прежнем мнении Юрий. Никто не стал чинить ему препятствий, когда он в сопровождении двух незнакомцев прошел в директорский кабинет.
— Ну, что, брат, у тебя все путем, вроде. Что нам теперь делать? — спросил его Отчим.
— Ничего. Езжайте к себе. Спасибо, что выручили.
— Не за что. А с деньгами как?
— С какими?
— Ну, что ты заплатил. Возьми обратно.
— Не, это ваше.
— Ну, как скажешь. Где меня найти знаешь. Ну, чао-какао.
О том, что он преждевременно отпустил Олега-Отчима, Мызин крепко пожалел уже через десять минут, правда, ненадолго.
Только он успел привести в более-менее божеский вид перепачканный костюм, а также подыскать в шкафу подходящий плащ, и собирался топать дальше, как заметил внизу под окном движение. Из подъехавшей легковушки вышли два человека и стали внимательно разглядывать здание. Вслед за легковой машиной, едва не толкнув ее бампером, остановился автобус. Из него начали выпрыгивать люди в камуфляже и вязаных масках. Их было много. «Да, тут никакой Отчим не поможет, хорошо все-таки, что он уехал», — прошептал Юрий, отпирая найденными в столе ключами оружейный ящик.
ЧОП «Кираса» занимала часть дома уже почти семь лет. Портнов несколько усовершенствовал планировку доставшихся охранной фирме владений. В частности, подвал был переоборудован в нечто среднее между тюремной камерой и пыточным застенком. В него вели два пути — длинный, известный всем — со двора и короткий — из кабинета директора. Из кабинета в подземелье можно было спуститься по замаскированной винтовой лестнице, а из самого каземата был проделан выход в другую половину строения. Так что подвальными ходами на поверхность можно было выбраться на приличном расстоянии от «Кирасы». Подобный маршрут бегства разрабатывался не без умысла: он был наиболее рациональным. Как здраво считал Портнов, в случае форс-мажорных обстоятельств попутно можно было успокоить томящихся внизу нежелательных свидетелей и без задних мыслей смываться дальше. Мызин сунул за пояс два автоматических пистолета, взял гранату, укороченное помповое ружье без приклада, открыл потайную дверь и исчез из кабинета. Громилы в масках, а это действительно были посланцы Заседина, как раз захватывали плацдарм. Они уложили на пол находящихся при исполнении служебных обязанностей парней и обыскали все закоулки. Затем тщательно почистили обувь о лежащих, но ничего толком не добились — не знали несчастные кирасовцы, где пребывает их начальник. В заключение блюстители поломали ту мебель, что попалась под руку, и сочли миссию выполненной.
За вандализмом, творимым над родной конторой, издалека наблюдали разведчики из отряда, направленного директором «Кирасы» за пленными. Они явно скромничали и потому не приближались. Но довольно скоро ОМОН (или что это еще было?) уехал, и им представилась возможность посочувствовать товарищам, пережившим нашествие ретивых служак.
Утешив, как могли, побитых коллег они направились в подвал. К счастью для шестерки бойцов, о тайном проходе из кабинета шефа никто не знал. И на привешенный Мызиным в целях безопасности сюрприз в виде растяжки с гранатой они не нарвались. Парни достигли подземелья длинным путем, и там на них навалилась неподдельная грусть: импровизированная тюрьма была пуста.
* * *
Спустившись в подвал, Юрий Мызин заметил расплывчатые тени у стены. Звякнули цепи, и прикованные к стене поднялись с пола. Их было двое.
— Оу! Кто вы такие? — удивленно спросил Мызин.
— Заключенные, кто еще? — громко ответил крупный широкий мужчина.
— Говорите тише! — зашипел Юрий, щелкая выключателем.
— О! Да я вас, похоже, знаю! Вы тогда в «Свече» бились с собаками, — в полголоса продолжил он. — И что же вы здесь делаете?
— Посадили нас, как видите, — беззаботно отозвался Сафаров.
— Кто? Портнов?
— Да.
— Зачем?
— Думает, наверное, что много знаем.
— А вы не знаете?
— А что мы можем знать?
— Так. Ладно, ладно… хорошо, пойдете со мной. Может, чего и вспомните.
Мызин залез в оцинкованный сундук, достал оттуда ключи и короткий фрагмент цепи, потом со словами:
— Извините, граждане, полного доверия у нас пока нет, — он сковал наручники между собой, а только после этого отстегнул «мстителей» от торчащих из стены железных колец.
Они выбрались из подвала с другой стороны дома и оказались в небольшом огороженном с четырех сторон дворике.
— Мне почему-то кажется, что вам не очень хочется встретиться с одним человеком. По крайней мере, в таком виде, — предположил Юрий.
— Это с кем? — впервые подал голос Гридин.
— С Аркадием Николаевичем Засединым.
— Нет, — поспешно ответил Ленька.
— Я так и думал. Послушайте, кругом шастают его люди. Можете верить мне или нет, но у меня к вам претензий нет. Так что, если хотите выбраться отсюда, спокойно подождите минут пять…
* * *
Крайне недовольный собой, а Аркадий Николаевич в случае крупных неудач умел иногда быть самокритичным, Заседин, раздувая правую щеку и слегка похлопывая ее ладошкой, разглядывал облетевшие деревья в своем дачном леске. Впрочем, никаких берез и елей его замутненный нравственными и физическими страданиями взгляд не воспринимал. Дергал некстати разболевшийся зуб и, что еще хуже, скребла разум досада. Таких промашек у него давно не случалось. Вместо Портнова ухлопали каких-то придурков. А ведь тот выезжал отсюда на БМВ. Пересел, гад, в другую машину, почуял, что земля под ним горит. Более того, заранее подготовился — ждал его запасной автомобиль. И Мызин почуял неладное, удрал через окошко. Что ж, выходит, стареет он уже? Обставляют его? Да, заместители оказались шустрее, предусмотрительнее. И чего теперь от них ждать? Чего ждать от этих тварей? Да чего угодно! И снайперской пули, и ножа, и бомбы. Так что надо, прежде всего, позаботиться о собственной безопасности. И как можно быстрее раздавить, уничтожить их. Только при этом условии можно будет жить спокойно.
Сюда-то они пробраться не должны. Аркадий Николаевич за последний час еще усилил охрану. На не обихоженных участках территории прорубили новые тропы. По ним и всему периметру забора ходили вооруженные патрули. Сам дом превратился в крепость. Три десятка автоматчиков, сменяя друг друга, бдели у окон и дверей. Дюжина видеокамер несла круглосуточное дежурство, отпечатывая на мониторах каждую пядь ближних окрестностей. «Да, чем круче живешь, тем дороже сам себе обходишься», — заключил Аркадий Николаевич. Эта банальность имела скорее философский, нежели практический смысл, поскольку он без скрипа мог нанять и танковую дивизию с ракетно-зенитным полком в придачу.
В комнату вошла жена. Она, предпочитая городские условия, большую часть времени проводила в московской квартире, однако сегодня Заседин приказал доставить ее на дачу. Не хотелось, чтобы супругой воспользовались как