на меня, впитывая каждую черточку, как тогда, в темнице; смотрела, словно прощалась навсегда.
– А я выбираю тебя. – Ее лицо озарила усталая, но искренняя улыбка. – Лучшего доказательства моей любви не сыскать, ведь все дорогие мне люди уходят безвозвратно.
Меня ошеломила тоска в ее голосе. Список тех, кем дорожила Анника, я выучил назубок и гордился тем, что попал в число избранных. Даже если цена за принадлежность к этой когорте будет высока.
Я приблизился к ней, запустил пальцы в волосы и страстно поцеловал. Если мне суждено умереть, я сойду в могилу возлюбленным Анники Ведетт.
Она отшвырнула меч и обвила меня руками. Недолго думая, я последовал ее примеру и крепко прижал Аннику к себе, упиваясь ощущением ее тела в своих объятиях. Ее аромат, ее тепло, вкус нежных губ навсегда запечатлелись в моем сердце. Что бы ни случилось, никому не отнять у меня сокровенных воспоминаний.
Вдалеке зазвенела сталь. Мы с Анникой отпрянули, напоследок взглянули друг на друга и подобрали мечи. Опасность явилась в облике гвардейца, который пятясь взбирался по ступеням боковой лестницы. Вверх его гнала Блайз, с легкостью считывающая каждый маневр противника, в котором я не сразу угадал Мамуна.
Несколькими ступенями ниже сошлись в схватке Палмер и Гриффин, чуть поодаль Иниго почти разделался с каким-то безликим офицером. По злой иронии судьбы все мои знакомые собрались здесь. Собрались, чтобы погибнуть.
– Леннокс, кто наш враг? – шепотом осведомилась Анника.
Я вновь покосился на побоище:
– Никто, если повезет, а если нет, то все до единого.
Забыв про Мамуна, Блайз отыскала меня глазами, мельком глянула на Аннику. В следующий миг ее черты исказила гримаса ненависти. Горько осознавать, но, пока я видел в Блайз друга, она смотрела на меня как на заклятого врага.
Клинок Мамуна рассек ей предплечье, однако Блайз даже не поморщилась и неумолимым шагом направилась ко мне, горя желанием отомстить за причиненные ей страдания.
Не успел я опомниться и принять стойку, как Анника бросилась наперерез Блайз и грациозным движением отразила ее удар.
– Пожалуйста, бросьте меч! – молила Анника.
– Сражайся! – рявкнула Блайз.
Никогда не блиставшая красноречием, она ринулась в атаку. Я замер, не в силах оторвать взгляд от двух амазонок. Анника была воплощенное мастерство, Блайз – воплощенная ярость. Их противостояние завораживало, приковывало взор.
Увлекшись созерцанием, я не сразу заметил подле себя Иниго. В его взгляде застыл немой упрек. Бездыханный соперник распростерся на полу в луже крови.
– Леннокс, я считал тебя другом.
– Поверь, я таковым и остался. Даже более того.
– Ты предал нас.
– Я уехал, чтобы спасти любимую женщину, а попутно обнаружил способ спасти тебя. Спасти весь наш народ.
На мгновение лицо Иниго озарилось надеждой. Однако налетевший на него гвардеец лишил меня возможности все объяснить.
– Нужно найти Кавана! – крикнул я.
– Зачем? Чем он поможет? – гаркнул Иниго, обороняясь от офицера.
– Если его не остановить, нас всех убьют. Клянусь, у нас есть шанс уладить все миром, без кровопролития.
– Опустить оружие! – отчаянный вопль Анники вынудил многих замереть.
Блайз рухнула навзничь, сраженная ударом меча в спину. Не мешкая Анника оторвала от платья лоскут и попыталась перетянуть рану.
– Нет, – выдавил Иниго. – Она не может умереть. Только не она.
Его плечи поникли, рукоять норовила выскользнуть из онемевших пальцев. Никогда еще Иниго не выглядел таким подавленным, и это зрелище пугало больше любой атаки.
