Читать интересную книгу "Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Сергей Альбертович Протасов"

пушками и прожектором на правом крыле кормового мостика «Орла», немедленно приказал огня не открывать, а боевое освещение вырубить.

Он тогда еще не знал, что как раз в этот момент все корабли на рейде начали принимать радио с «Кореи» о чужих катерах позади флагмана в луче его прожектора. С транспорта их определили как «однозначно чужих», но достать своими пушками не могли, а мигать фонарем опасались.

Спустя меньше минуты, потребовавшейся на прохождение всех инстанций, новых нападающих снова осветили с броненосца, уже ракетами, и тоже взяли в оборот, все же не позволив спокойно подойти на выстрел.

А потом поднял тревогу один из баркасов шлюпочного дозора ближней охранной зоны стоянки конвоя. С него разглядели (точнее расслышали) уже других японцев (пару истребителей), пробиравшихся между броненосной колонной и транспортами. Охранявшие конвой вспомогательные крейсера сразу начали палить, добившись попаданий. Потом стрельбу подхватили и все остальные, кто видел противника. А таковых оказалось немало. Но, несмотря на лавину огня и стали, обрушившуюся на два небольших кораблика, на этот раз предотвратить прицельный минный залп уже не удалось. А защита была потрепана.

Из трех выпущенных торпед одна все же достигла цели. Стрельба еще не стихла, когда «Орел», стоявший ближе всех к южному берегу бухты, содрогнулся от мощного взрыва. С правого борта позади второй трубы с жутким грохотом взметнуло вверх большим и белым, переливавшимся и мерцавшим в искусственном свете, лившемся со всех сторон. Масса вздыбленной, мелко взбитой воды закрыла половину корпуса, поднявшись выше марсов. Потом все это ухнулось вниз, оставив тучу мелких брызг, тут же размазанных ветром по борту вместе с бурым вонючим облачком, что осталось от сработавшей взрывчатки.

Ростры и правое крыло кормового мостика оказались залиты каскадами брызг, обрушившимися вниз и не успевавшими схлынуть с настилов через шпигаты, ограждения и трапы. Бурные потоки увлекали с собой все, что не было закреплено, и всех, кто не успел во что-то вцепиться. Броненосец сильно качнуло, после чего он сразу заметно просел вправо. Буквально подпрыгнувшие на своих местах средняя и кормовая шестидюймовые башни замолчали, так же как и расположенная между ними вторая трехдюймовая батарея правого борта.

Немедленно приняли меры по одержанию крена, начав перепускать воду между наружными бортовыми отсеками пострадавшего и целого борта, дополнительно открыв кингстоны затопления для спрямления корпуса[27]. Но, несмотря на все усилия, броненосец продолжал валиться вправо. Впрочем, результат от принятых экстренных мер почувствовали довольно скоро. А через пару минут крен даже начал выравниваться и скоро стабилизировался на отметке в 4°. Похоже, затопление удалось локализовать. К этому времени уже пошли рапорты о повреждениях.

Находившийся на мостике инженер Костенко принимал их и тут же производил расчеты дополнительных мероприятий по выравниванию корпуса. Ничего фатального пока обнаружено не было. Попадание пришлось на район 47-го – 49-го шпангоутов, как раз в один из наружных отсеков, заполненных котельной водой. Поскольку в жидкости любое давление распространяется во все стороны одинаково, вызванный взрывом гидродинамический удар полностью разрушил все его внутренние переборки, расширив зону затопления в нос и в корму вдоль борта. Зато, благодаря такому распылу силы взрывной волны, ограничил проникновение в глубь корпуса.

В итоге с правой стороны бортовые коридоры заполнились водой почти на треть длины корпуса, зато затопления больших отсеков не произошло. Из кормового отделения второй кочегарки доложили, что начавшееся поступление воды через угольные горловины бортовой и правой поперечной угольных ям перекрыли, задраив их. Так же быстро справились с поступлением воды через несколько сбитых заклепок и ослабший шов и в правом машинном отделении. Течи заделали подручными средствами. Продольная броневая переборка, отделявшая бортовые коридоры от угольных ям, хотя и деформировалась, но держалась хорошо. В носовом отделении второй кочегарки вода не появилась вовсе. Средний погреб и подбашенные отделения от взрыва также не пострадали. А сами башни через четверть часа ввели в строй сначала на ручном приводе, а потом и в штатном режиме.

Вскоре стало окончательно ясно, что подводные повреждения ограничились угольными бункерами и примыкавшими к ним отсеками в районе стыка второго котельного и машинного отделений правого борта. Кормовая поперечная переборка в кочегарке под напором воды сейчас смялась, обильно сочилась по швам, но держалась. Ее спешно подкрепляли и заделывали течи. Выше скоса нижней броневой палубы вода так и не поднялась. Насосы вполне справляются с ее поступлением, так что плавучести броненосца пока ничего не угрожает. За счет начавшегося прилива под его чуть перекосившимся днищем даже еще осталось фута два-три воды. Точнее сейчас уже густой мутной взвеси разодранных и раздавленных взрывом водорослей и дохлой рыбы.

Однако, как показали совсем скорые дальнейшие события, неприятности для русского флота еще не закончились. После уничтожения прорвавшихся в бухту японских истребителей, вся ее северо-западная часть оказалась освещена довольно хорошо. Весь линкорный ряд с ближним и дальним охранением был как на ладони, так же как и половина конвоя за ним. Сразу столько жирных целей, несомненно, привлекли к себе самое пристальное внимание всех, кто хотел до них добраться.

Пока флагман справлялся с последствиями пропущенной «плюхи», всевозможная своя и трофейная мелюзга суматошно обследовала всю акваторию бухты, не найдя в ней больше чужих кораблей. Осматривали и прорехи во входных воротах бона и в сетях со стороны залива, прикидывая, как это перекрыть, а после и восстановить. Но дальше осмотра дело не пошло. Нечем, да и некому пока было. Это изрядно нервировало.

Добавляла тревожности и недавняя атака чужих катеров, судя по всему, пришедших вместе с истребителями и сумевших, несмотря на плотную охрану рейда, скоординировать свои действия с ними. Комендоры на всех палубах еще не остыли и были готовы палить во все, что увидят. Да порой и палили, не дожидаясь ничьих приказов. В первые минуты после подрыва «Орла» не единожды и со всех сторон обстреляли шлюпки из дозорной линии вспомогательных крейсеров, одна из которых так своевременно обнаружила противника.

При этом было убито и ранено несколько человек. Обстрел бросившихся спасаться под берег вельботов и баркасов, продолжавших отчаянно отмигивать все положенные опознавательные знаки и фонтанировать сигнальными ракетами, оказался на удивление точным. Он продолжался до тех пор, пока командир отряда вспомогательных крейсеров капитан второго ранга Генке не передал на флагман семафором, что это его шлюпки находятся сейчас под огнем, за что сразу получил адмиральского фитиля.

Дело в том, что распоряжения выставить дозоры из гребных судов в пределах стоянки начальство не давало, а сам Генке об этом не уведомил. Но это «не уведомил» тоже было достаточно относительно. Мельтешить