много лет жили без тебя и прекрасно справлялись. А теперь ты повсюду и мучаешь его ни за что.
Ева замерла. Слова Ойвы обожгли её, как пощёчина. Она хотела бы возразить, но ведь он был прав. Правда, высказанная чужими устами, разрушила хрупкую иллюзию гармонии.
— Я не хотела этого... — мгновенно побледнев, она отступила назад. Но Ойва уже не мог остановиться.
— Глупая маленькая капи́на[1]! Оставь Тайлена! Ты погубишь его!
— Прекрати, отец! — как гром раздался голос Тая. Он втиснулся между ними, заслонив Еву собой.
Плечи Евы обмякли. Глядя перед собой пустыми глазами, она отчаянно хватала воздух. Слова, брошенные Ойвой, больно резанули сердце.
— Ева, — Тай повернулся к ней.
— Нет, — резко выставив руку вперёд, она остановила его.
В её глазах он увидел настолько пронзительное отчаяние, что не на шутку испугался. Мгновенно развернувшись, Ева бросилась прочь.
— Не смей бежать за ней, — Ойва схватил сына за плечо.
Резким движением Тай вырвался из его рук.
— Если бы ты хоть раз посмотрел дальше своего носа, возможно, мама сейчас была бы жива.
Ева мчалась, не разбирая дороги. Уйти, убежать прочь от этих мыслей. Но разве это возможно?! Почему из-за неё страдает столько людей? Ева почувствовала, как её лёгкие сдавило. Она задыхалась. Нужно было остановиться и отдышаться, но тело отказывалось слушаться, а ноги сами несли вперёд. Она не осознавала, что делает и куда бежит, лишь почувствовала, в какой-то момент стало легче. Она перестала задыхаться, воздух свободно наполнял лёгкие. Каждое движение теперь приносило облегчение. Ей хотелось бежать быстрее и быстрее. Она мчалась, уворачиваясь от веток, перескакивая корни и лежащие на пути стволы. Всё вокруг исчезло, слилось в одну общую массу. Она больше не различала предметов и звуков. Тело отказывалось слушать сознание, будто оборвался соединяющий их проводок. Ева ощутила необычный прилив сил. Ей нравилось это чувство свободы и скорости. Они помогали забыться.
Впереди она увидела просвет. Лес кончался. Но она и не подумала остановиться. Она вылетела из леса. В сотую долю секунды в её мозгу промелькнула картинка. Прямо перед ней был обрыв, но тело просто не успело отреагировать. Её зрачки расширились от ужаса. Она уже видела, как летит в пропасть. В этот миг с огромной силой что-то дёрнуло её назад, и она, сильно ударившись, упала на камни.
Пытаясь прийти в себя, Ева тяжело дышала. В глазах потемнело, сердце гулко билось о рёбра. Вдруг она почувствовала, как её приподняли горячие руки. Ева подняла голову и тут же увидела почерневшие от беспокойства глаза Тая.
— Ты что творишь?!
— Я ...я не знаю, — испуганно прошептала она и посмотрела на обрыв в паре метров от неё. — Я просто бежала. Если бы ты не...
— Тише, тише. Я здесь, я успел. Всё хорошо.
Ева прижалась к нему.
— Прости меня, Тай, прости, — как заведённая повторяла она. — Мне нужно уйти. Твой отец прав.
— Никуда ты не уйдёшь! — Тай взял её за подбородок и заглянул в глаза. — Разве не ты говорила, что никто, кроме тебя не вправе решать, что тебе делать? Ты хочешь уйти?
Хватая воздух, она отрицательно покачала головой.
— Вот и прекрасно. Потому что я тоже не хочу, чтобы ты уходила. Всё будет хорошо! — он поднялся на ноги и поставил её рядом.
Но ноги не слушались Еву. Они дрожали и подгибались. Тогда Тай подхватил её.
— Неудивительно, — ухмыльнулся он. — Я еле догнал тебя. Ты неслась, как ветер. Видишь, я был прав насчёт твоих способностей.
— И что мне теперь с этим делать?
— Можешь стать чемпионкой мира по лёгкой атлетике, — Тай рассмеялся.
— Я серьёзно. Я не контролировала себя. Моё тело как будто было отдельно от меня.
— Это с непривычки. Дальше будет легче. Вернёмся?
— Нет. Давай побудем ещё немного здесь.
Тай вновь опустил её на землю.
— Постарайся простить моего отца. Он груб, но это его способ проявлять заботу.
— Он беспокоится о тебе. И он ведь прав.
— Помнишь, ты как-то говорила, что наша вражда с менатами — это пережиток прошлого? — он опустился на землю рядом с ней. — Так вот, Ойва слышал эти слова, и они задели его. Моя мать говорила так же. Она была сильной женщиной со своим мнением, прямо как ты, и всячески старалась убедить моего отца перестать враждовать с менатами. И ей это почти удалось, но...
Тай тяжело вздохнул. Его взгляд был устремлён вдаль.
— Что но?
— Она исчезла. Её нашли лишь спустя пару дней. Её убил менат. Один из тех, кого она так защищала. Отец видит в тебе её цели и стремления, её стальной характер и боится, что мне тоже придётся пройти через это.
— Я понятия не имела...
— Ойва — сложный, порой невыносимый человек. Но он всё же мой отец и как может, заботится обо мне.
— О, нет! — воскликнула Ева.
— Что? — встревожено спросил Тай.
— Я велела ему не лезть в наши отношения.
— Да ты смелая! Сказать такое вождю, — он кусал губы, чтобы подавить улыбку.
— Поверить не могу, что я это сделала... — Ева обхватила голову руками.
— Да, вы стоите друг друга! — не выдержав, рассмеялся Тай.
— Что же теперь делать? Как я ему в глаза смотреть буду?
— Поверь мне, он не меньше тебя сожалеет о своей грубости.
— Ладно, пойдём домой, — Ева неуверенно поднялась на ноги.
— Постой, — Тай потянул её за руку. — Пообещай мне одну вещь.
— Какую?
— Обещай, что уйдёшь от нас, только если сама этого захочешь, а не потому, что кто-то считает, что так лучше. И что не будешь изводить себя чувством вины из-за меня.
— Я постараюсь.
Ева последний раз глянула на обрыв, в который чуть не полетела, и, покачиваясь, вошла в лес. Тай догнал её и снова подхватил на руки.
— Не хватало ещё, чтобы ты упала где-нибудь замертво, — заулыбался он. — Ты скажешь Марку о сегодняшнем открытии?
— Нет, пока нет. Я ведь сама ещё ничего не поняла.
Яркий свет луны струился в распахнутое окно, заливая собой всю комнату. Резкие чёрные тени расползлись по полу. За окном ни ветерка. Тишину нарушало лишь весёлое стрекотание сверчков.
Ева лежала на кровати и