class="p1">– Думаю, да.
Широкая улыбка озарила лицо смертного:
– Как я счастлив!
– И я тоже, за то, что судьба подарила мне таких товарищей по несчастью. – Я взглядом обняла Зашари и Стерлинга, смуглого воина и бледного вампира. – Теперь, возродившись заново, обещаю быть на высоте. Мы найдем способ выбраться из этого грота, обещаю.
Мы чуть не позабыли об еще одном члене нашей странной четверки: Франсуазе дез Эскай. Девушка изгибалась всем телом на камне, пытаясь освободиться от пут водорослей. После нескольких недель неподвижности она внезапно захотела свободы, лихорадочно спеша…
– Возможно, твоей компаньонке здесь нравится и идея о скором уходе ее расстроила? – предположил Стерлинг.
– Или, наоборот, хочет сказать, что час прощания настал! – воскликнула я.
Я указала на край грота, туда, где бурлила вода. Удлиненные тени сирен таинственным образом сгрудились в углу, словно стая акул, привлеченная мясной тушей. Через несколько секунд нечисть исчезла в глубинах. Подступы к нашим скалам, в течение нескольких недель окруженные неустанной стражей, впервые оказались свободны.
– Пора! – выкрикнула я.
23
Объятия
Впервые за прошедший месяц я окунулась в воду. Море показалось теплее, чем помнилось, а может, и потому, что я восстановила силы. Зашари и Стерлинг нырнули сразу же после моего сигнала. На нас троих была одна цель – конец грота в противоположной стороне от той, где исчезли сирены. Там, у крутого обрыва, скрывался темный вход, через который тридцать три ночи подряд лились звуки таинственной сонаты.
Это наша лазейка!
Зашари внезапно изменил траекторию и поплыл к скале, где стояла привязанная Франсуаза.
– Что ты делаешь? – возмутилась я. – Сирены исчезли на время, в любой момент они могут вернуться!
– Нужно закрыть тылы, – прорычал луизианец, подтягиваясь на руках к скале. – Это существо Факультета наблюдало за всеми нашими перипетиями в течение месяца. Франсуазе известно твое настоящее имя, моя история, наша борьба на стороне Фронды. Если удача нам улыбнется и мы выберемся из грота, нельзя рисковать тем, что однажды преследовательница заговорит. Нужно заставить ее замолчать навсегда.
Зашари добрался до пика Франсуазы, шпага из смертоносного серебра в полумраке грозно сверкнула на поясе. Мое сердце замерло. С самого начала вояжа преследовательница была для меня обузой, именно она послужила причиной провала нашего побега со Стерлингом. Но даже в столь странной манере девушка делала все, чтобы меня защитить. Несмотря на то что сегодня она – кукла, созданная Факультетом, когда-то моя одноклассница была полна надежд и амбиций. Наверное, за бездонными окулярами скрывалась крошечная искорка той, кем она когда-то была. Неужели мы придушим эту искорку? Возможно, так поступила бы Диана де Гастефриш, бывший оруженосец Короля, готовая ради цели смести все преграды на своем пути, – но не Жанна Фруаделак.
– Подожди! – выкрикнула я, барахтаясь в воде.
Шпага Зашари зависла в нескольких сантиметрах от горла Франсуазы. Она пыталась освободиться, но жгуты из водорослей такие же крепкие, как канаты из пеньки. Цепи, сковывающие ее запястья в течение месяца, заржавели.
– Подожди, Заш, – повторила я. – Не убивай ее.
Несмотря на расстояние, я видела, как глаза Зашари удивленно округлились. Стерлинг, подплывший ко мне, озадачился не меньше.
– Ты потеряла рассудок, Жанна?
– Что плохого Франсуаза может нам сделать? Связанная, закованная в цепи? – бросилась я на защиту преследовательницы в середине водоворота. – Если она когда-нибудь сбежит от сирен, что маловероятно, то мы будем уже далеко. Один шанс из тысячи, что она вернется в Версаль! К тому же у меня, как и у тебя, Заш, тоже нет таких намерений! Пусть Франсуаза сколько угодно дает свидетельские показания Экзили, если заговорит когда-нибудь. Здесь, в Америке, ничего для нас не изменится.
Собрав всю силу убеждения, я выкрикнула:
– Ты и я, Зашари, мы выберемся, мы разрубим рабские путы тех, кто надеется на нас! Так давай не станем резать глоток тем, кто не может говорить!
Луизианец спрятал клинок и нырнул в воду, благодаря своей спортивной подготовке скоро нагнал нас. Втроем мы одновременно добрались до подножия скалы, вскарабкались на стену, цепляясь за неровности скользкими пальцами. Стерлинг шел впереди: его зрение повелителя ночи острее, чем наше, смертное. Он быстро и четко ориентировался в пространстве, освещенном тусклым полумраком, исходящим от фосфоресцирующих грибов. Вынужденное голодание подарило его телу легкость, моя кровь придала необходимую энергию. Зашари и я шли следом за вампиром. С каждым метром мы удалялись все дальше от воды и от когтей сирен, надеясь больше их не увидеть.
Время от времени я бросала взгляды через плечо на гладкую поверхность озера, которая по-прежнему была спокойной.
– Давай помогу.
У порога темного входа в двадцати метрах над водой Стерлинг протянул худую руку с проступившими фиолетовыми венами, не без труда подтягивая меня наверх.
– Вот мы и добрались, – пробормотал Зашари, присоединяясь к нам. – Не знаю, суждено ли нам добраться до поверхности, но, по крайней мере, необходимо найти того, кто в течение месяца услаждал наш слух серенадой.
Мы бросили последний взгляд на место, где провели фантасмагорический месяц. С высоты соленое озеро было совсем небольшим. За последние четыре недели мой мир сузился до размеров этого каменного амфитеатра, где я опасалась закончить свои дни. На самом деле эта невероятная колыбель вернула меня к жизни. Я уже собиралась отвернуться, но что-то привлекло мое внимание – внизу, в том месте, где исчезли сирены, неожиданно взбурлила вода.
– Нечисть возвращается! – крикнул Зашари.
Не успев понять, что происходит, мы услышали дивную мелодию. Возвышенную, изысканную, сладкую, как нектар богов. Она разливалась по гроту, возносилась к скалистому, тускло мерцающему небосводу.
– Соната изменилась, – восхищенно прошептала я, плененная звуками.
– Музыка доносится не из галереи, а из пещеры, – зачарованно добавил Зашари, низко наклоняясь к воде.
Стерлинг прорычал, стараясь отрезвить нас:
– Это не соната, несчастные! Это песни сирен!
Он схватил меня и Зашари за руки, грубо прижал к себе. Но магия нечисти сильнее ослабленного тела вампира. Меня охватило единственное желание: прыгнуть! Зашари боролся с лордом, чтобы присоединиться к коварным обитательницам Клыка Смерти. В тот миг, когда нам почти удалось вырваться из исхудавших рук Рейндаста, он издал протяжный трубный клич, зов человека-птицы, достаточно мощный, чтобы подняться до небес и заглушить голоса Сирен. В один миг рассеялись колдовские чары: Зашари и я, пошатываясь, отступили от края скалы, обменялись растерянными взглядами. Мы чуть не прыгнули…
Стерлинг продолжал кричать, увлекая нас за собой в узкий проход. Перед тем как раствориться в темноте, я в последний раз окинула взглядом грот сирен. Даже при тусклом свечении фосфоресцирующих грибов заметила, что бурлящая вода озера приобрела цвет