Читать интересную книгу Андские рассказы – 2. Юля - Павел Саксонов

Зазвонил телефон. «Национальная по… кто? Ах, это вы! Что́ вы нашли? – полицейский вскочил со стула. – Повторите! Да, спасибо, это очень важно. Я сейчас буду. Пожалуйста, дождитесь меня».

«Что?»

«Что?»

«Звонила приемщица из прачечной. Вспомнила, что на днях, когда наш „потерпевший“ сдавал белье, она обнаружила в кармане его брюк несколько монет. Хотела вернуть их, но тот отказался. Махнул рукой и сказал, что это – мелочь. Никчемные железки, потому что ни один банк в Перу их не примет и на соли не обменяет. А если где и обменяют, то разве что в Лиме. Но не лететь же туда из-за такой ерунды? Монеты золотистые, очень, как выразилась приемщица, симпатичные, номиналом в 50 центов. Только не центов США. Еврозоны. На каждой монете – буковки: F и R».

«Франция!»

«Вот именно. Франция».

Полицейский выбрался из-за стола. Журналисты и главный редактор пошли на выход из кабинета. «Вы со мной?» – окликнул их полицейский. Ответил главный редактор: «Нет, мы возвращаемся в редакцию. Нужно прикинуть, что да как, а времени до сдачи номера в типографию остается в обрез. Одиннадцатый час вечера! Скажу прямо: сомневаюсь, что мы дадим эту историю. Не сейчас – точно. Но дать материал о возвращении Хесики мы обязаны. Только как? Удачи вам, капитан, держите нас в курсе. Ко всем этим чудесам мы еще обязательно вернемся, но… вы понимаете: когда хоть что-нибудь прояснится. Слишком уж все запутано. Слишком… а, ладно! – Главный редактор махнул рукой. – Это никуда не годится. Кости, кукла, Хесика, ограбление… Мы…»

Погас свет.

«Очень смешно!» – воскликнул полицейский, споткнувшись о стул.

«Это не я!» – отозвался из темноты главный редактор.

«И не я!» – журналист, ближе всех стоявший к выключателю.

«Тогда…»

Окно участка осветилось красным. Оглушительно громыхнуло.

«Что за…»

Еще один взрыв. А потом – еще и еще. Целая серия взрывов. Окно заливалось красным, зеленым, золотистым. Послышался треск.

«Черт! Да это петарды!»

Расталкивая всех, полицейский бросился из кабинета. Журналисты – за ним. Выбежали на улицу и обнаружили, что петарды (а это были действительно они) взлетали из кузова припаркованного около участка пикапа. Взлетали хаотично, разлетались в разные стороны, очень небезопасно. Одна из них ударилась в стену участка и рассыпалась огненными искрами. На стене остался черный след.

«Огнетушитель! Быстрее!» – заорал полицейский.

Но было поздно. Никто из выбежавших из участка – журналистов и других полицейских, смотревших на происходившее с разинутыми от изумления ртами – не осмелился приблизиться к пикапу. А тот – к слову, полицейский же, с соответствующей надписью вдоль борта и с мигалками на крыше кабины – продолжал разбрасывать из себя сатанинские игрушки. Его открытый кузов был доверху набит коробками с пиротехникой. Капитан схватился за голову и присел на корточки.

Несколько секунд, и пикап превратился в настоящий вулкан. А еще через несколько секунд посыпались разбитые стекла: с десяток петард одновременно угодили в участок, но уже не в стену, а в окна. «Бомберос!14 Звоните бомберос!» – кричали со всех сторон. Люди пятились, пригибались, стремились спрятаться за росшие во дворе деревья, но сбежать со двора не решались. Занялась стоявшая рядом с пикапом патрульная машина. «Боже мой! Боже мой!» «Что происходит?» «Что?» «Что?» «Что?» – во двор, тесня полицейских и журналистов обратно к участку, начали вваливаться человеческие толпы: привлеченные взрывами прохожие с авениды и посетители расположенной неподалеку дискотеки. Кто-то из них, увидев феерическую картину разлетавшихся во все стороны петард, рассмеялся. Но теперь хотя бы, только что ошеломленные и подавленные, полицейские почувствовали, что снова могут заняться делом. Прикрикивая на незваных визитеров, они принялись гнать их со двора. Те упирались, но не очень: через несколько минут двор удалось очистить от посторонней публики. А когда с этим было покончено, полицейские, сбившись в одну кучку с журналистами под прикрытием группы из нескольких росших рядом друг с другом деревьев, обнаружили, что спасать уже нечего. Из окон участка вырывались пламя и дым. Вся стоянка перед ним тоже полыхала. Пикап, двенадцать патрульных машин, машина главного редактора El Diario Imperial – всё это было охвачено огнем. Начали рваться топливные баки и покрышки.

