежащие компаниям (empresas de transporte de pasajeros) и частникам. Но кому бы они ни принадлежали, их объединяет несколько общих черт: не первой свежести год выпуска (в Перу есть ограничение по возрасту автобусов, используемых для пассажирских перевозок, но это – тридцать лет: запредельно много для машины, которую гоняют и в хвост, и в гриву), нерегулярное техническое обслуживание «эконом-класса» и невысокая доходность. Согласно заказанному городскими властями исследованию, автобус на двадцать – двадцать с небольшим мест ежемесячно приносит чистыми от двух до четырех тысяч солей, то есть от шестисот до тысячи двухсот долларов. Это очень мало. Но даже за такими деньгами нужно еще «погоняться». Вот и гоняют.

Уже ближе к центру города общее внимание привлек совсем уж ошалевший автобус. Он гнал так, словно перевозил не пассажиров, а бомберос, спешивших на пожар. Впереди него образовался просвет, он еще добавил газу, но уже через пару секунд был вынужден оттормаживаться в пол перед железнодорожным переездом. В принципе, можно было и не тормозить: поезда по этой ветке давно не ходят. Она упирается в Эстасьон Уанчах, с которой раньше отправлялись пассажирские поезда на Мачу Пикчу Пуэбло и грузовые – в том же направлении, но дальше – к Сентраль Идроэлектрика. Однако теперь и пассажиров, и грузы возят из Пороя, а Эстасьон Уанчах превратилась в почти заброшенный комплекс из небольшого вокзала и путей-отстойников. Новый план развития Куско предусматривает его застройку жилой и коммерческой недвижимостью, но пока еще ничего не сделано: владельцы железной дороги сопротивляются. Мотивируют свое сопротивление тем, что собираются развивать новые направления, для чего планируют закупить и новые подвижные составы. Например, направление на Пуно, куда, как обещают, уже с апреля 2017 года начнет ходить роскошный туристический поезд «Andean Explorer» компании Перу Рэйл. Если это и впрямь случится, и если отправной точкой снова станет Эстасьон Уанчах, тогда на выезд из города «Andean Explorer» действительно пойдет по этому пути. Тогда-то и нужно будет тормозить перед железнодорожным переездом. А покамест никакой нужды в торможении нет. И все же водитель автобуса ударил по тормозам. На скользкой дороге автобус «повело», он опасно накренился сначала на один бок, потом на другой, а в итоге набок и опрокинулся, причем улегся поперек дороги так, что ни проехать, ни пройти. Капитан выругался, тоже затормозил и выскочил из машины – на помощь. Следом за ним из машины повыскакивали и журналисты с Главным.

К счастью, оказалось, что пассажиров в автобусе нет. Только водитель и кондуктор. Оба отделались испугом и царапинами. Оба, выбравшись из автобуса, на чем свет материли погоду и городские власти. Видите ли, власти могли бы и предупредить о таком потопе. А то что это в самом деле: обещали небольшие осадки с утра и облачность без осадков после полудня, тогда как извольте сами видеть – льет без передышки. Капитан принюхался и понял, что оба – водитель и кондуктор – пьяны. Их следовало бы задержать, тем более что в Перу ответственность за это нарушение нешуточная, но обстоятельства не позволяли. Нужно было везти Рауля в редакцию, а для этого – сделать немалый крюк: объехать автобус, заблокировавший переезд, было невозможно.

Злые и промокшие, журналисты и капитан вернулись к машине. А там обнаружили, что Рауль исчез. Впрочем, как тут же выяснилось, «исчез» – не совсем точное определение. Он действительно исчез из салона, но зато нашелся в багажнике. Он забрался в него, но крышу до конца не закрыл: лежал, скрючившись, и поглядывал через щелку. «Какого черта ты туда залез?» – закричал вконец остервеневший капитан. Однако на лице Рауля был написан такой ужас, что капитан поневоле смягчился: «Что случилось?» – спросил он. И добавил: «Вылезай. Ничего страшного не происходит». Рауль, поддерживаемый парочкой журналистов, из багажника выбрался, но тут же почти заплакал. «Посмотрите, – сказал он, не плача только потому, что жмурился от страха, – посмотрите!» Он тыкал пальцем в сторону валявшегося на боку автобуса.