Анника коснулась шеи Блайз:
– Пульс есть. Ее срочно нужно доставить в лазарет. – Она выжидающе посмотрела по сторонам, недоумевая, почему никто не спешит выполнять ее приказ.
Забрезжила надежда, что вид могущественной и прославленной королевы Кадира, склонившейся над раненой противницей, остановит бойню.
Однако этого не случилось.
Хотя Гриффин и смирился с потерей Рами, но не простил тех, кто отнял ее. Воспользовавшись замешательством, он высоко занес меч и устремился к Аннике, намереваясь срубить ей голову с плеч.
Казалось, моей рукою правит неведомая сила. Метнувшись вперед, я вонзил клинок в грудь Гриффину.
Тот охнул и упал на колени.
По моим щекам струились слезы. Тело содрогалось от рыданий.
– Гриффин, – прохрипел я, склонившись над ним. – Гриффин, прости. Я не хотел…
Окровавленной рукой он стиснул мою ладонь и забился в судорогах. Дыхание сделалось прерывистым.
– Все равно… без нее… жизнь утратила смысл, – выдавил он, превозмогая агонию.
Кивнув, я искоса глянул на Аннику, заметил в ее глазах слезы и снова повернулся к Гриффину – лучику света под мрачными сводами Возино.
– Мне ли не знать.
В его взгляде вспыхнуло понимание.
– Тогда… ты… прощен…
Хватка Гриффина ослабла. Мой друг умер.
Меня переполняло отвращение к самому себе. Я пытался предотвратить бессмысленные смерти, а в итоге убил собственного друга.
– Где Каван? – прорычал я, поражаясь своим звериным интонациям.
Иниго, Палмер, Мамун и безымянный гвардеец хранили молчание. Анника по-прежнему хлопотала над Блайз.
Ответа никто не знал, впрочем, сейчас это не имело значения. Лестницу заполонила толпа отчаянно сражавшихся солдат. Звону стали вторили залпы из мушкетов. Обстановка стремительно накалялась. Мы вновь приготовились к бою. Я осторожно забрал у Гриффина меч и заслонил собою Аннику.
– Задержите их, но старайтесь никого не убивать, – неизвестно по какому праву распорядился я.
Иниго занял позицию справа от меня, Палмер – слева. Мамун с гвардейцем выстроились впереди и наносили ювелирные удары, целясь в плечо, бедро, руку.
– Значит, мы теперь союзники? – осведомился Иниго.
– У меня есть доказательства, – сообщил я и краем глаза перехватил его вопрошающий взгляд. – Доказательство в виде подлинной истории страны. Анника обнаружила его.
Иниго посмотрел на Аннику, и та утвердительно кивнула.
С дальнейшими разговорами пришлось повременить. Стараясь не думать о содеянном, я поклялся себе впредь не допускать ничего подобного. Мои инстинкты обострились до предела, движения были стремительными и точными. Анника не отставала ни на шаг, от ее скорости захватывало дух. Сражаться с ней было равносильно бою с тенью.
– Что ты делаешь? – раздался возмущенный голос.
На лестничном пролете маячил дражайший Николас. Кто бы сомневался, что это ничтожество предпочтет отсидеться где-нибудь в укромном уголке.
– Спасаю всех, кого только можно, – откликнулась Анника, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
– Какие глупости! Опомнись! – Верный себе, Николас снова полез в бутылку.
– Посторонись! – Анника оттолкнула его и лишь чудом успела отразить дарейнианский клинок.
– Тебе тут не место! – Николас потянул ее за рукав, тем самым совершив чудовищную ошибку.
Анника покачнулась, и острый как бритва меч вонзился ей в грудь.
Вскрикнув, она согнулась пополам и схватилась за рану.
Наши с Николасом взгляды встретились. Похоже, сегодня на моем клинке появится новая насечка. Осознав, что натворил, Николас подскочил к Аннике, намереваясь унести ее прочь.
Оказавшись в горизонтальном положении,