«Какой идиот догадался до такого? – Главный редактор, глядя на свой горевший автомобиль, указал на не менее весело горевший пикап. – Кому понадобилось столько пиротехники? Зачем?» «Рождество!» – ответил капитан. «Оно-то каким боком? Вы что, собирались салюты запускать?» «Нет! Это всё конфискат!» Главный редактор выругался. «Точно! Совсем забыл! Алькальд же подписал указ о запрете пиротехники!15 Вот дерьмо!» Кто или что дерьмо, капитан выспрашивать не стал. Он стоял рядом с главным редактором и печально смотрел на пожар. А потом, когда уже послышались сирены приближавшихся бомберос, констатировал: «Погибли отпечатки». «Какие отпечатки?» – не сразу понял главный. «Хесики». «То есть?» Капитан указал на машину, горевшую рядом с редакторской. «Это она?!» «Да. Тот самый Ярис». «Тьфу ты!» – Главный и в самом деле сплюнул и растер плевок подошвой ботинка. «И кукла наверняка погибла», – добавил капитан. Главный редактор сплюнул еще раз. «Ну, что я могу сказать? Поздравляю!» Смерил грустного капитана взглядом неясного значения и позвал своих: «Идемте отсюда. Нам здесь больше нечего делать».

Утром номер El Diario Imperial вышел с красочной фотографией на первой странице, со статьей о пожаре – на целый разворот и с небольшой, засунутой в самый конец, ближе к разделу о новостях спорта, заметкой об ограблении на тридцать тысяч долларов и якобы вернувшейся из небытия Хесике Паукартамбо Гонсалес. О деталях в заметке не было ни слова. О монетах – тоже. После долгих споров главный редактор своей властью запретил публиковать подробности. Не стали заново мусолить и обстоятельства давнишнего дела о краже «исторических костей». Ограничились сообщением, что ожидается прибытие из Лимы особой следственной группы. О том, что улики, необходимые для следствия по делу Хесики, погибли в пожаре, умолчали так же, как и о многом другом. Это Главный пояснил так: «Что там погибло или нет, не нашего ума дело. Может, ничего и не погибло. Современная криминалистика творит чудеса. Мы не будем бросать фекалии в нашу полицию на глазах чужаков. Это – наш город, наша полиция, нам не к лицу устраивать склоки между собой, когда попахивает скандалом на самом высшем уровне (en el nivel nacional)». Коллектив El Diario Imperial с таким доводом согласился: солидарность граждан Куско – штука особенная. Похлеще солидарности москвичей, плечом к плечу взвивающихся на дыбы, когда жители других российских регионов принимаются обвинять их во всех смертных грехах. Граждане Куско не дожидаются обвинений. Они становятся плечом к плечу загодя. Именно поэтому, к примеру, начальник полиции Имперского Города – единственный из всех высших региональных офицеров полиции страны – осмелился взбунтоваться против министра внутренних дел, когда тот решил расформировать дорожную полицию. Министр тогда заявил, что дорожная полиция не занимается ничем, кроме регулирования перекрестков. А с этим-де способны справиться и светофоры. «Может быть, в Лиме, – в ответ на это заявил косканец, – дорожные полицейские и годятся только на то, чтобы служить живыми светофорами, но в Куско они еще и работают». И отказался подчиниться приказу. Министр рвал и метал, но против косканской солидарности поделать ничего не смог: рядом с начальником полиции Имперского Города тут же встали его же алькальд и губернатор региона, которые в другое время самозабвенно грызлись друг с дружкой. А раз уж министр не смог распустить дорожную полицию в одном регионе, не стал он ее распускать и в других: это выглядело бы смешно. В общем, коллектив El Diario Imperial принял аргумент своего главного как должное и не стал распространяться на страницах газеты о том, о чем распространяться не следовало.

Однако благие намерения – благими намерениями, но если уж сразу что-то пошло не так, вероятность «нормализации процесса» невысока. Закон подлости. Сработал он и на этот раз. Правда, не совсем обычно: замаскировался под привычную для El Diario Imperial отзывчивость читателей.

Не прошло и часа после того, как свежий номер газеты – с фотографией, статьей и заметкой – появился в продаже, редакционные телефоны принялись безостановочно звонить. В большинстве звонков ничего информативного не было. Люди просто интересовались всякой всячиной: обошелся ли пожар без жертв (в статье об этом ничего не говорилось), на какую сумму потянет ущерб и была ли застрахована машина главного редактора (конечно, была), зачем наполненный пиротехникой пикап припарковали возле участка (откуда нам знать?), случайным ли было возгорание или кто-то неудачно пошутил (это – забота следствия), будут ли восстановлены сгоревшие зеленые насаждения (почему вы решили, что они сгорели?), куда переместят полицейский участок (на это лучше ответят в самой полиции). И так далее, и тому подобное.