Размышления Жиля были прерваны стуком копыт, и ему пришлось сжаться в комок, чтобы совсем скрыться за изгородью. Отряд кавалеристов под командованием офицера подлетел к дому Смита и остановился на всем скаку. Офицер слез с седла, вошел в дом и секунду спустя вернулся с генералом Арнольдом, которому подвели коня. Вставив ногу в стремя, генерал обернулся к Джошуа Смиту.
— До скорой встречи, Смит, — сказал он, может быть, излишне громко. — Не делайте ничего без приказа. Вы слышите? Ничего!
— Слушаюсь, генерал! Я буду ждать.
Жиль подумал, что пора уже встретиться с Тимом и все рассказать ему. Смысл последних слов предателя был ясен: англичанин останется в доме Смита, пока не найдется способ доставить его к английским позициям. Вряд ли англичанин станет расхаживать среди бела дня в своем красном мундире среди позиций американских войск.
Укрываясь за изгородью. Жиль спустился к реке, никем не замеченный: помогла суматоха, вызванная стремительным отбытием генерала Арнольда. Очутившись у воды, юноша пустился бежать и быстро преодолел расстояние, отделявшее его от дерева, где были привязаны лошади.
Там он нашел Тима, обтирающего травой лошадей, которых он уже покормил: судя по всему, они ничуть не пострадали от лившего всю ночь дождя. Тим был в превосходном настроении и даже что-то насвистывал за работой. Он так спокойно и радостно приветствовал своего друга, как если бы они только что покинули мягкие кровати после ночного отдыха.
— Может, расскажешь мне про пушку? — весело спросил друга Жиль. — Это должно быть интересно!
Тим ответил другу широчайшей улыбкой.
— Хорошо придумано, а? Я знал, что у полковника Лэмба, чей пост находится выше по реке, есть хорошенькая маленькая пушечка, которую довольно легко переносить. Я убедил полковника одолжить ее коменданту небольшого форта, что стоит неподалеку, хотя отсюда его совсем не видно, некоему капитану Левингстону. Это было не так-то легко: Лэмб держался за свою пушку как за фамильную драгоценность. Левингстону пришлось поклясться, что он вернет пушку еще до полудня на случай внезапной проверки. Но ты видишь, это подействовало: как ни хорошо спрятался «Гриф», он ушел отсюда. Теперь твоя очередь.
Рассказывай, как обстоят дела…
В нескольких словах Жиль рассказал ему все, что он слышал и видел ночью, не забыв упомянуть и о результатах произведенной его другом канонады, затем, весь горя боевым пылом, предложил:
— Арнольд уехал! Англичанин сейчас один в доме Джошуа Смита. Почему бы нам не отправиться туда? Захватим его в плен и отведем к генералу Вашингтону!
— Это было бы, наверное, возможно, если бы Джошуа Смит действительно был предателем, но после твоего рассказа я думаю, что он уверен, будто служит делу Независимости, помогая встрече английского парламентера с большим начальником из Уэст-Пойнта. Он нам не поверит, и нам не поможет ни он, ни гарнизон Уэст-Пойнта, ни Левингстон. Хочешь, я скажу тебе; чем это кончится?
— Можешь не продолжать, я понял! Нас примут за шпионов или сумасшедших и вздернут на виселицу…
— По той причине, что нас отведут прямехонько к генералу Арнольду… Да, так все и будет! Нужно придумать что-то другое. Не забывай: мы с тобой больше похожи на бандитов с большой дороги, чем на честных солдат, воюющих за правое дело. Все, что нам нужно, — это захватить красавчика майора, но сделать это надо там, где ему не сможет помочь Арнольд. Только тогда мы сможем отвезти его к Вашингтону в качестве более веского доказательства, чем россказни какого-то индейца.
— На словах-то проще простого, — поддел Тима Жиль. — Остается только исполнить сказанное! Так что же мы теперь станем делать?
— Лошади готовы. Подкрепимся немного: Левингстон, славный парень, не только дал овса для наших лошадей; мой вид вызвал у него жалость, и он снабдил нас солидным запасом всякой еды… а потом в путь!
— В путь? Не лучше ли продолжать наблюдение за домом Смита? А вдруг сегодня ночью Смит перевезет англичанина на своей лодке на тот берег?
— Это невозможно! Тогда майору придется пересечь Пикскилл и наши позиции. Если он хочет добраться живым до английских аванпостов в Уайт-Плейнс, ему нужно спуститься по этому берегу реки до Кингс-Ферри: только там он сможет перебраться на другой берег. По всей вероятности, он будет без формы, но ты ведь достаточно нагляделся на него, чтобы узнать?
— Я узнаю его, даже если он оденется лесным разведчиком или протестантским пастором!
— Вот и хорошо!.. Тогда, вместо того чтобы сидеть здесь, рискуя быть схваченными, мы отправимся в Кингс-Ферри и будем спокойненько ждать его там, на другом берегу…
Доводы Тима были весьма убедительными, однако Жиль все же не совсем разделял его уверенности. Неприятное, почти болезненное ощущение, которое он испытывал сейчас и впоследствии ставшее для него чем-то вроде шестого чувства, заставляло его противиться плану Тима. Как знать, не найдет ли Арнольд, чьи ум и сообразительность были известны всем, какого-либо иного способа выручить своего сообщника, переодев его, например, в мундир офицера американской армии, чтобы без помех провести через позиции американцев, пока его преследователи напрасно будут ждать в Кингс-Ферри?
Тиму Токеру, конечно, не слишком понравилось то, что друг отвергает его идею, но Жилю казалось, что риск слишком велик, о чем он без обиняков и объявил. К его большому удивлению, Тим, не колеблясь, принял его доводы.
— От этого дьявола всего можно ожидать! Но тогда есть только одно место, где англичанин обязательно проедет: брод на Кроттон-Ривер. Если мы не встретим его в Кингс-Ферри, то уж на Кроттон-Ривер поймаем его наверняка! Теперь хватит разговоров! Поехали!
В ответ Жиль только пришпорил коня.
Не успели друзья добраться до переправы через реку, как снова начался дождь и принялся хлестать всадников своими струями с таким усердием, точно был зол на них. День был серый, тяжелые плотные облака низко ползли от одного края долины к другому, проливая на землю ледяной водопад дождя, от которого не могла защитить никакая одежда. Вода в реке, и так уже высоко поднявшаяся, походила на ртуть и продолжала подниматься все выше.
— Интересно, высохну ли я когда-нибудь? — пробормотал Жиль сквозь зубы. — Мне кажется, что я уже превратился в рыбу.
Сгорбившись в седле под струями проливного дождя. Жиль и Тим скакали по заросшей лесом долине. Они уже не чувствовали ни усталости, ни холода, ни даже пронизывающей насквозь сырости. Одна лишь безжалостная мысль, одно лишь страстное желание гнали их вперед: захватить эмиссара англичан и привезти Вашингтону доказательства предательства генерала Арнольда, доказательства письменные, документы, которые составлялись на глазах Жиля. Этой цели они и намеревались достигнуть любой ценой, какие бы препятствия ни пришлось преодолеть…