Капитан и журналисты обернулись и оторопели: автобуса на переезде не было. А вот парочка – водитель и кондуктор – продолжала стоять под льющимся дождем. Эта парочка, стоя на потускневшем от заброшенности рельсе, держалась за руки и ритмично покачивалась из стороны в сторону. Только не потому, что оба – водитель и кондуктор – были пьяны, а потому что водитель и кондуктор выполняли какой-то ритуал. Они как будто танцевали: двигаясь телами, но с неподвижными ногами. Будь они пьяными, им бы ни за что не удержаться на мокром и скользком рельсе. Но они удерживались на нем, да так ловко, что не верилось глазам. Глаза обоих – водителя и кондуктора – были прикрыты, но не закрыты. Эти глаза смотрели на полицейского, журналистов и Рауля, и было в них что-то, от чего мурашки бежали по спине.

Капитан, увидев все это, машинально схватился за кобуру, но кобура с пистолетом осталась дома! Тогда он подхватил Рауля, буквально протащил его, упиравшегося, от багажника к задней дверце автомобиля и силой запихнул в салон. В это же время Главный вскочил за руль. Капитан и два журналиста забились в машину, кто как сумел. Главный включил передачу и нажал на газ. Увы, машина не была полицейской. Это был собственный автомобиль капитана – «Фокус» с обычным для Перу (и единственным) двухлитровым атмосферным мотором, малопригодным для горной местности. На высоте в три с половиной километра жадному до воздуха мотору отчаянно не хватало кислорода, из заявленных ста шестидесяти семи лошадей он, дай бог, выдавал лишь сотню. Маленький по современным меркам крутящий момент, да еще и взбирающийся пиком к высоким оборотам, не был способен тронуть машину с места в карьер. К тому же мотор изрядно поизносился и даже в паре с механической, а не автоматической коробкой передач не проявлял расторопности в откликах на педаль газа. Плюс – несуразно высокая масса и пять человек на борту. «Да вперед же!» – выкрикнул с заднего сиденья капитан. «Пытаюсь!» – ответил Главный. Но мотор ревел, а машина еле ползла к переезду. Позже и Главный, и капитан отрицали, что хотели задавить стоявших на рельсе и «танцевавших» на нем существ. Но даже если у них и было такое намерение, осуществить его на полудохлом «Фокусе» не удалось. Как только это видавшее виды корыто приблизилось к переезду, «водитель» и «кондуктор» легко отошли в сторону. Они даже помахали вслед, что Главный, глядя в зеркало заднего вида, и констатировал с невеселой усмешкой: «Вот гады!» Больше до самой редакции ничего не случилось.

Остававшиеся в редакции члены коллектива El Diario Imperial встретили вернувшихся, Главного, капитана и Рауля множеством вопросов, но больше всего их, разумеется, интересовал Рауль. Кто он? Как ухитрился связаться с опасными бандитами, ведь сам-то он лишь мелкий воришка? Почему ему так интересовало, погибла или нет во время пожара странная кукла из глины? Но Главный потребовал, чтобы все угомонились: не время и не место, мол, перебивать друг друга. И вообще: неизвестно еще, есть ли у нас это время. Уж очень быстро начали развиваться события. Правда… – Главный и сам замолчал вслед за умолкнувшими членами коллектива. «Правда, – что-то прикинув в голове, – продолжил он, всё это кажется мне каким-то… не странным даже, а наигранным. Сплошное циркачество. Никакой драмы. Никакого пафоса. Смех, да и только. Словно нас водят за нос, но водят не с целью провести, не с целью запутать или запугать, а с целью… даже не знаю какой. Как будто мы – дети, а взрослые дают нам представление. Получается не очень забавно, но все же смешно. Судите сами. Этот погрузчик. В ангаре. Неужели ничего не напоминает? Да ведь это кино! Штамп. Банальность. Из второсортного фильма ужасов. Или автобус на переезде. Ну же! Вспоминайте!»