Читать интересную книгу Два ледокола: другая история Второй мировой - Владимир Новоженов

Они не хотят давать вам свободу выбора. Они хотят свести все ваши немотивированные действия к одному в высшей степени мотивированному— к акту покупки. Категорическое неприятие перемен — вот что исповедуют во всех этих безликих конференц-залах. Здесь царит Ее Величество Стагнация, ее дворец — это здание, ее подданные — эти вот «шестерки» с перхотью в волосах и супинаторами в ботинках.

Им доверили ключи от власти — иди знай почему!

Они — пуп земли!

Политики ничего больше не контролируют, теперь нами правит экономика. Маркетинг — это демократия, поставленная с ног на голову, оркестр, командующий дирижером. Опросы общественного мнения определяют политику, тесты определяют стиль рекламы, анкетирование определяет выбор музыки для радио, результаты sneak previews определяют развязку фильма, телеметрия определяет содержание программ TV, и все эти «исследования» организуются такими вот альфредами дюлерами по всему земному шару. Вся ответственность лежит только на альфредах дюлерах, больше ни на ком. Альфреды дюлеры «стоят у руля» — и никуда не едут…

…Лет через пятьдесят Альфреда Дюлера будут судить за преступления против человечества. Всякий раз, когда этот тип произносит слово «рынок», он подразумевает «навар». И если он говорит об «исследовании рынка», это нужно понимать как «исследование навара»; «экономика рынка» означает «экономика навара».

Этот человек одобряет либерализацию навара, он намерен вбрасывать в продажу новые продукты ради навара, спешит завоевывать все новые и новые области производства во имя навара и никогда не забывает подчеркнуть мировое значение навара.

Он вас ненавидит, знайте это.

Вы для него всего лишь бессловесный скот, поставленный на откорм, собаки Павлова; его интересует только одно — ваши денежки в карманах его акционеров (американских пенсионных фондов, иными словами, шайки старперов с «подтяжкой» на мордах, одной ногой в гробу, другой — где-нибудь в бассейне Майами, штат Флорида)…

…В понедельник утром ты тащишься в «Росс» на ватных ногах, размышляя по пути о неумолимом искусственном отборе Его Величества Маркетинга. Прежде у нас продавали до шестидесяти сортов яблок, ныне осталось только три — голден, зеленые и красные.

Прежде кур выращивали три месяца, ныне яйцо и курицу на полке супермаркета разделяют всего 42 дня — и каких жутких 42 дня! 25 птиц на один квадратный метр, откорм антибиотиками и анксиолитиками. До семидесятых годов нормандские камамберы разделялись на 10 вкусовых категорий, ныне их максимум три из-за введения стандартов на стерилизованное молоко. Это, конечно, не твоих рук дело, но это твой мир.

В кока-колу (10 миллиардов франков на рекламу в 1997 г.) больше не кладут кокаин, зато подмешивают фосфорную и лимонную кислоты, чтобы создать иллюзию утоления жажды и привыкание к этому напитку. Молочных коров откармливают специальным бродильным силосом, от которого у них развивается цирроз, и тоже напихивают антибиотиками, порождающими новые виды резистентных бактерий, что сохраняются и в говядине; я уж не говорю о костной муке, вызывающей коровье бешенство, — об этом достаточно много пишут в газетах. В молоке таких коров полно еще и диоксинов, которые они съедают вместе с травой.

Разводимую в искусственных водоемах рыбу кормят рыбной мукой (такой же вредной для них, как костная мука для скота) и опять же антибиотиками…

Зимой трансгенная клубника даже не замерзает благодаря гену, заимствованному от рыбы из северных морей. Генетики — большие умельцы! — скрещивают кур с картофелем, скорпионов с хлопком, морских свинок с табаком, табак с латуком, а человека с помидором. Наряду с этим все больше тридцатилетних заболевают раком почек, матки, груди, прямой кишки, щитовидки, желудка, яичек, и врачи не знают причины этой напасти. Болеют даже малые дети: в больших городах резко возросло количество лейкемий, опухолей мозга и эпидемий бронхиальных заболеваний…

Как считает профессор Люк Монтанье, появление СПИДа объясняется не только передачей вируса (который он сам и открыл), но еще и дополнительными факторами, «связанными с современной цивилизацией», а именно: с загрязнением окружающей среды и питанием, которые, по его словам, ослабляют иммунитет и сопротивляемость организма.

С каждым годом уменьшается количество спермы; под угрозой само существование рода человеческого.

