за дефицитную мебель.
В виске застучал молоточек догадки: Кузя — мебельный фургон — раскаявшийся продавец!
Не теряя времени, я поспешил в мебельный магазин № 15 на окраине города.
На выставленной мебели были разложены картонки с надписью «Продано». Продавцы в синих халатах с фирменными значками на лацканах философически рассматривали редких покупателей. Набравшись духу, я подошел к одному из продавцов — его лицо показалось мне добродушным.
— Если насчет «Клариссы», то не мечтайте. — сказал продавец, уставившись на плакат «Спасибо за покупку».
Я объяснил, что меня заинтересовал удивительный случай с Трикнным.
— Ничего удивительного, — обернулся он ко мне. — Обыкновенный псих.
И рассказал, как все было.
В тот день Трикин помогал разгружать фургон с «Клариссами». Неожиданно он выскочил наружу, заметался по магазину и принялся кричать, что он жулик и регулярно обирает честных граждан.
— Потом, видим, начал затихать, — продолжал рассказ продавец. — Думали, обойдется. Только выходят тут из публики двое и так ласково говорят Трикину — поехали, гражданин, с нами, мы вам поможем во всем разобраться. Посадили в машину и увезли. И какая муха его укусила?
— Может, его и правда кто укусил? — осторожно поинтересовался я.
— Уж вы скажете. Палец он себе поранил, это верно. Когда в фургон лазил.
— Постойте! — воскликнул я. — А в тот день здесь не появлялся кролик? Такой серенький?
— Был кролик, — послышался позади меня чей-то голос. К нам подошел еще один продавец, видимо, заинтересовавшись беседой. — Его в том же фургоне привезли. На складах какой только живности нет. Бориска его утащил.
— Какой Бориска?
— Бориска? Сын нашей кассирши. Он как раз мальчишек привел за досками, в школе чего-то мастерить — живой уголок, кажется…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Спустя полчаса я уже нервно вышагивал взад-вперед но пустынному коридору школы перед классом, в котором учился Боря Шмелев, сын кассирши. Главное я уже знал — это рассказала ею мать: Боря отнес кролика в школьный живой уголок.
Прозвенел звонок. В коридор высыпали школьники. Я подошел к первому попавшемуся мальчику и ж просил его показать мне Борю Шмелева.
— Это я, — ответил с удивлением мальчик.
Рука судьбы! Я поташил мальчика к окну и срывающимся от волнения голосом спросил, что с кроликом из мебельного магазина? Жив ли он?
— А вам зачем, дяденька?
Ответить я не успел. Перед нами выросла сухопарая учительница в очках.
— Вы, наверное, из газеты? Будете писать о нашем живом уголке? — затараторила она, радостно улыбаясь — Боря, сбегай за ключом.
Я не стал возражать — удача сама плыла мне в руки.
— Он у нас активный член биологического кружка, — продолжала учительница — Но не забудьте отметить и нашего директора. Это он, он разрешил занять подсобку!
Вдвоем с Борей — учительница спешила на урок — мы спустились на первый этаж и подошли к комнате рядом с гардеробом. Боря отпер висячий замок, и мы вошли.
За металлической сеткой, среди сена, разбросанного по дощатому настилу, я разглядел в полумраке пару ежиков, свернувшегося спиралью ужа, черепаху и скачущую взад-вперед обезьянку. На полке сбоку тяжелой зеленью отсвечивали аквариумы. Боря дотянулся до выключателя, щелкнул, и тут я увидел в дальнем правом углу серый комок. Медленно поднялись и встали торчком длинные уши, раскрылся и блеснул розовый глаз. Сомнений не было — Кузя!
В сетку ткнулась обезьянка, зверек с дымчатой шерстью и белыми полукружьями около ушей. Обезьянка-игрунка, их еще называют уистити. Боря достал на кармана кусочек яблока и просунул сквозь сетку.
— Ее Сережка Соколов принес, — объяснил Боря. — Отец у него знаете кто? Капитан дальнего плавания. Он купил ее в Южной Америке, в городе Мар-дель-Плата…
Мар-дель-Плата! Передо мной возник аэропорт, девица в голубом парике, улыбающийся Фугасов, мой незабвенный учитель: «Валяйте телексом — отель «Континенталь», пламенный привет!»
Глаза Кузи разгорались все ярче. И тут — а может, мне это показалось, потому что Боря не шелохнулся — тишину прорезал пронзительный звук детской дудочки.
— А кролик этот прямо в руки мне бросился там, в магазине, продолжал мальчик — Все как закричат: «Жаркое! Жаркое приехало!». Я его под куртку и бежать. Откуда он только взялся?.
— Что ж, у вас просто замечательный живой уголок, — сказал я. И неожиданно для самого себя добавил: — Ну, пошли?
Я не стал сочинять никаких басен, чтобы вновь завладеть Кузей. Просто попрощался и все. И на следующий день подал заявление об уходе.
Фугасов выразился так: «Крах авантюриста!» А мне было все равно.
А пока я устроился учителем биологии в школе. Нет, не в той, где в живом уголке нашел себе приют Кузя: моя — на другом конце города.
Все свободное время я просиживаю в библиотеке. Роюсь в литературе, анализирую дневниковые записи — ищу ответа на вопрос: что произошло в опыте с Кузей? Блуждаю в потемках. Пока не нащупаю хотя бы ниточку, к научной работе я не вернусь — я так решил! Но когда читальный зал пустеет, лампы на столах гаснут, и, взяв у сонной гардеробщицы плащ, я выхожу на улицу, под дождь, порой подступает такая тоска, что во рту становится сухо. Неужели я был в миллиметре от величайшего открытия — от эффекта, который принес бы мне имя и славу, и просто-напросто свалял дурака?.. И мама, открыв мне дверь, спрашивает: «У тебя неприятности?»
Никаких неприятностей. Все, как надо. Только очень трудно понять самое главное.
Утром еду в ту самую школу. Вхожу в живой уголок. Кузя теперь совсем меня не боится. Я глажу его, щекочу за ушами, а Кузя тычется мне в ладони мокрым носом…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
№ 6
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Борис Штерн
Сумасшедший король
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Я разрешаю «Шахматному журналу» опубликовать эти записи только после моей смерти.
Я запрещаю сопровождать первую публикацию предисловием, послесловием или комментарием редакции, а также вносить в рукопись какие бы то ни было изменения. Я решил объяснить всему миру мотивы собственных поступков и не хочу быть неверно понятым из-за мании редактора правильно расставлять запятые.
Имя автора должно быть напечатано так: «Джек Роберт Гиппенрейтер, экс-чемпион мира по шахматам».
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Мой отец, великий ученый и изобретатель Роберт Гиппенрейтер, был глубоко верующим человеком — он верил в роботов.
«Когда человечество изобретет одушевленную машину…» — начинал он и принимался перечислять блага, какие