Лицо рассказчика было оживленным, в его голубых глазах отражался свет костра. И у Джейн возникло впечатление, что она видит, как от него исходят потоки энергии.
Нет. Ей не надо смотреть в ту сторону.
На негнущихся ногах Джейн прошла к палатке, нашла заплечный мешок, который лежал возле ее походной кровати. Надо принять квингбао и лечь спать. Завтра лихорадка оставит ее.
Приняв лекарство, она легла и заставила себя дышать как можно ровнее, чтобы расслабиться и освободиться от напряжения. Ей надо отдохнуть. Собраться с силами для завтрашнего трудного дня. В последнее время она чувствовала, как накопившаяся за эти месяцы работы усталость и напряжение изнуряют ее. В такие минуты болезнь легко одолевает человека. Этого не должно случиться. Ей надо думать о железной дороге. О той жизни на свободе, которая ждет ее впереди. Она уже начинает успокаиваться. Напряженные мышцы расслабляются. Сейчас жар пройдет, ей станет легко и спокойно. Затем глаза сами собой закроются, и она забудет о…
Джейн все поняла, стоило ей только взглянуть на выражение лица друга. Она села.
— Слон?
Ли Сунг кивнул.
— Дилам только что получила известие от одного из охранников. Он прибежал к нам в лагерь.
Джейн отбросила одеяло:
— Мы были правы.
— Не торопись. Этот дьявол все равно уже ушел. Я оседлал лошадей и разбудил Руэла.
Руэл. Джейн совсем забыла, что он здесь. Гнев сдавил ей сердце. Это несправедливо. Почему все ее усилия, все надежды на светлое будущее разрушила сила, с которой ей не дано совладать?! Может, слон не успел натворить столько бед, сколько в прошлый раз? Уже почти рассвело. И они не слышали никакого шума, никакого грохота…
Надо поехать и посмотреть все самой, что толку сидеть здесь и гадать. Спустив ноги, Джейн встала и тотчас почувствовала приступ головокружения. Ухватившись за столб, стоявший в центре палатки, она с трудом удержалась на ногах. Проклятая лихорадка. Как она некстати.
Спустя пять минут, собрав всю свою волю, Джейн вышла из палатки и увидела, что Ли Сунг, Дилам и Руэл уже в седле. Не говоря ни слова, она села на свою Бедилию и направила кобылу в сторону колеи.
«Нет! Это сон! Всего лишь дурной сон. Такого просто не может быть», — убеждала себя Джейн, глядя на перекореженные рельсы.
— Сколько он успел разворотить?
— Пять миль.
— И где находилась твоя хваленая охрана? — с горечью спросил Ли Сунг, направляясь от колеи к тропе, которую проложил Данор сквозь джунгли.
Дилам пожала плечами.
— Мы никак не думали, что он может забраться так далеко от лагеря.
— Пять миль! — бесчувственным голосом повторила Джейн. Исправить колею до конца дня не было никакой возможности. Только ощутив взгляд Руэла, она сумела взять себя в руки. Он ждет на ее лице признаков уныния и подавленности. Но не дождется. Джейн смотрела перед собой, на страшную картину разрушений, учиненных Данором, и лихорадочно размышляла о том, что она еще может предпринять.
— Мы должны остановить его!
Дилам подошла к своей лошади и села в седло.
— Я приведу рабочих для расчистки путей.
Джейн с горечью осознала, что Дилам не обратила никакого внимания на ее слова. Этот взбесившийся слон может разворотить всю линию, но Дилам готова терпеть его выходки до бесконечности.
— Джейн! — услышала она голос Руэла.
Что-то у нее внутри оборвалось. Отчаяние обернулось яростью и гневом:
— Ну что? Ты счастлив? Ты победил.
— Да.
Странные нотки, прозвучавшие в его голосе, заставили Джейн повернуться в его сторону. В выражении лица Руэла она не увидела ни насмешки, ни злорадства. Но неукротимая ярость, вспыхнувшая в ее душе, требовала выхода. Джейн уже не могла остановить этот поток:
— Но тебе мало этого. Ты все еще хочешь большего. Ты хочешь увидеть меня на коленях. Так ты, кажется, выразился? Я должна понести наказание. — Ее глаза сверкнули. — Хорошо. Я согласна.
Он весь напрягся, пристально глядя ей в лицо.
— Все равно этому не будет конца. Пока ты не сочтешь, что я «испила свою чашу до дна», ты будешь терзать меня. Я готова выпить ее. Я приду в твой домик и позволю делать со мной все, что тебе заблагорассудится. Ты этого хочешь? — свирепо спросила Джейн.
— Да. И я честно дал тебе возможность завоевать свободу.
— Первый бой я проиграла. Но я не собираюсь проигрывать снова. Я закончу линию в срок.
— Но ты сказала…
— Ты мне мешаешь здесь. Я не хочу тебя больше видеть, слышать и думать о тебе. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое до тех пор, пока работа не будет завершена. — Голос ее срывался. — Но ты не дашь мне этой возможности, пока не насладишься местью. И я предоставлю тебе эту возможность….
— Я буду ждать тебя завтра вечером. Оставь свою лошадь в конюшне и иди прямо туда. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что ты придешь ко мне. — И пустив лошадь рысью, Руэл поскакал во дворец.
— Что ты собираешься делать?
Она повернулась и увидела Ли Сунга, который вышел из джунглей.
— Неужели мы позволим ему и дальше бесчинствовать? — спросил он раздраженно.
— Нет, — глубоко вздохнув, чтобы скрыть волнение, ответила Джейн.
— Я готов пойти по его следам хоть сейчас.
— Ни за что! — Смягчив резкость тона, Джейн пояснила: — Ты нужен здесь. Завтра утром мне придется поехать во дворец.
— Дилам справится не хуже, чем я.
— Мне будет спокойнее, если наблюдать за рабочими будешь ты.
— Слон действует необыкновенно решительно. — Ли Сунг внимательно всматривался в сломанные деревья, которые указывали, куда отправился Данор. — Он снова пошел в ту же самую сторону. Хотел бы я знать, почему?
Навязчивая идея, связанная с Данором, на счастье, не позволяла ему увидеть, что творится с Джейн.
Она не жалела, что так опрометчиво дала обещание прийти к Руэлу. Инстинкт самосохранения после того, как прошла волна гнева, позволил ей трезво взглянуть на случившееся. Все равно она не могла жить дальше в таком напряжении, на таком пределе сил, которые вызывало присутствие Руэла. Все равно этому надо было положить конец.
Но после этого она сможет отгородиться от него. Впереди будет только работа, работа и еще раз работа. Она выдержит испытание.
Повернув лошадь, Джейн двинулась следом за Ли Сунгом к Слоновьей тропе.
— Слон? — Маргарет смотрела на изысканную резную фигурку на небольшом черном камне, что лежал на рабочем столе.
Задрав хобот, слон трубил. Его поза, каждый мускул его тела были полны жизни. Венок из листьев, обрамлявший изображение, был выполнен с такой же непосредственностью и внутренней энергией.
— Очень рад, что ты по крайней мере смогла узнать, что вышло из-под моего резца, — сказал с легкой иронией Картаук.