Дело в том, что с недавних пор, когда количество знакомых, коллег превысило некую критическую черту, Климов, всегда с большим трудом запоминавший имена и отчества, осознал, что оказался перед нешуточной проблемой. Память окончательно давала сбои в этом вопросе, а допустить этого никак нельзя.
И тогда он раз и навсегда снял проблему, заведя толстую записную книжку, в которой записывал всех знакомых по фамилии, имени и отчеству. Больше никаких сведений в его книжке не было, но и этой помощи оказалось достаточно. Зрительная и ситуационная память у него была блестящей. И больше никогда он не попадал в сложные ситуации, но и никогда, даже дома, не расставался со своей записной книжкой.
В этот раз звонили из Москвы – срочный вызов к наркому. Дежурный, представленный Климову лишь однажды около года назад, был просто поражен памятью конструктора, когда, назвав себя лишь по фамилии, услышал в ответ свое имя и отчество.
Открытие Дворца, как и встреча нового тридцать восьмого года в нем, прошли на славу. После массовых арестов, когда наученные горьким опытом люди почти было замкнулись, новый Дворец культуры нес хоть какую-то отдушину. Дворец был действительно великолепен. Расписан палехскими мастерами, изящно, со вкусом обставлен. Особенно полюбился он молодежи, которая бегала во Дворец на танцы, в кружки, в читальный зал и библиотеку, на спортивные занятия. В прекрасный театральный зал с удовольствием приезжали с гастролями столичные актеры, бывала здесь Рина Зеленая, выступал и Утесов со своим оркестром.
Но, как и всегда, в первую очередь контролировалось наличие общественно-политических дел. Если детский театральный кружок ставил к празднику какой-нибудь монтаж, то непременно звучало: «Нас в бой пошлет товарищ Сталин, и первый маршал в бой нас поведет» или «Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов».
Жены всех руководителей завода, инженерно-технических работников, в том числе и Вера Александровна Климова, обязаны были посещать занятия, на которых изучался «Краткий курс истории ВКП(б)». Правда, за три года занятий они так и не продвинулись дальше четвертой главы.
Общение, встречи заводчан во Дворце по своей значимости трудно переоценить. Несмотря ни на что, коллектив сплачивался, люди становились друг другу ближе, что так помогло мобилизоваться в ближайшие тяжелейшие годы эвакуации и жестоких кровопролитных сражений.
…Финал испанской войны подтвердил, что современная война – это война моторов, и государственная мощь определяется в первую очередь достижениями авиационной промышленности.
В начале 1939 года, понимая, что нужно срочно форсировать развитие авиации, правительством было созвано большое совещание. В Овальном зале Кремля собрали всех, кто проявил себя как авиационный конструктор или изобретатель, кто за последнее время вносил какие-либо предложения. Многие пришли со схемами, чертежами, диаграммами. Кроме уже известных конструкторов самолетов – Ильюшина, Поликарпова, Архангельского, были и молодые – Лавочкин, Микоян, Яковлев. В президиуме – Сталин, Молотов, Ворошилов.
Совещание вел Молотов. Он вызывал конструкторов по заранее составленному списку, и каждый должен был кратко, в сжатой форме ответить на два вопроса: над чем работаете и над чем думаете работать? Сталин в это время расхаживал по залу, курил трубку и будто совсем не участвовал в обсуждении. Однако время от времени задавался какой-нибудь вопрос, свидетельствующий о том, что он очень внимательно относится ко всему происходящему.
Все конструкторы самолетов с нетерпением ожидали, что скажут двигателисты. Сейчас в основном от них – Швецова, Климова, Микулина – зависело дальнейшее развитие нашей авиации. Когда очередь дошла до Климова и он рассказал о своем новом моторе, Сталин очень заинтересовался и стал задавать много вполне профессиональных вопросов. Перспективность нового двигателя была очевидна: взлетная мощность повышалась до 1100 л. с. Он имел двухскоростной ПЦН, который позволял не только увеличивать мощность на малых оборотах, но и избежать ее «провала» на высотах от 3 до 6 км. По сравнению с предыдущими моторами он имел существенные конструктивные доработки, позволявшие развивать его в будущем. Самым же интересным был вариант, допускавший установку пушки в развале блоков цилиндров, стреляющей через полый вал винта. Для истребителя это было очень важно – повышалась меткость, исключалась возможность повреждения винта и за ненадобностью синхронизатора уменьшалась масса самолет.
После этого совещания Сталин «насел» на авиацию вплотную. Не только Климов, но и другие конструкторы постоянно ощущали его пристальное, практически ежедневное внимание. Под М-105 строились пикирующие бомбардировщики Пе-2 Петлякова, СПБ Поликарпова, истребитель ЛаГГ-3 Лавочкина – Горбунова – Гудкова, планировалась его установка на истребителе Яковлева. Рыбинские моторы оказались востребованы как никогда.
В марте 1939 года Постановлением Президиума Верховного Совета СССР более ста работников завода и ОКБ награждаются орденами и медалями. Главный конструктор Климов – орденом Трудового Красного Знамени.
Всех конструкторов практически каждую неделю стали вызывать в Москву. Климов в хорошую погоду предпочитал летать в столицу на заводском самолете. Это был биплан с двумя кабинами: отдельно для летчика и для двух пассажиров. Он невероятно любил само ощущение полета, легкости, отрыва и свободы, которое особенно остро ощущалось именно на таком самолете, подверженном всем воздушным потокам. Обычно ориентиром служила дорога Рыбинск – Москва. Полет проходил на небольшой высоте – около трехсот метров, и удавалось в очередной раз полюбоваться панорамой старинных русских городов. Самолет то взмывал ввысь, то опускался настолько, что можно было различить не только улицы и дома, но и людей, поднимавших голову вверх, навстречу летящей машине…
А в Москве – совещания, беседы, обсуждения. Правительство торопило, война с нацистской Германией виделась почти неизбежной.
Однажды, вернувшись из очередной поездки в Москву, Климов зашел в партком к Голованеву и передал ему записку: «Т. Климов! Ссылаясь на нашу вчерашнюю беседу, хотел бы знать:
1) Можете ли прислать на днях 2 мотора М-105 и 2 пушечных мотора также М-105 для конструктора Яковлева?
2) Если можете, когда именно пришлете? Дело очень срочное.
И. Сталин»
С директором он уже обсудил, как выполнить распоряжение – за два дня изготовить дополнительные моторы для Як-1, а держать такой документ в домашнем архиве нельзя. Вызвали майора НКВД – сотрудника первого отдела. Тот, прочитав документ, почтительно-поспешно убрал послание вождя в новую кожаную папку. Во всем, что касалось Сталина, мелочей не было…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});