Читать интересную книгу Каменные скрижали - Войцех Жукровский

— Сейчас как раз передали, — оба понимали, кто передал, хотя название станции не прозвучало, — что серьезно повреждена урановая шахта. Радовались, что ее удастся пустить в ход не раньше, чем через полгода.

— Облапошили венгров, стало быть — стукнул Тереи кулаком по столу, — удалась эмигрантам провокация… Призывали уничтожать заводы, потому что им нет дела до Венгрии. Вся эта платная [свора лает, как велят, а наши всему этому слепо верят.

— Просто диву даешься, как быстро „Свободная Европа“ получает сведения, — задумчиво сказал шифровальщик. — Высоко сидят у них свои люди.

— Сейчас это проще простого. Две недели граница была открыта, катались туда и обратно. А люди перестали понимать, кто хочет блага Венгрии, кто прав: Надь, который драпанул к югославам, Миндсенти, который смылся к американцам, или Кадар, который вчера вышел из тюрьмы Ракоши, а нынче вызывает советские танки… Голова кругом идет. Сумасшедший дом! Я к вам пришел за декларацией, а то говоришь с товарищами — один ее читает так, другой — эдак… Каждый ищет и находит желаемое.

— Передали две странички, я записал, — вынул шифровальщик, из сейфа папку с копиями на папиросной бумаге, — но это выпускать из рук мне запрещено, так что читайте тут…

Иштван подошел к зарешеченному окну, повернулся к шифровальщику спиной и быстро пробежал глазами текст. Кадар объяснял, что принял решение под влиянием актов зверского террора и расправ, направленных не против повинных в беззакониях, а против коммунистов, как и он сам, недавно освобожденных из тюрем Ракоши и Гере. Толпа убила секретаря Будапештского горкома Имре Мезе, директора военного музея в Чепеле Шандора Сиклаи, преданного делу Венгрии товарища Каламара… Власть выскользнула из рук Надя, его правительство было бессильно. Вступление русских стало исторической необходимостью, иначе Венгрию ждала судьба второй Кореи. Однако тайная полиция подлежит роспуску, к прежним сталинским методам возврата не будет, виновные будут привлечены к ответственности…

Тереи кивнул. Этот пункт, видимо, и встревожил Ференца, поскольку заслуги, открывшие ему путь в дипломаты, могут неожиданно оказаться провинностями, все зависит от того, кто будет копаться в его прошлом.

Он поднял голову и встретил неподвижный, настороженный взгляд шифровальщика.

— И что скажете? Советник пожал плечами.

— Черт его знает, что за этим кроется.

Керень наклонился к столу, сосредоточенно вынул из ящика стола пачку „Кошутов“, предложил папиросу Иштвану, подал огонь и походя заметил:

— А четверть миллиона ушло за кордон“ так говорят, по крайней мере…

Словно доконать хотел шифровальщик.

— И не только бунтари-студентики, а и вся наша команда, чемпионы мира по футболу, прахом пошла.

Он сказал это с таким озлоблением, что советник невольно усмехнулся.

— Переживем…

— Там же парни на вес золота, их любой возьмет и заплатит, сколько спросят. В нашей сборной теперь их не будет. Это хуже разгрома, вы понимаете, как весь мир это примет? Миллионы болельщиков скажут, что мы уделаны. Венгрии нет, и не будет! — возмущенно выдохнул он табачный дым. — Плевать, что посольства разбегутся, чиновников кем хочешь можно заменить, а вот вратаря или крайних — где возьмешь такие таланты?

Отчаяния по этому поводу Иштван не способен был разделить, но возмущение понимал.

— „Свободная Европа“ говорила про дезертиров из заграничных учреждений?

— Да. Перечисляли. Из Нью-Йорка, из Парижа, из Лондона… Ругали наше посольство в Вене, там наши забаррикадировались я не впускают эмигрантов, а это важное место, на самой дороге… Целый список. Интересно, а у нас никто не смоется? Хотя кому охота в Индии засесть?

— А вам? — поддразнил шифровальщика советник. — Жена и сын с вами, специалисты по этому делу нарасхват, кое-что и на обмен имеется, — указал он на сейф. — Си-Ай-Си вас принял бы с распростертыми объятиями.

Шифровальщик поколебался, а потом, придавив окурок, отрывисто сказал:

— У вас жена, дети дома, но это не гарантия. Многие как раз рады-радешеньки рвануть когти от семейства. Вы не сбежите, но в два счета можете погореть, я вам прямо говорю, потому что нарываетесь. Лезете в драку, без разбора с кем…

— Не переживайте за меня.

