На следующий день Александр снова позвал ее к себе. Уже вечерело, когда она вошла в его кабинет. Король опять сидел за столом, но руки его были ничем не заняты.
– Ты виделась сегодня с королевой? – спросил он.
Элейн кивнула:
– Ей уже лучше.
Александр вздохнул.
– Святая Дева, хотел бы я, чтоб это было так! Что мне делать, леди Честер?
– Просто будьте с ней поласковее, сир, она очень несчастна!
– Как и я сам… – Он пытливо посмотрел Элейн в глаза. – А ты, милая? Ты тоже несчастна?
Элейн покачала головой, затаив дыхание и сжав кулаки так, что ногти впились ей в ладони: словами она не могла выразить то, что творилось у нее в душе.
– Вы уже приготовили письма, которые я должна взять с собой, сир? – Даже шепот давался ей с трудом.
Александр встал, подошел к Элейн, задумчиво погладил ее по щеке, потом резко опустил руку.
– Нет, – сказал он тихо. – Я подготовлю их к завтрашнему утру. А теперь оставь меня…
XII
Элейн провела в Кингхорне еще четыре дня, а на пятый прибыл гонец с письмом от сестры Маргарет. Та писала, что сразу же по возвращении в Абер у матери снова повторился приступ болезни, настолько сильный, что они все опасаются за ее жизнь. И еще Маргарет написала, что мать постоянно спрашивает о ней, об Элейн.
Джоанна все еще была очень слаба и редко вставала с постели, король два дня назад снова уехал в Купар, без предупреждения и даже не попрощавшись. До его отъезда Элейн избегала встреч с ним, проводя почти все время у себя или в комнате Джоанны. И где бы она ни была, всюду ее сопровождали внимательные и строгие глаза Ронвен.
– Нет, Элейн, останься! – с тоской и болью воскликнула Джоанна, когда Элейн сообщила ей о своем намерении уехать, и как можно скорее.
– Я не могу, тетя. Мама очень больна, возможно, она умирает. Пожалуйста, позволь мне уехать!
– Нет, ты не можешь уехать без разрешения Александра! – Джоанна торжествующе сверкнула глазами. – Ведь ты приехала сюда, чтобы встретиться с ним, и только он может отпустить тебя. И по-моему, он должен передать тебе какие-то письма!..
– Тогда я найду его, возьму письма и поеду! – Элейн вздохнула: тетя была права.
Посланцу Маргарет понадобилось несколько дней, чтобы добраться из Абера в Кингхорн, и Элейн опасалась, что не успеет увидеть мать. Она велела служанкам собираться, намереваясь завтра же покинуть замок, найти короля в Купаре и тотчас ехать домой. Ей в самом деле нужно было забрать королевские письма, и она даже в мыслях боялась признаться себе, что хочет еще раз увидеть Александра.
Из-за сильных дождей дорога больше была похожа на болото; лошади вязли, и лишь к вечеру Элейн въехала на главную улицу Купара, направляясь к замку.
Король сидел на своем возвышении в главном зале, окруженный просителями. Элейн постояла несколько минут в отдалении, наблюдая, как он о чем-то разговаривает со стоявшим к ней спиной человеком. Сердце Элейн вдруг дрогнуло: она узнала лорда Файфа.
Подошедший дворецкий с поклоном пригласил Элейн подойти. После секундного замешательства она двинулась вперед, решив, что лорд Файф вряд ли будет приставать к ней тут, в присутствии десятков людей и своего сюзерена.
Увидев ее, король запнулся на полуслове. Радости в его взгляде Элейн не заметила.
– Леди Честер? – сказал король.
Делая реверанс, Элейн почувствовала, что ей перехватило горло.
– Прошу прощения, сир, но я должна возвратиться в Уэльс. Моя мать тяжело больна, возможно, она при смерти. Сожалею, что мне приходится прервать свой визит.
Элейн увидела, как раздраженно нахмурился Александр, и опустила глаза. Ее визит считался сугубо личной поездкой к тете, и она поняла, что у многих может возникнуть вопрос, почему это она проделала столь длинный путь, чтобы попрощаться с королем? Но сейчас об этом поздно было беспокоиться. Элейн думала только о том, чтобы быстрее уехать домой.
Король первым справился с этим недоразумением.
– Простите, милорды, – обратился он к окружающим, – я должен поговорить с леди Честер перед ее отъездом!
Элейн решила, что останется с Александром наедине, и ее сердце забилось от волнения, но стоявшие вокруг лорды поклонились и отошли лишь на десяток шагов к стене зала. Александр снова сел и подал Элейн знак рукой, чтобы она подошла ближе. Их уединение оказалось лишь воображаемым: их никто не мог услышать, но наблюдали за ними все. Элейн вздохнула – разочарованно и обиженно.
– У меня так и не было времени написать письма, – тихо заговорил Александр. – Тебе нужно хорошо запомнить то, что я скажу. Передай своему отцу, что я собираюсь ждать – у нас все еще есть надежда на договор с Генрихом, и я не хочу ставить его под угрозу. Вероятно, мы встретимся с ним в будущем году. Если ты приедешь весной, я смогу к тому времени пересмотреть свои планы и решить, что следует предпринять. Когда увидишься с Маргарет, можешь передать это же самое и ее графу-маршалу. – Тут Александр едва заметно улыбнулся. – Мне очень жаль, милая, что с твоей матерью… В общем, мы будем молиться за нее!
Элейн подождала еще немного, думая, что король скажет еще что-нибудь, но тот уже подозвал к себе лорда Файфа.
Граф подошел, улыбнулся Элейн, голодными глазами скользнув по ее фигуре.
– Жаль, леди Честер, что вам приходится так рано покидать нас. Я не знал, что вы находитесь в Шотландии, иначе бы я обязательно посетил вас, чтобы засвидетельствовать свое почтение!
Элейн отступила в сторону.
– Я была здесь с визитом у моей тетушки, милорд, и в мои намерения не входило видеться с кем-либо, кроме нее и короля, моего дяди. Прошу прощения, я должна идти.
– Тогда позвольте мне проводить вас. – Лорд Файф повернулся к Александру и поклонился. – Сир, могу ли я сопроводить вашу очаровательную племянницу хотя бы до границы? Мои дела здесь завершены, и я почел бы за честь…
Элейн умоляюще посмотрела на Александра и сказала, обращаясь к графу:
– Благодарю, милорд, но в этом, право, нет необходимости. Я должна торопиться…
Александр ухмыльнулся.
– Вы в самом деле уверены, леди Честер, что вам не требуется эскорт? Лорд Файф тоже может ехать очень быстро, особенно когда хочет…
– Нет, ваша милость. Благодарю вас, но – нет! – Элейн вдруг поняла, что Александр смеется над ней.
Король перестал улыбаться. В его присутствии Элейн всегда старалась скрыть свои чувства за строгими рамками официальных приличий, но сейчас Александр ясно увидел ту ярость и холодную ненависть, которую Элейн не смогла скрыть, глядя на Малкольма Файфа; он увидел это так же ясно, как и тот страстный порыв, что угадывался в глазах Элейн, когда они были обращены на него. Король был заинтригован этой милой племянницей своей жены. Она была гораздо привлекательнее всех, кого он видел в своем окружении, и это было главной причиной того, что он так поспешно покинул Кингхорн. Элейн была опасна, как запретный плод. Жена его ближайшего наследника, дочь союзника, племянница врага, она была столь близка к нему, что даже мысли о ней можно было счесть кровосмешением…