именно это.
Я спрыгнул с верблюда одновременно с Тамамом и двинулся в их сторону.
— Прекратите.
Повернувшись к Эдале, я сказал:
— Мы можем двигаться более медленно и приехать завтра на закате. Давай на этот раз мы пойдём без твоей помощи.
Я слишком сильно давил на всех. И этот стресс только добавлял напряжения там, где его не должно было быть.
Эдала приковала меня взглядом.
— Мне здесь явно не рады. Но это неважно. Я буду жить счастливо независимо от того, устоит Алмулихи или развалится на куски.
Она отвернулась от меня и вытерла щёку.
Яростный ветер подул вокруг нас, песок полетел мне в лицо и на руки. Когда ветер стих, она пропала.
— Эдала?! — позвал Тамам.
Он развернулся на пятках, и начал выкрикивать её имя снова и снова.
— Она ушла, — сказала Эмель почти так же самодовольно, как Эдала.
Она не смотрела на меня.
Тамам продолжил звать её по имени, умоляя вернуться. Его голос надрывался от боли. Я не мог больше этого выносить.
— Идём, — сказал я.
Амир ахнул.
— В пещеру? Но их больше, и они сильнее.
Он не стал озвучивать тот факт, что у нас больше не было магии.
— Мы пойдём туда, — почти прокричал я, возвращаясь к верблюду и пытаясь заставить животное присесть, чтобы я мог его оседлать.
Он не слушался меня. Но когда он почувствовал мою готовность умертвить его голыми руками, он, наконец, опустился на землю, и мне удалось усесться в седло. Когда мы были готовы возобновить наше путешествие, я заметил, что верблюд Эдалы пропал.
Мы продолжили идти в тишине.
Путешествие заняло у нас гораздо больше времени, чем мы предполагали. Тихие, с затуманенными взорами, мы добрались до пещеры на рассвете.
— Что, если они нападут на нас? — прошептал мне Нассар, когда мы спешились.
Передав поводья верблюда Амиру, я ответил так же тихо:
— Мы опытные солдаты. Мы будем сражаться.
В тоне моего голоса было больше уверенности, чем я чувствовал. Если бы они напали, и если бы Касым и Захара оказались там, мы стали бы лёгкой добычей без моей сестры.
— А если Касым, и правда, джинн?
Я выдохнул, чтобы прогнать сомнения. Лидер должен был излучать уверенность, даже если он её не чувствовал.
— Мы братья. Я отказываюсь верить в то, что он даже не поговорит со мной.
— Но, если его хозяин прикажет напасть?
Он был прав. Но какой у меня был выбор?
— Ты можешь остаться с Амиром, если хочешь.
Нассар последовал за нами, а Амира мы оставили с верблюдами. Пещера скрывалась в скалистой дюне, и когда мы подошли к её входу, песок потёк вниз, точно водопад в деревне Джафара.
Эмель взволнованно посмотрела наверх. Она явно была более обеспокоена тем, что песок может заблокировать нам путь, чем тем, что мы собирались войти в пещеру, полную безумцев.
В пещере тут же стало темно. Чьи-то голоса медленно потекли по туннелю, и когда свет померк за нашими спинами, где-то впереди зажегся яркий свет.
— Мы должны дать знать о нашем приближении, — сказал я. — Я не хочу, чтобы они решили, что мы нападаем.
— Но брат, — раздался голос у нас за спиной. — Мы уже знаем, что вы здесь.
Касым.
В то же самое время, я почувствовал, как мой пояс затянулся. И звук моего меча, который покинул свои ножны, прозвучал в воздухе.
Я не доставал его.
Все произошло очень быстро. Кто-то схватил мои запястья и завёл руки за спину. Я услышал тяжёлое дыхание Эмель, которая с кем-то боролась. Темнота и чьи-то руки не дали мне узнать, что произошло с Тамамом и Нассаром.
— Осторожнее. Будет невесело, если они умрут, — сказал Касым. — Здравствуй, голубка моя. Извини за пожар…
— Не трогай меня, — огрызнулась Эмель.
Я начал усиленно вырываться из своих пут, но тщетно.
— Оставь её в покое! — закричал я.
Касым вздохнул.
Тамам всё ещё сопротивлялся, я слышал, как он это делал, и почувствовал толчок, когда они врезались в того, кто связал меня. Я пытался высвободить руки, но всё было бесполезно. Их обездвижили у меня за спиной.
— Зачем ты это делаешь?
Я мог видеть только силуэт моего брата, но я узнал его голос.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь? — спросил Касым, подходя ближе.
Наступила тишина, когда Тамама наконец-то побороли. Я испытал облегчение, услышав его прерывистое дыхание, и сказал Касыму:
— Всё это ради того, чтобы стать королём? Мы же семья.
Касым лишь рассмеялся.
Что-то острое вонзилось мне в спину и направило вглубь пещеры в сторону оранжевого света.
Мы зашли в грот, который был широким и очень высоким. Где-то вдалеке столпились люди. А за ними я разглядел ещё больше туннелей, которые вели в неизвестные мне места. Если бы не бледная кожа людей и головы, покрытые шрамами, я бы принял их за путешественников из-за их одежд. Но даже без своих чёрных плащей и чёрных перчаток я узнал в них даркафов. Как и предсказывала Эдала, именно здесь они и жили.
Нас вытолкали на середину грота.
— Свяжите их, — сказал Касым.
А затем он засунул руку в песок, и из-под земли появился каменный столб. Даркафы обрадовано закричали при виде его магии. И тут я увидел верёвки и короткие ножи, которые они сжимали в руках. Желчь обожгла моё горло.
— Отпустите их, — сказал я, когда меня толкнули в сторону столба. — Если ты хочешь стать королём, тогда тебе нужно убить только меня.
Эмель пока не причинили вреда. Как и Нассару. А у Тамама, который сопротивлялся, опухли щёки, а лоб и губы кровоточили. Один его глаз был плотно закрыт.
Касым подошёл ко мне, пока всех остальных привязывали. Он был почти моего роста, и наши глаза находились на одном уровне. Наша мать всегда говорила, что мы были такими же разными, как наши глаза. Мои — как солнце, а его — как гроза. Теперь же его глаза сверкали, точно отполированное серебро.
— Вообще-то, — сказал он. — Это не совсем так. Похоже, без неё нам будет лучше.
Он кивнул на Эмель
От неё не укрылись его слова.
— А что насчёт нашей дружбы? — она сделала паузу. — Или это было только ради того, чтобы добраться до Саалима?
И я услышал в её взволнованном голосе настоящую печаль.
Касым посмотрел на неё с лёгким сожалением, но ничего не сказал.
Даркафы наблюдали за нами. Что они задумали? За толпой собрались женщины; я заметил детей у них на руках. Неужели они, и правда, здесь жили? Испытав отвращение, я посмотрел на своих попутчиков.