ал-Мухтар ан-Нахви, сын факиха Анда-аг-Мухаммеда; он знал в Биру имама аз-Заммури, да помилует его Аллах Всевышний, тот дал ему свидетельство на преподавание "Китаб аш-шифа" кадия Йияда, да помилует того Аллах Всевышний.
В день выезда ты [мог] видеть взрослого бородатого мужа, который, когда хотел сесть верхом на верблюда, дрожал от страха перед ним; когда же он садился верхом, то падал на землю при вставании верблюда. Потому что достойные предки держали своих детей в их комнатах, пока те не вырастали; и те не знали ничего о делах сей жизни из-за отсутствия их [детских] игр в пору их детства. Ибо игра в эту пору делает человека разумным, и он смотрит на многие вещи. [Родители] сожалели о том и после того, как возвратились в Томбукту, дали детям свободу игры и освободили их от того принуждения.
А лживый тиран занялся избиением тех из факихов, кто остался в Томбукту, и их унижением. Он утверждал, будто они — друзья туарегов и их знать, а он их за то ненавидит. Он бросил в тюрьму мать факиха Махмуда, Ситу, дочь /66/ Анда-аг-Мухаммеда, и убил двух ее братьев — факиха Махмуда и факиха Ахмеда, сыновей факиха Анда-аг-Мухаммеда. Затем последовали ущерб за ущербом и унижение за унижением — прибегнем, же к Аллаху!
Однажды сонни Али велел привести тридцать девственниц — дочерей ученых, чтобы он сделал их своими наложницами. Он был в гавани Кабары и приказал, чтобы девицы были приведены только пешком. Они вышли — а они [до того] никогда не выходили из женской половины дома. Вместе с ними был слуга сонни Али, гнавший их, пока они не достигли некоего места, где девицы совсем уже не могли идти. Слуга послал к Али с сообщением о них, а тот велел их перебить — и все они были убиты: прибегнем же к Аллаху! Это место находится поблизости от Амдаго, с западной стороны; называется оно "Фана кадр ал-абкар"[522].
После выезда факихов в Биру сонни Али возложил обязанности кадия на факиха кадия Хабиба, внука сейида Абд ар-Рахмана ат-Тамими. Он очень уважал сына его дяди по отцу, ал-Мамуна, отца Амара-Айда-ал-Мамуна, так что не называл его иначе, как "отец мой". И после смерти сонни Али, когда люди спешили рассказать о его злодеяниях, ал-Мамун говаривал: "Я не скажу худого о сонни Али! Он был только очень хорош ко мне я не делал мне зла, как он его делал людям..." Он не поминал того ни добром, ни злом. И за то пользовался он великим уважением у отца благословений факиха Махмуда: за справедливость свою.
Сонни Али беспрестанно убивал факихов и унижал их до восемьсот семьдесят пятого года [30.VI.1470—19.VI.1471]. Все, кто уцелел из людей Санкорей, также бежали в Биру. А он послал в погоню за ними томбукту-коя ал-Мухтара Мухаммеда ибн Надди. Тот настиг их в Таджите; они сразились, и в той стычке лучшие из факихов погибли. Это — известная стычка при Таджите.
Потом сонни Али обратился против потомков кадия ал-Хайя, которые пребывали в Альфа-Конко, чиня им обиды и унижения. И многие из них бежали и направились в Такедду. А он заявил, что они отправились в ту область для того лишь, чтобы попросить помощи у туарегов и привести последних ради мщения ему. И сонни Али обратил меч на тех, кто остался, убил многих из них и бросил в тюрьму мужчин и женщин — прибегнем к Аллаху! Говорят, что по этой причине в том месте до сего времени не выпадает дождь, который бы нес пользу.
Тридцать человек из числа лучших факихов бежали и направились в западную сторону. /67/ И бежали они, пока в один прекрасный день не достигли города Тьиби. Там они остановились под деревом для полуденного отдыха, голодные, и уснули. Затем один из них проснулся и сказал: "Видел я во сне своем этом, будто мы все сегодня вечером нарушили пост в раю..." И он еще не кончил свою речь, как вдруг [перед ними] послы растленного притеснителя верхами на своих конях — и они перебили всех тех. Прибегнем же к Аллаху, да помилует он всех тех факихов и да будет ими всеми доволен.
Однажды сонни Али заставил стоять на солнце в том месте[523] факиха Ибрахима, правителя Альфа-Конко, сына Абу Бекра, сына кадия ал-Хайя, чтобы унизить его и причинить страдания. И увидел Али во сне отца Ибрахима, помянутого Абу-Бекра, который больно бил его, [Али], своим костылем, приговаривая: "Аллах рассеет твоих потомков, как рассеял ты моих!" И Аллах исполнил эту мольбу относительно сонни Али.
Что же касается тех, кто был в Альфа-Конко и бежал от него в Такедду, то они остались жить там, сделав [ее] своей родиной.
Но при всех этих несчастьях, что причинял он ученым, сонни Али признавал их превосходство и говорил: "Если бы не ученые, жизнь эта не была бы ни сладка, ни приятна!" Он оказывал благодеяния иным [из них] и почитал их. И когда он отправился против фульбе из племени санфатир, то послал, много своих женщин в подарок старейшинам Томбукту и некоторым ученым и праведникам, велев последним сделать их наложницами. И те, кто не уважает предписания веры своей, использовал их подобным образом; но кто следует велению своей веры, те женились [на них]. В числе последних был дед моей бабки, матери родителя моего, достойный сейид, добрый, аскетичный имам Абдаллах ал-Белбали; он взял в жену ту, кого ему послал сонни Али — имя ее было Айша ал-Фуланийя. От нее родил он Нана-Биру Туре, мать родителя моего. Отец еще застал [в живых] эту старуху; она была очень стара и слепа.
Среди черт характера этого лживого притеснителя была насмешка над верою своей: он оставлял пять молитв на вечер или на утро, а потом, сидя, несколько раз делал знаки рукой, называя названия молитв, затем произносил одно-единственное заключительное приветствие и говорил: "Вы знаете друг друга, так поделитесь [друг с другом]!"
А [еще] из черт его характера то, что он приказывал убить человека, даже если [сам] уважал он его более всех, без причины и без /68/ надобности. Впоследствии он сожалел о некоторых из них. И прислужники его, что знали его характер, получая повеление убить того, о ком в будущем сонни Али стал бы жалеть, укрывали его и сохраняли. Когда же Али обнаруживал сожаление, они ему говорили: "Мы сохранили его для тебя, он не умер!", и он