– и время для них значения уже не имеет. Ты будешь ждать, как все мы. Ждать вместе с нами, Нор,
стоя с нами плечом к плечу. А теперь… Уходить надо. Скар сегодня не спит.
До меня вдруг дошло – они оба смертники, преданные отчаянному бреду каких-то
безграничных понятий о долге. Что-то добивает их обоих беспрекословным при сражении и
искореженным при простое “суицидом” на благо системы. Этим они и похожи, хоть и стоят по
разные стороны убеждений… Сейчас они еще не полностью поломаны жестоким ледником этих
гиблых мест, но до этого уже явно недалеко и недолго… Мы с Лесовским нередко думаем и
действуем синхронно, как один. Поэтому сейчас мы, обменявшись быстрыми взглядами, схватили
их обоих покрепче и потащили к выходу. Сорг только кивнул, и Влад его отпустил. А Нор собран,
как зверь перед нападением, – мне его и дальше держать изо всех сил предстоит…
– Герф, Влад! Мы не можем ждать! Подумайте, какие силы у нас в руках!
– Нор, мы об этом и думаем! О том, чтобы не натворить ничего с этой силой!
Красный свет тревоги внутренней безопасности залил тоннель через открытый секторный
проход… Надо от этого зарева убираться побыстрее и подальше, пока пожар не разгорелся ярче и к
нам не метнулись “тени”… Только вот Нор…
– Сорг, как мы его такого заберем?.. Что-то не то с ним… Переклинило его… Доложить надо.
– Стой, Герф! Объясню! Ничего с ним не будет – пройдет это.
– Пусть командир решит. Если пройдет – ничего. А если переклинило…
– Постой! Не впервой нам! По-тихому его вырубим – утром порядок будет.
Сорг стер кровь с рассеченной брови… Я бросил ему аппарат для грубой стяжки ран… Нор
почуял свободу – сжал кулаки, и “шнур” рассыпался искрами…
– Держи его! Сорг, держи!
Сорг скрутил его до того, как он достал клинок, припрятанный за голенищем… Влад
подключил “шнур” на жестком режиме… но я захват не ослабил… И за Соргом мы с Владом
следить стали пристальней… Они оба, похоже, опаснее, чем мы предполагали… Призадумались
мы тут – пришлось…
145
– Сорг, он порвал зашкаленный “шнур”… Он знает приемы “теней”…
– Многие знают! Пора назад… Мы шуму тут наделали…
Нор больше руки не дергает – теперь сорвать “шнур” просто невозможно. Теперь никому этого
сделать не под силу, даже зная приемы бойцов службы внутренней безопасности – войск
Тишинского… Но Лесовский его все равно на прицел берет…
– Сорг, он опасен.
– Влад, мы здесь все опасны… А не бывает никого и ничего опасного только для чего-то или
кого-то одного…
Сорг снова вытер подпаленной перчаткой кровь, заливающую глаз… и застыл, устремив
выцветшие глаза куда-то нам за спины… Дуреем от боли, что не дает одуреть со страху… Нор,
бледный как смерть, смотрит сержанту прямо в лицо… Унхай стоит в дверях, невозмутимо сложив
на груди руки… Только невозмутимости этой нет – его руки сжаты уж слишком крепко… Его лицо
– замершее зеркало без отражений… но уж слишком жестоко его невыразительное молчание.
Черные узкие прорези глаз – темные бойницы, за которыми не видно наставленное нам в лоб
оружие…
– Нор, вижу, ты думаешь очередную паранойяльную мысль. И на этот раз ты дошел до того, что
решил привести эту паранойю в действие за пределами мысленного поля. Что ты делаешь, Нор?
Говори…
Сержант подошел к Нору вплотную… Нор растерзан нами и открыт перед этим закрытым
затянутым в мундир и собранные руки унтер-офицером…
– Отпустите его…
Оставили его, отошли… но следим за его глазами, руками, хоть он и стоит с трудом, чуть не
падает… От него надо ждать черт знает чего и без предупреждений…
– Нор, что бы здесь ни произошло – мне известно, что причиной этому был ты. И Сорг… Но
что бы ты ни сделал – ты не покинул расположение части. И остальные границ не пересекли. Ты
понимаешь, Нор. Сейчас мной к тебе не будут применены силовые методы. На данный момент ими
истины не достичь…
– Ты прав, сержант. Это не поможет…
– Ты сопротивляешься, как зверь, Нор… Это оттого, что твое сознание угнетено действием
препаратов – химических ускорителей. Приказы не действенны при таком помутнении… Но под
прямое управление я твой разум не возьму. Мне нужно знать, как ты способен думать и управлять
мыслями при таких условиях. Мной тебе будет дан выбор. Ты должен сделать его быстро – иначе
он станет приказом, но не моим и не тебе. Его отдаст Айнер – карателям. Обстановка требует
решительных мер. Поэтому мне пришлось решить так – ты немедленно подключишь сознание и
встанешь в строй, либо с промедлением будешь стоять на допросе перед Айнером, и после – перед
Скаром.
– А что со мной сделаешь ты, Унхай?!
– Узнаю правду и буду “смотреть” на твои мысли, где бы ты ни был.
– Знаю, что ты не из ленивых. Но ты спал… Пусть при застегнутом кителе и нетронутой
портупее, но спал. Полный боекомплект этого не изменит, Унхай.
– Нет, Нор, не изменит. Ты один не стоишь того, чтобы губить мой разум неполным
отключением сознательных функций при сне. Сон – единственное, что восстанавливает нас здесь.
Но я обяжу объекты и технику заменить мой надзор.
– Сейчас “спит” и объект, Унхай…
– Тебе не под силу надорвать мои нервы, Нор. Оглянись. Не спящие рядом. Не спящие повсюду.
Но не всегда ими будут твои соратники, Нор. Мы на пределе. Ты должен терпеть, как и мы. Ты
стойкий боец, Нор. Ты поборол “зверский” гнет не один раз. Но “зверь” должен быть убит –
окончательно. Если сейчас с ним этого не сделаешь ты, ему больше не дадут скалить зубы другие.
– Ты же знаешь, что происходит!..
– Да, ты дал сбой. Такую реакцию спровоцировало применение химических средств ускорения.
Когда человек измотан, стимуляторы могут вызывать снижение уровня устойчивости и, вследствие
– дестабилизацию.
146
– Унхай, ты знаешь…
– Нор, все под контролем – и ты тоже.
– Не говори об этом. Никто ничего не делает. Скоро никто уже не сможет ничего сделать. Скоро
будет уже поздно… Нужно действовать – прямо сейчас…
– Твой долг – стоять до последнего и защищать…
– Мертвецов?!
– “Защитники” еще не встали – не перечеркнули наше будущее расчетом, не закрыли задачи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});