(…кстати, я прерву в этом месте речь Фредерика Бегбедера наличием новых данных, что явили себя по прошествии всего десяти лет, которые прошли со дня выхода его книги. В начале уже 2010 года слово имеет завкафедрой эндокринологии Российского университета дружбы народов, вице-президент российского представительства Международного общества по изучению вопросов старения у мужчин, профессор Светлана Калинченко:

«…Сегодня в России бесплодны от 15 до 25 % пар. И если полвека назад мужчины были повинны в бесплодии менее чем в 5 % случаев, сегодня этот показатель вырос до 49 %! И, по прогнозам ученых, вырастет еще: в последние десятилетия наблюдается необъяснимое прогрессивное снижение числа сперматозоидов в эякуляте мужчин…»

Если 60 лет назад нормой считалось содержание до 120 млн. сперматозоидов в миллилитре спермы, 30 лет назад норму снизили до 60 млн./мл, а сегодня она равна уже 20 млн./мл, — рассказывает г-жа Калинченко.

Мужчины, у которого было бы 120 млн. сперматозоидов в миллилитре спермы, сейчас не найдешь — у нас таких пациентов нет.

На одном из международных конгрессов по мужскому здоровью огласили следующий шокирующий факт: за период 1986–2006 годов у славянских мужчин количество сперматозоидов в эякуляте снизилось в 8—13 раз! И сегодня у 60 % европейцев спермограмма хуже некуда: количество сперматозоидов в эякуляте городского жителя снизилось до 800 тысяч — 1 миллиона!

У многих же из тех, кто формально дотягивает до нормы в 20 млн. /мл, тоже нет поводов для радости: в их анализах не обнаруживаются активно-подвижные сперматозоиды, стало быть, акта оплодотворения произойти не может…»[108])

…И эта цивилизация зиждется на ложных желаниях, которые ты возбуждаешь и подогреваешь.

Она обречена на гибель…

…Там, где ты работаешь, циркулирует много разной информации; так, например, ты случайно узнаешь, что существуют сверхпрочные стиральные машины, которые, однако, не хочет выпускать ни один производитель; что какой-то тип изобрел нервущуюся нить для чулок, но крупная фирма колготок откупила у него патент и похерила его; что патент на «вечные» шины тоже спрятан в долгий ящик, и это притом, что ежегодно на дорогах гибнут тысячи людей; что нефтяное лобби делает все от него зависящее, дабы затормозить распространение электромобилей (ценой загрязнения атмосферы углекислым газом…); что даже зубная паста — совершенно бесполезный продукт, ибо зубам необходим только массаж щеткой, а паста всего лишь освежает дыхание; что все жидкости для мытья посуды абсолютно одинаковы, а главное, ее — посуду — отмывают вовсе не они, а машина; что компакт-диски так же непрочны, как обычные виниловые; что фольга гораздо вреднее асбеста; что состав кремов от солнца не менялся со времен Второй мировой войны (несмотря на возросшее число заболеваний меланомой), так как эти кремы защищают от безобидного ультрафиолета типа В, но не от вредного типа А; что рекламные кампании «Nestle», нацеленные на сбыт порошкового молока для младенцев в странах «третьего мира», повлекли за собой миллионы смертей, так как родители разводили его сырой водой.

Царство рынка зиждется на сбыте товаров, а твое ремесло состоит в том, чтобы убедить потребителя выбрать из этих товаров самый недолговечный. Промышленники называют это «программированием морального износа». А тебе велено заткнуться и держать при себе свои переживания…»[109]

И это всего лишь краткие выдержки из глав 4, 5 и 9 данного романа. Вообще эта книга сильно мне напомнила русскую поэму Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки».

Это, по сути, то же автобиографическое описание собственного восприятия себя и окружающего тебя мира от первого лица, но не из подмосковной Лобни, а с парижских набережных Сены. Ровно тридцать лет спустя после последней, тринадцатой трагической пятничной поездки Венедикта в Петушки….

Только она написана с еще большим надрывом и криком души, немеющей от ужаса творимого ежедневно мозгом ее хозяина.

Ибо за это время в этом мире сдуло ветром перемен буквально все человеческое, даже любимую неграми Асуанскую плотину, которая на поверку оказалась стоящей вовсе не на Ниле…, а на родине Ерофеева.

Если единственным глобальных грехом Вени был ежедневный алкоголь от неприятия им всей социальной лестницы той системы, в которой он вынужден был бессмысленно зарывать в землю телефонный кабель утром первого дня, с тем что бы утром второго дня его выкопать и выбросить, то герой Бегбедера, Октав, ежедневно лишает весь мир в эпоху глобальных коммуникаций и беспроводного Интернета хотя бы призрачной надежды хоть на какую-то нормальную жизнь и искренность отношений.