— Технари у нас работяги безответные. А то, что матерятся между собой, это ничего. Надо же чем-то душу отвести, — оправдывался инженер.
Ведем боевые действия одиннадцать дней, а в полку осталось только десять исправных самолетов. В связи с небольшим количеством самолетов я решил боевой порядок полка построить в колонну из двух сборных пятерок бомбардировщиков. Поручил замыкающую пятерку возглавить Никонову и поставил боевую задачу летному составу.
— А где находится цель? — спросил штурман Аверин.
Ответил, что сам не знаю и при подходе к Очки будем ее искать. Как мы ни просили точных данных об объектах действий, часто мы их не получали. Каждый объект, по которому предстояло наносить удар, окружала тайна неизвестности. Какой он? Виден или плохо просматривается? Как прикрывается зенитными средствами и истребителями? При постановке боевой задачи об объекте действий сведений сообщалось очень мало. Обычно называли его и ориентировочно указывали место, например, мотопехота на дороге от такого-то пункта до такого или артиллерия западнее деревни Н.
— Товарищ майор, разрешите обратиться! — выпалил подбежавший летчик Муратов.
— Слушаю.
— Меня врач Левертов отстранил от боевого вылета из-за горла.
— У Муратова ангина с температурой. Он уже вчера три вылета выполнил в таком состоянии, — поясняет подошедший Левертов.
— Тоже мне температура — тридцать семь и пять! — возмущается Муратов.
— Поправляйся, потом полетишь, — отвечаю Муратову.
— Надо бы дать передышку летчикам Воеводину, Афонину и штурману Тимонину после потрясений и ушибов, а то командиры эскадрилий планируют их на боевой вылет, — сетует Левертов.
— Пусть планируют, — отвечаю Левертову и иду к самолету готовиться к вылету.
В этих ожесточенных боях летный состав проявлял высокий боевой дух, ненависть к врагу, мужество, стойкость и выносливость. Экипажи выполняли в день по три боевых вылета. Ночью им приходилось отдыхать не более четырех-пяти часов, так как с рассвета до темноты все должны были находиться на аэродроме у самолетов в готовности к немедленному вылету по вызову. При ударах по объектам противника бои были ожесточенными и изнуряющими, и, несмотря на все это, летчики рвались в бой, чтобы разгромить врага.
После взлета берем курс на запад. К пролету Задонска полк был в сборе. Перед подходом к аэродрому Кузьминки к нам пристроились три пары истребителей Як-1. От Фатежа разворачиваемся на север и летим на цель. Шелковистое небо отливает розовато-белым. Вся местность вдоль железной дороги на Орел изрыта траншеями и окопами, опорными пунктами и воронками от бомб и снарядов. Еще издали над нашими передовыми частями видна четверка наших барражирующих истребителей.
Над линией фронта нас обстрелял дивизион зенитной артиллерии, но противозенитным маневром со снижением мы легко вышли из-под огня.
— Цель видишь? — спрашивает штурман.
— Пока не вижу.
— Надо искать.
— Командир, взгляни влево севернее Очки.
В указанном Желонкиным месте просматриваются до пятидесяти автомашин. Очевидно, резерв противника.
— Бей! — передаю штурману.
— Влево десять. Боевой!
Впереди снова возникают черные клубы разрывов зениток. По возбужденному радиообмену наших истребителей слышу, что появились истребители противника.
— Бомбы сброшены, горят четыре автомашины, курс сто восемьдесят, — сообщает штурман.
— Два «фоккера» атакуют замыкающую группу, — докладывает Черкасов.
Оглянувшись, вижу, что эскадрилья Никонова отстала на развороте.
— Никонов, подтянись! — приказываю по радио.
— Понял, сокращаю дистанцию, — отвечает Никонов.
Наши истребители отбили атаку истребителей противника, не допустив их к бомбардировщикам, и мы возвращаемся без потерь.
17 июля противник продолжал контратаковать наши наступающие войска. Линия фронта почти не изменилась. В этот день наши бомбардировщики, возглавляемые Бебчиком и Помазовским, нанесли три сосредоточенных удара по скоплениям войск и оборонительным сооружениям противника севернее Кромы, разрушив опорный пункт и уничтожив много живой силы. Каждый бомбардировочный удар наносился с двух-трех заходов и приурочивался к переходу в атаку наших танковых частей.
На другой день мы получили из штаба дивизии копию отзыва 3-го танкового корпуса о действиях авиации. В отзыве говорилось:
«Бомбардировочная и штурмовая авиация 16-й воздушной армии 17 июля нанесла пять сосредоточенных и эшелонированных ударов во взаимодействии с танками по скоплениям войск противника. Войска дают отличную оценку работе авиации… Начальник штаба 3-го танкового корпуса полковник Девятов»[167].
После зачтения телеграммы стихийно возник митинг. Командир звена Рудь и командир эскадрильи Никонов в своих выступлениях заверили командование, что не пожалеют сил для изгнания немцев с Орловской земли. Техники звеньев Кауров и Меренков заявили, что авиатехники, механики и мотористы первой эскадрильи берут обязательство к исходу следующего дня отремонтировать и ввести в строй три поврежденных бомбардировщика.
Из анализа карты с обстановкой и изменениями линии фронта за пять дней было видно, что наши войска, перейдя в контрнаступление на Кромы, продвигались медленно. Им приходилось преодолевать сопротивление фашистов на заранее подготовленных позициях. Наши удары направлялись на уничтожение резервов, опорных пунктов и узлов сопротивления[168].
19 июля наши войска прорвали оборонительный рубеж противника южнее Кром[169]. Немцы, стремясь не допустить развития прорыва, контратаковали наши войска со стороны крупного узла сопротивления Гостомль. Группы бомбардировщиков под командованием Помазовского и Кондрашова двумя ударами подавили артиллерию и резервы противника западнее Гостомля.
На следующий день, 20 июля, поступила задача ударом полка разрушить крупный узел сопротивления Гостомль и уничтожить в нем танки и автомашины. Для выполнения этой задачи я решил из шестнадцати бомбардировщиков полка построить боевой порядок — колонну эскадрилий из семерки и девятки. Ведущую семерку бомбардировщиков возглавил сам, а ведомую поручил вести Никонову.
На цель вышли с юго-востока, от Тросны. Ярко светило солнце. Уже издали узел сопротивления выглядел как нарисованный. Рядом с ним сосредоточилось до шестидесяти танков и автомашин, кроме того, большая колонна автотранспорта приближалась к Гостомлю от Кром. С первыми разрывами зенитных снарядов начинаю противозенитный маневр, и все разрывы остаются сверху сзади от самолетов. У танков противника появились сизые дымки, и они поползли на северо-восток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});