Скорее всего, ни одна из этих (и других схожих) версий действительности не соответствовала. Но за дело Тейлор Блэкстон взялся круто.
Для начала он посетил стоявшее во главе клана французов семейство Монлезье – просто Монлезье, без приставок. Эти Монлезье стали уже третьей семьей, возглавившей род взамен начисто истребленных родственников и отбросившей в знак своего нового достоинства вторую часть фамилии. Никакого диалога не было – не присаживаясь, Тейлор заявил, что любого члена клана, рискнувшего выстрелить в Кэппулов, в течении четырех часов вздернут. Не убить, не ранить – лишь выстрелить. Заявив это, Блэкстон уехал во владения Кэппулов, коим сообщил то же самое.
Ничего, кроме презрительных усмешек, угроза не вызвала. Хотя нет, пожалуй, вызвала – на следующий день восемнадцатилетний Антуан Монлезье-Леру переплыл на лодке Клайд и демонстративно – издалека и почти не целясь – разрядил пистолет в первого попавшегося на пути Кэппула. Даже не Кэппула – всего лишь во владельца бакалейной лавочки Джозефа К. Бонса, состоящего лишь в дальнем свойстве с кланом, но имевшего несчастье написать свое имя на вывеске с пресловутым «К».
Пуля даже не оцарапала бакалейщика. Антуан бросил пистолет и не менее демонстративно отдался в руки многочисленных полицейских, наводнивших в те дни оба города. Похоже, Блэкстона просто проверяли. И демонстрировали ему, кто здесь главный. Но когда несколько часов спустя адвокаты клана Монлезье прибыли в тюрьму округа с достаточной, по их мнению, суммой залога, Антуана им вернули без внесения денег. Мертвого. Повешенного на тюремном дворе. К телу прилагалась копия приговора, вынесенного чрезвычайным заседанием суда под председательством Т. Блэкстона…
Той же ночью дом, где снял несколько комнат Блэкстон, запылал, подожженный с четырех концов. А Монлезье в пять десятков стволов стреляли по любому движению, что чудилось им за дышащими пламенем окнами. Акт мщения, впрочем, длился недолго. Спустя несколько минут Монлезье попали под густой перекрестный огонь устроившей неподалеку засаду полиции – и полегли почти все. Командовал операцией сам Тейлор Блэкстон, предусмотревший подобное развитие событий. Немногих уцелевших Монлезье судили на выездном заседании суда – тут же, в свете пожарища, – и немедленно вздернули на окрестных деревьях.
Левый берег Клайд-Ривер притих, шокированный таким поворотом дела. На правом, наоборот, ходили королями – уверенные, что Блэкстон не иначе как их дальний родственник, много лет скрывавший родство, дабы оказаться на нынешнем своем посту.
Приятное заблуждение продолжалось до тех пор, пока три недели спустя Бак К. Роджерс не отправился на охоту и не подстрелил случайно встреченного в полях Дени Монлезье-Нуара. Бак и не думал скрывать свой подвиг – вернулся в Ост-Кемпен, радостно хвастая всем встречным и поперечным, что с «родича Блэкстона» причитается за сэкономленную веревку – поскольку, дескать, собака-лягушатник явился на правый берег с ружьем и двумя револьверами явно не пострелять куропаток…
Через два часа Бак К. Роджерс задрыгал ногами на «веселой вдове» – так в Ост-Кемпене именовали виселицу…
* * *
За девять лет Блэкстон пережил двадцать четыре (!) покушения. Трижды судья был ранен, а после четвертого поджога никто и ни за какие деньги не соглашался предоставить ему жилище – Блэкстон поселился в здании суда, превращенном в настоящую крепость.
Но драконовские меры принесли результат. Взаимное истребление прекратилось. Более того, несколько покушений на судью предпринималось объединенными силами кланов, временно позабывшими вражду в надежде избавиться от общей напасти.
Настоящего примирения, конечно, не произошло – слишком свежа была память о многой пролитой крови. Но стрелять друг в друга Кэппулы и Монлезье перестали. У них даже появился оригинальный и рискованный способ сведения счетов: молодежь (без оружия!) переправлялась через реку и начинала всячески задирать и оскорблять соперников – в надежде, что нервы у тех не выдержат. Имелся, конечно, риск самому словить пулю – но ружья и револьверы имеют обыкновение промахиваться, а «веселая вдова» – нет. Поначалу провокации срабатывали, но мало-помалу молодые Кэппулы и Монлезье все больше привыкали выходить из дому невооруженными и разбираться с обидчиками при помощи кулаков. Этого, собственно, и добивался Тейлор, понимавший, что старшее поколение едва ли переделаешь…
На десятый год своей беспощадной тирании Тейлор Блэкстон исчез столь же неожиданно, как и нагрянул. Накануне своего исчезновения он вновь посетил – впервые за все годы – и Кэппулов, и Монлезье. И тем, и другим сказал всего по шесть слов: «Я уезжаю. Возьметесь за старое – вернусь». Главы кланов, обалдевшие от неожиданности, как-то сразу не сообразили схватиться за оружие – и позволили уйти заклятому врагу, имевшему наглость явиться к ним без обычной многочисленной охраны…
Но спустя недолгое время и река, и все ведущие из Ост-Кемпена и Вест-Кемпье дороги оказались перекрыты засадами – грех было упускать последний шанс поквитаться. Напрасная надежда. Ни одним из тех путей Тейлор Блэкстон не уехал. Никто вообще даже не видел, как он покинул свою цитадель – здание суда. Исчез, словно в воздухе растворился. Еще много лет спустя и Кэппулы, и Монлезье, бывая в самых разных уголках Штатов, выспрашивали о человеке с таким именем и внешностью – тщетно. Поневоле у многих закрадывалось сомнение, что Блэкстон был демоном, вынырнувшим из своей преисподней – и в назначенный срок вернувшимся обратно…
6
– Никаких перестрелок между гостями ожидать не приходится, – уверенно заявил Лесли. – Ожидается совершенно иное преступление – хищение уникальной драгоценности, много десятилетий находящейся в собственности семейства Кэппулов и долженствующей послужить свадебным подарком мисс Джезебелль Кэппул в ходе ее бракосочетания с мистером Аленом Монлезье, – и именно для предотвращения означенного преступления я пригласил вас по просьбе отца невесты, мистера Джошуа Кэппула.
Ну, завернул… Я всегда считала, что футболисты выражаются немного проще и короче.
– Как вы узнали о готовящемся хищении? – поинтересовался Кеннеди.
– Очень просто, – сказал Фрэнк Лесли, перейдя на несколько более удобные для восприятия фразы. – Упомянутая драгоценность много лет не была доступна для обозрения. Не выставлялась, ни разу не надевалась. Хранилась… честно говоря, я и сам могу лишь догадываться, где ее хранили, – либо в банковском сейфе, либо в каком-то не менее защищенном тайнике в особняке Кэппулов. За семьдесят лет эту драгоценность видели человек десять, не более, – если не считать хозяев. О намерении мистера Кэппула сделать столь роскошный, поистине королевский подарок дочери узнали многие. Но внешний вид колье – это именно колье – едва ли кто-либо помнит спустя семьдесят лет после… В общем, последний раз на публике эта драгоценность появлялась так давно, что видевших ее в живых не осталось. Но, как недавно выяснилось, в течение последних двух месяцев несколько крупнейших ювелирных фирм США получили анонимное предложение купить партию драгоценных камней; к предложению прилагалось подробное их описание. Это оказались камни из колье Кэппулов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});