Читать интересную книгу Ключ-стражи (СИ) - Анастасия Шакирова

посушиться, нежели живому кошаку. На другом листе, на рисунке, куда указывал Ротт, было в таком же стиле нарисовано существо, показавшееся поначалу незнакомым. Потом извивы длинного тела и размах тщательно прорисованных крыльев все-таки сложились в нечто... Нечто, похожее на виденное мной однажды...

Крылатый белый зверь в небе над лесом. И еще один такой же — тот самый? — в моем сне.

— Я не знаю, кто это, — ничуть не погрешив против истины, сообщила я.

Ротт бросил на меня очень странный взгляд. Прищурился — как ударил. Потом в раздумьи почесал подбородок.

— А ты не врешь... Ладно, немного времени на твое просвещение у меня есть. Это дракон.

— Кто?

На лице Ротта отразилась неподдельная печаль.

— Мир действительно умирает, — тихо сказал он, — если уж люди перестали помнить драконов. А химер они помнят? Пегасов? Церберов? Кентавров? Мантикор? Левиафанов? Всех существ, которые исчезли с уходом магии?

В самом дальнем и пыльном углу моей памяти что-то шевельнулось. Зелль говорил про левиафанов... или пегасов? Кажется, кто-то из них — это лошадь с крыльями. Но кто из двоих — я не помнила, хоть убейте. А дракон... Ни разу не слышала этого слова. Мантикорами хоть Норберт ругается.

— Только грифоны и остались. И то — посмотри!

Повинуясь нетерпеливому жесту Ворона, страницы сами собой зашелестели, перелистываясь. Остановились на еще одной картинке — гигантский зверь, покрытый перьями, с орлиным клювом и страшно изогнутыми когтями. Судя по нарисованному рядом схематичному домику и не менее схематичному человечку, размером зверюга была почти с Башню Мастерской.

— Вот какими они были. А сейчас — домашние зверушки, хуже диванных собачек!

Я оценила размер клюва «бывших» грифонов и мрачно подумала, что с такой Миленой я бы встретиться не хотела.

— Магия была важна для драконов. Они не могли жить без нее. И исчезли — первыми, уже много столетий мир не видел ни одного дракона... И тут он появляется. В небе над лесом, где двое юных глупцов пытаются удрать от теней, — Ворон нехорошо прищурился. — И ты говоришь, что не знаешь причину.

Ага. Значит, про сон он не в курсе, прошептала трезвая и логичная часть моего сознания. Это плюс. Еще не хватало, чтобы он в мои сны заглядывал.

– Ну откуда я могу знать? – честно возмутилась я. – Может, я ему понравилась! Может, у меня талант к магии! Может, он просто мимо проходил! Я, во всяком случае, его не звала и ничего не делала!

– Талант к магии, – с отвращением повторил Ротт. – Средним был, средним и останется. Никаких особенных талантов и возможностей.

Я стиснула зубы. Молчать. Не поддаваться на провокации.

– Вообще ничего. Ноль, – повторил Ворон, и меня передернуло от воспоминаний о ночи в «осколке». – Почему ты? Вероятно, тебя стоит исследовать повнимательней?

Ох, как мне не понравился блеск в его взгляде. Примерно так Нори смотрит на обеденную котлету с косточкой, а Вильям – зарисовывает новую руну в тетрадке.

– А... э-э-э... а зачем тебе дракон? – это был первый вопрос, который пришел на ум, и я спешно его выпалила, дабы попытаться отвлечь Ворона.

– Поговорить, – взгляд стал еще более тяжелым.

– О чем?

– Как сама думаешь? – Ротт, слава богам, наконец-то от меня отвернулся, чтобы перелистать еще несколько страниц книги. Я тихонько выдохнула – как будто острый нож от глотки убрали. — О магии. О силе, которой нас лишили. О силе, которую я пытаюсь вернуть.

— Понимаю, — поддакнула я. Не соврала: пожалуй, появись в мире древнее существо из легенд, я бы тоже была не прочь его порасспрашивать.

– Ты? Понимаешь? Да ни осколка ты не понимаешь! – Ротт вновь развернулся ко мне, столь быстрым и одновременно плавным движением, что проследить за ним было невозможно. Моя голова мотнулась вбок, щеке стало горячо. Самая спокойная часть моего разума – и откуда она только взялась? – где-то вдалеке отстраненно отметила – «вот у кого надо учиться раздавать пощечины». Ах ты скотина... Я прижала ладонь к распухающей щеке. Но что я с ним сделаю? Бежать? Когда по его слову из досок пола и стен появляются живые веревки-щупальца? Пожалуй, оставаться на месте правильней: так я хотя бы не связана.

– Видишь ли, Нэк, – Ворон брезгливо отряхнул ладони, потом посмотрел мне в глаза и улыбнулся своей прежней улыбкой ласкового старшего родственника. И голос стал прежний: учительский, увещевающий. — Старая магия, покинувшая этот мир, была сильна. И вовсе не пламенем и замораживающим дыханием, нет, и даже не дождем на пересохшие поля. Как показала практика, осаждать крепости и захватывать города можно и без пламенных стрел и ледяных осколков; поверь, я был не первым и даже не десятым, узнавшим это. Но древние волшебники — и древние волшебные существа, чья жизнь рождалась из магических сосудов, пронзавших мир, как вены оплетают человеческое тело... Они умели лечить любую болезнь. Сращивать кости. Мгновенно убирать раны... – он скользнул ко мне ближе, двумя пальцами взял меня за подбородок. Я бы зажмурилась – но отвести взгляд от его глаз, яркого зеленого и темного карего, было невозможно.

– Возможно, даже воскрешать мертвых, – шепотом сообщил Ворон, изогнув тонкие губы. – Воскрешать мертвых.

Не знаю, сколько он так на меня смотрел. Может, пару секунд – может, целое столетие. У меня все слова примерзли к глотке, а глаза словно остекленели, не в силах закрыться. Потом Ротт отпустил меня и в задумчивости уставился