— Может, Крис.
— А вдруг… — она замолчала, не решившись произнести свою мысль вслух. Орин слегка укусил ее за палец, а потом втянул его в рот. Вспышка удовольствия пронзила девушку, заставив запнуться на полуслове.
— Знаешь, чего мне больше всего хочется, Крис?
Она подняла на него глаза, чувствуя, что снова дрожит от его рук и взгляда. Орин улыбнулся. Так, как умел лишь он — с пониманием и легкой насмешкой. Его взгляд говорил: разве вам все еще есть до этого дело, леди Дирхойт? До прошлого с их тайнами?
— Чего же? — она приподняла бровь.
— Я хочу, чтобы ты станцевала, Крис. Как тогда. Я хочу, чтобы ты была обнаженная и дикая, с закинутыми руками и распущенными волосами. Чтобы ты двигалась под ту ужасную музыку, от которой взрывается голова. И лишь для меня. Вы меня понимаете, леди Дирхойт?
— Возможно, лорд Дартер, — медленно протянула Кристина. — Возможно, я сделаю это для вас. Но лишь с условием, что вы ко мне присоединитесь. И мы оба будем… обнаженные. И дикие.
— О, несомненно, дорогая леди. Я, несомненно, к вам присоединюсь.
В глубине его глаз отражались фонари, снежинки мерцали, словно маленькие замерзшие капли радуги. И Кристина подумала, что если бы вопрос все-таки прозвучал, она знала бы, что ответить.
Нет, мой потрясающий, удивительный, непостижимый и ненасытный лорд. Мне уже нет до этого никакого дела.
* * *
Зима…
Лили
Поместье выглядело огромным, красивым и чужим. Она бродила по галерее и коридорам, заглядывала в комнаты, опасаясь прикасаться к антикварной мебели и дорогим безделушкам, отворачивалась от любопытных и слегка насмешливых взглядов прислуги.
Вот Кристину здесь боялись и вытягивались по стойке смирно, когда она приезжала. А лорда Дартера — и подавно. Но у Лили не было ни холодной учтивости первой, ни врожденной властности второго. Ей просто хотелось куда-нибудь спрятаться. И она нашла одну комнату, где чувствовала себя хорошо.
Конечно, комната была его. Лили садилась на кровать, откидывалась на подушки и открывала большую книгу со сказками. Читала, пока не гас солнечный свет, и глаза начинали болеть, а потом задумчиво смотрела в окно на падающие снежинки. Она хотела вспоминать, но мысли мешались, и образ хозяина этой комнаты и всего дома расплывался, не давая рассмотреть детали. И когда Лили думала о нем, словно внутри нее закрывалась невидимая дверь, мешая вспомнить….
Но и такие дни были редкостью, у Лили оказалось слишком много дел, чтобы пытаться открыть дверь в прошлое.
А прислугу она однажды просто поменяла, всех без исключения.
Вместо эпилога
Весна
Весна выдалась теплая и ранняя. Еще лишь середина, а уже полезли из земли острые клейкие травинки, норовя застелить зеленым ковром клумбы с розами. Лили, прищурившись, осмотрела сад и помимо воли улыбнулась. За два года она так и не привыкла, что является хозяйкой всего этого великолепия. Огромное поместье за рекой, с садом, конюшней и мраморной лестницей, по которой Лили до сих пор ходила на цыпочках, боясь поцарапать.
Она снова присела возле клумбы.
— Надо бы сорняки убрать, госпожа, — недовольно буркнул старик Рейн. — А то не клумба будет, а поле с васильками!
— Я люблю васильки, — робко улыбнулась Лили. — Но вы правы, Рейн, надо убрать.
Она присела и дернула ближайшую травинку.
— Да что ж вы сами-то, ручками! — заволновался старик. — Негоже!
— Мне просто нравится возиться в земле, вы же знаете.
— Не передумали насчет роз? Всегда здесь розы были…
— А теперь будут тюльпаны. А розы… колючие, не люблю, — Лили подняла голову, улыбаясь, и старик, не сдержавшись, улыбнулся в ответ. Юной госпоже всегда хотелось улыбнуться, чтобы развеять легкую грусть в удивительных янтарных глазах.
— Да что ж вы, — пробурчал старик, — вы уж лучше за деткой…
— Спит детка, — успокоила Лили, но, конечно, обернулась. И бросилась к низкому диванчику, с которого детка уже сползла и тихонько кралась в сторону ограды, чуть пошатываясь на крепеньких ножках, но с каждым шагом все увереннее удаляясь.
— Лайнель! — вскрикнула Лили.
Малышка, поняв, что ее побег заметили, залилась смехом и бросилась убегать: по прямой она носилась уже на удивление быстро. Тем более, когда мама ее так весело догоняла!
— Поймаю, поймаю, — Лили тоже смеялась, увлеченная этой бесхитростной игрой с дочкой. — Поймала! — она подхватила малышку на руки и слегка подбросила, вызвав новый приступ детского смеха. И чуть прищурилась от яркого солнечного света, что бил в лицо, не позволяя рассмотреть фигуру у ограды.
Лили удобнее перехватила Лайнель и приложила ладонь козырьком ко лбу. У кованой решетки стоял мужчина и смотрел на них. Немного подумав, Лили подошла ближе, рассматривая незнакомца. Повода опасаться у нее не было, чего бояться в яркий весенний день? Да и прислуги полно, вон и старик Рейн поглядел на них, да снова уткнулся в клумбу.
— Вы что-то хотели? — вежливо спросила Лили.
Мужчина улыбнулся, и ее сердце вдруг забилось, а внутри все сладко сжалось.
«Что это со мной? — удивилась она своей реакции. И снова окинула визитера быстрым взглядом. Хотя и не удивительно, что ее женское сердце забилось при взгляде на незнакомца: мужчина был весьма привлекателен. Он тоже рассматривал ее, хоть и молча, и Лили захотелось пригладить растрепанные короткие волосы. Врачи запретили ей красить пряди, и теперь у нее на голове был естественный цвет — золотистый, как и глаза.
— Золотая девочка, — чуть слышно протянул мужчина.
— Вы о моей дочери? — Лили с гордостью взглянула на притихшую малышку.
— Это ваша дочь? Красавица, — он поднял глаза на девушку. — Вся в маму.
— Нет, говорят, она похожа на отца, — мягко улыбнулась Лили и прижала Лайнель крепче. Но малышка неожиданно воспротивилась, пытаясь слезть с материнских рук, и пришлось опустить ее на землю. Девочка доковыляла до ограды и уцепилась пухлыми пальчиками за кованый завиток.
— Дай! — потребовала она, протянув вторую ладошку сквозь прутья.
— Извините, — рассмеялась Лили. — Эта негодница пока знает лишь одно слово! И как ни стыдно, это слово «дай»!
— Дай! — повторила Лайнель требовательно.
Мужчина присел на корточки.
— А у меня ничего нет… — как-то растерянно протянул он, и коснулся маленькой ладони пальцем. — Прости…
Лайнель крепко обхватила предложенный мужской палец всей пятерней и засмеялась.
— Что с вами? — всполошилась Лили, увидев, что мужчина вдруг прижал другую ладонь к груди и тяжело задышал, встав коленями на землю. Но руку от девочки так и не убрал. — Сердце? Вам плохо?