— Я в загранке не первый год и скажу вам, советник, кое-что меняется. Раньше мы так не поговорили бы. Побоялись бы. Рот раскрыть можно — уж и то хорошо… Но надо же соображать, с кем говоришь. Хватает умельцев по черепам пройтись, лишь бы их власть потом, любя, озолотила. Уж я-то знаю, кто каков. Скажут так — сделаю так, скажут наоборот — тоже сгодится. Но шоры на глаза мне уже не напялят. Разок напялили, и будет.

— А я-то чем ваше доверие заслужил?

— Товарищ советник, — в это обращение шифровальщик вкладывал особый смысл, Иштвану это было очевидно, — вы мне ребенка спасли.

— Я?

— Михай мне все рассказал, и в газете было, как слон взбесился.

— Ерунда это, — отмахнулся Тереи. — Он сам назад повернул.

— А мог и не повернуть, — глянул ему в глаза шифровальщик. — Мокрое место осталось бы, Михай не выдумывает.

— Даже тогда, когда ему призраки мерещатся, — усмехнулся советник.

— Если Михай говорит, значит, что-то было, — отстоял сына Керень. — И хинди выучил побыстрее старших, сам не знаю, когда.

И вдруг Тереи увидел, как оживившееся лицо шифровальщика пригасло, сделалось ритуально замкнутым, Иштван обернулся — в бесшумно открывшейся двери стоял посол.

— О чем это вы в уголку? Ну, меня-то можете не стесняться, — поощрительно повел посол белесой ладонью.

— О призраках, — беззаботно начал Тереи. — Такое время, что лучше о призраках, чем о политике.

— О чем? — поднял кустистые брови посол.

— Я же вам говорю, о видениях Михая.

— Да, — подхватил шифровальщик. — Ему привиделась покойная жена Кришана… Еще до несчастного случая.

— Дурью маетесь, — пришел в ярость посол при упоминании об изгнанном шофере. — Хоть покойников не трогали бы, товарищ Тереи. Сами бездельничаете и к другим вяжетесь. Работать мешаете.

Он оперся о столик перед приемником пухлыми косматыми дланями.

— Новости есть?

Шифровальщик отрицательно помотал головой:

— Что они там себе думают в министерстве? Их долг — нам первым коня бросить, тогда на печать можно будет надавить, политикам освещеньице подсунуть, короче, действовать, а не к друзьям заклятым ходить за спросом, задницу подставлять и ждать, кто первый приложит.

Он вынул из кармана мятый, почирканный листок и шмякнул им об стол, как игрок козырной картой.

— Передайте срочно. А вы, товарищ Тереи, не убегайте, мне надо с вами переговорить.

Он припер Иштвана к косяку, положил ему руку на плечо, задышал в лицо кислой вонью трубки. Некоторое время они, молча глядели друг другу в глаза.

— Лучше пойдем к вам, там нам будет свободнее, — бесцеремонно подтолкнул Байчи советника, давая почувствовать свое превосходство.

„Разговор пойдет о Маргит“, — готовился Иштван к защите, тревожно гадая, с какой стороны Байчи попробует застать его врасплох.

Посол расселся в креслице советника, вынул трубку и кожаный кисет, долго набивал табак, искоса поглядывая на Тереи.

— Кому нынче с утра звонили?

— Я? — удивился Иштван. — Ах, да, в прокуратуру, А вас уже поставили в известность? Кто-то хорошо работает.

— Линия слишком долго была занята, телефонистка оправдывалась, — с угрюмым видом пробормотал посол сквозь мундштук трубки в мясистых губах, — И что у вас там за делишки?

— Я звонил по поводу второй жены Кришана. Ее ошибочно арестовали, — сказал Иштван таким тоном, словно речь шла о каком-то пустячке. — Обвинили в том, что это она всыпала, сахар в бак…

— А вы уж и поклясться, готовы, что это не она? — перевалился посол грузным торсом так, что креслице скрипнуло, оперся локтями о стол. — Вас-то это, каким боком касается, черт побери?

— Я с ней разговаривал до того.

— С какой целью? — рявкнул посол — По-моему, хватит! Кончайте с этим, Тереи.

Советник молчал, глядел, как пыхтит раздраженный посол, как ходит его раздутый кадык.

— Скажите, что с вами творится? — неожиданно начал Байчи самым дружеским тоном. — Гляньте на себя в зеркало.

— Каждое утро гляжу, когда бреюсь, — буркнул Тереи.

— И как, есть перемены? Просто другой человек. Синяки под глазами, вид — будто с бабы не слезаете, вечно раздражены, со всеми схватываетесь…

— Я?

— Тревожитесь за своих? Но ведь вы же получили телеграмму от жены. Думаю, теперь мы ее сюда» стребуем. Сон у вас улучшится. Нервы надо беречь, Тереи. Тропики истощают. Знаете, что бы я вам предложил? Мне вас от души жаль, — сочувственно скривился посол. — Как только подуспокоится, взяли бы вы две-три недельки отпуска, прокатились бы по стране, вам бы это пошло на пользу.