Хочет ли кто взять её в жены?
Из леса послышался ответ:
— Я хочу взять её в жены.
— Тогда иди, забирай её! — прокричал во всю мочь крестьянин.
Тут из леса выбежал здоровенный баран е рогами, закрученными, точно крендели, со шкурой, толстой, словно поле клевера. Крестьянин поднял Черстин Старшую и посадил барану на спину. Баран привез её к шалашу из ветвей в глухом лесу. Рядом — болото, усеянное морошкой, да полноводный ручей. Много дней прожила тут Черстин Старшая.
Крестьянин вышел на крыльцо с младшей дочерью. Поклонился на Юг и на Север. Приподнял шляпу, поглядел на Запад и на Восток. Поворотился в сторону большого озера и крикнул:
— Есть у меня дочка, звать её Черстин Меньшая. Хочет ли кто взять её в жены?
Со стороны большого озера донесся ответ:
— Я хочу взять её в жены.
— Тогда иди, забирай её! — прокричал во всю мочь крестьянин.
Тут с озера прилетел громадный баклан, крылья широченные, размахом с дверь, с глазами, горящими, будто раскаленное железо. Крестьянин бросил Черстин Меньшую ему в когти. Баклан умчал её в скалистую пещеру у самой воды и оставил её там. На отмели полно ракушек, в расселинах скал воды пей — не хочу. Прожила там Черстин Меньшая много дней.
Однажды прибежал баран в лее к Черстин Старшой и говорит:
— Сегодня придет к нам в гости твой отец. Величай меня при нем супругом и господином да состряпай ему обед повкуснее.
А она отвечала:
— Морошку да чернику приготовить — дело немудреное. А воду для моего отца не надобно ни кипятить, ни заквашивать.
Тогда баран ударился лбом о ствол дерева, да так, что жилы лопнули и кровь потекла струей. Черстин Старшая сварила из неё пальт — кровяной хлебец. Как пришел отец, встретила она его ласковая и послушная.
Побывав в гостях у Черстин Старшой, воротился домой крестьянин и говорит жене:
— Не печалься боле о своей дочери. Она усадила меня на почетное место и угостила на славу. У неё в гостях я научился, как добывать еду в дом. Глянь-ка, вот так делает её муженек.
Крестьянин подошел к каменной стене и ударил о неё трижды лбом. Жилы у него не лопнули, но разум помутился. Близко подошла к нему смерть неминучая.
— Не иначе как помрешь ты из-за своей дури, — сказала жена. — И поделом тебе, раз отдал своих дочерей неразумным тварям.
Пошел крестьянин навестить Черстин Меньшую, свою младшенькую. Она встретила отца ласковая и покорная, наворотила плоских камней, постелила на них мягкий зеленый тростник и усадила его. Тут прилетел баклан на широких крыльях размахом с дверь. На глазах у крестьянина нырнул он в озеро, натаскал пудовых лососей. Черстин Меньшая приготовила отцу превкусный обед.
Погостив у Черстин Меньшой, воротился домой крестьянин и говорит жене:
— Не печалься боле о своей дочери. Она усадила меня на почетное место, сделав его своими руками, и угостила на славу. У неё в гостях научился я добывать еду в дом.
Крестьянин вышел на берег, ступил на мостки, раскинул широко руки и прыгнул высоко.
— Гляди, жена, сейчас я вернусь домой да принесу тебе пудовых лососей, — успел крикнуть он и упал в глубокий омут. Рыб не поймал, но искупался славно. Так и остался лежать мертвым на дне озера.
Тогда сказали баран да баклан своим женам Черстин Старшой и Черстин Меньшой:
— Отец ваш помер. Ступайте теперь домой да ожидайте королевских сыновей, что станут ласкать вас руками, унизанными перстнями.
А Черстин Старшая и Черстин Меньшая отвечали:
— С какой это стати нам быть недовольными мужьями, которых выбрал батюшка?
Тут над головой Черстин Старшой обрушился плетеный шалаш, а над головой Черстин Меньшой рассыпалась скалистая пещера. И очутились сестры у подножия белой дворцовой лестницы. Шлейф за ними держали пажи, а навстречу им вышли из дворцовых ворот молодые королевичи и сказали:
— Добро пожаловать! Колдунья превратила нас в тварей бессловесных, но теперь мы стали королевичами!
Улыбнулись тут Черстин Старшая и Черстин Меньшая.
— Она сделала это, чтобы спасти нас, — сказала Старшая.
— Она сделала это, чтобы испытать нас, — молвила Меньшая.
ЯЛЬМАР БЕРГМАН
ЖЕНА МЕЛЬНИКА И СОКРОВИЩА ПЕЩЕРЫ КАММАРБЕРГ
Через долину Лорха[153] в Вюртембергском княжестве протекает небольшая речка Миспербеккен. На её берегу стояла в давние времена водяная мельница. Крестьяне из окрестных мест приезжали сюда молоть зерно. Мельник был молодой, расторопный парень, мастер своего дела.
Ему помогала умная и работящая жена. Она вела все расходы, принимала плату за работу. Справлялась она с этими обязанностями как нельзя лучше, хотя ей приходилось также вести все хозяйство.
Уставать она уставала, однако никогда не жаловалась, весела и довольна была с утра до вечера, и так всю неделю. На мельнице не умолкали смех и песни, и соседи говорили:
— Счастливые люди живут на мельнице, всем-то они довольны и всегда веселы.
В один прекрасный день, когда жена мельника была одна в доме, к ней пришла из города старая-престарая старуха. На вид эта старуха была страшновата: нос огромный, уши как крылья летучей мыши.
Когда старуха вошла в мельничную камору, маленький сынишка мельника жалобно заплакал.
— Будь умницей, сынок, перестань плакать! — сказала мать. — А вы, бабушка, проходите, добро пожаловать! Вижу я, вы пришли из города. Что заставило вас идти к нам, в такую даль?
Старуха добродушна улыбнулась и ответила:
— Слыхала я, что на мельничной усадьбе живут люди всем довольные и счастливые. Мне уже перевалило за сто, а я до сей поры не встречала человека, который всем доволен. И ты, верно, поймешь, что мне захотелось прийти сюда, взглянуть на вас, покуда я еще жива.
— Тогда глядите хорошенько, коли, кроме нас, нет людей, довольных своей судьбой. А сейчас я угощу вас на славу, чтобы и вы, бабушка, были довольны.
И жена мельника мигом поставила на стол еду и питье, не переставая весело шутить.
Старуха хотела было затеять с ней беседу, но мельничихе было недосуг, она все суетилась, справляла разные дела по хозяйству. Под конец она, решив, что надобно все же поговорить со старушкой, поставила на стол квашню и принялась месить тесто.
— Ты, я вижу, трудолюбива, дочка. А не устаешь от работы?
— Устаю к вечеру, крепко сплю ночью, просыпаюсь веселая поутру, бабуся.
— Твоя правда. А не хотелось бы тебе часок-другой и днем отдохнуть?
— Может, и хотелось бы, да к чему зариться на то, чего не получишь.
— Не скажи, доченька. Храбрый да разбитной