избавиться и убраться из твоей психушки. И я должен это сделать до того, как закончится песчаная буря.
Парень смотрел на меня с раскрытым ртом.
– Так что пора тебе говорить, – поддержала меня Пончик.
– Оно уже на середине лестницы, – крикнула Катя.
– Хорошо, хорошо. Лика – не героиня пьесы. Она настоящая. Я не собирался превращать её в сексуальную рабыню. Я привёл её с собой. Всё не так, как говорят. Она заключена, заморожена в своём теле. Она разговаривает со мной. Это она просила меня привести её сюда и сделать то, что я сделал. Я стараюсь спасти её. Тиш не понимала. И никто не понимает. Ярило сделал Лику реальной. Он сказал мне, что я должен жениться на ней магическим способом, чтобы она ожила. Что я и сделал. Немедленно. Он провёл церемонию на месте, в то же время. Только после обряда я вышел из комнаты и обнаружил, что Лика осталась в своём коконе. Весь замок кристаллизовался, когда я применил заклинание, чтобы вызвать Ярило, но оно оказалось недостаточно сильным. – Гази внезапно помрачнел. – Я испортил это дело, как порчу всё вокруг. Я понял, что меня обманули. Лика не была спасена. Она оставалась в замке, оледеневшая, как и всё вокруг. А то, что не попало в зону моего защитного заклинания, превратилось в песок. Божество, которое я вызвал, сотворило мне жену, но это была жена из песка. Вот поэтому тина и остаётся здесь. После обряда она полюбила меня.
– Скажи, Карл, «обряд» означает то, что я думаю? – спросила Пончик.
Мы снова сбились с прямого пути, причём теперь вопросов было даже больше, чем вначале.
– Ты видел тину? – спросил я. – И что, не заметил, что это не та красотка, которую ты нарисовал у себя на груди, чёрт бы тебя побрал?
– Я был пьян, – смущённо признался он. – И очень возбуждён. Да ещё было темно.
– Оно разговаривает? – продолжал я.
– Да нет же. Она принимает образ Лики, когда за стенами нет бури. А когда буря начинается, она… опять превращается в тину, а я превращаюсь в песок. Понимаешь, нужна большая сила, чтобы… Ай, неважно. Я превращаюсь обратно в человека только во время бури, а она остаётся в виде Лики всё остальное время, поэтому мы были вместе только после заключения брака. Она остаётся в замке и пожирает меня. Каждый день. Она ест меня, когда я становлюсь песком. Так тина даёт мне знать, что любит меня.
Его передёрнуло.
– Что за мерзость, – прошептал я.
– И поэтому ты постоянно пытаешься убить её? – уточнила Пончик.
– Брак, основанный на лжи, долго не длится, – ответил он. – Но я давно оставил попытки сжечь её. И сейчас с этим живу. Пока её хозяин в некрополе, у нас ничего плохого не происходит. Я не старею. У меня есть изумительный магический планшет с программами на тысячи часов, хотя я и не знаю, откуда он у меня. Но он меня развлекает. Я могу смотреть программы только два часа в сутки, кроме дней Красного Равноденствия; оно наступит уже скоро. Там есть программа, которая называется «Инуяся»[166], и я собираюсь закончить… Вообще-то тина не позволяет мне часто отлучаться из комнаты. Она ревнует к настоящей Лике.
– К настоящей Лике, – пробормотала Пончик сквозь зубы.
– Подождите-ка секунду, – вмешалась Катя. – Когда вы сказали «Лика осталась в своём коконе», что вы имели в виду?
Гази кивнул в сторону большой комнаты за нашими спинами.
– Она там, в том зале. Но комната появляется только во время бури. Это единственное время, когда я могу выходить. Но моя… м-м… жена обычно меня не пускает. Я работаю над заклинанием, которое обратило бы вспять то, что произошло. Замок кристаллизовался. Я создал защитное заклинание, но оно не действует. Оно недостаточно сильное. Бóльшая часть замка – песок, но некоторые помещения кристаллизуются во время бури. Моя комната и я сам возвращаемся к обычному облику во время песчаной бури, но и только. Как только я сниму заклинание, Лика снова будет со мной, и мы попробуем снова.
– Как ты собираешься снять заклинание, когда проводишь всё свободное время за тупыми мультиками? – спросила Пончик.
– Так это она в фонтане? – догадался я. И переглянулся с Катей. – Мы её там видели. Решили, что это статуя.
– Это сопутствующее устройство, сделанное по подобию Лики. Но она настоящая. В ней заключена душа. Так я и попал сюда.
Концы с концами наконец-то сошлись, но Пончик первой высказалась вслух:
– Боже ты мой, она – кукла для секса? И кукла для секса велела тебе перебраться сюда? И ты поставил её в фонтан, чтобы… её очистить? Да это же…
Я перебил кошку:
– Она и сейчас в фонтане?
Куски этой, очевидно, одержимой Лики были разбросаны по всему полу соседней комнаты, хотя голова находилась в моём инвентаре. Нельзя пускать этого мужика в ту комнату, пока мы не закончим своё дело.
– Мы снова углубились в какие-то дебри, – сказал я. – Ответь, каким способом ты убил свою жену в последний раз. Она нужна мне мёртвой всего на несколько минут, а потом мы уберёмся отсюда к чёртовой бабушке.
Глава 22
Я глядел вниз лестницы, наблюдая за медленно ползущей тиной. Чем ближе она подбиралась к верхним ступеням, тем медленнее шевелилась. Я видел: чем тоньше становился её слой, тем труднее ей было двигаться.
Выглядело это так, будто бы некий бог чихнул на лестницу и выплюнул слизистый ком в кучу кошачьего помёта. Некоторые журналы из тех, что Пончик сшибла со стола вместе с другим хламом из лаборатории, теперь смешались с тварью, отправившейся в путешествие вверх по лестнице.
Голос ИИ, зачитывавший описание тины, был в этот раз другим. Исчезли идиотские шуточки, и звучал голос более мрачно, чем обычно. Возможно, это и было шуткой. Только я юмора не уловил.
Миссис Гази
Песчаная тина. Уровень 52. Босс района!
Это миньон Псаматы
Все живые существа добиваются одного и того же. Чувства удовлетворения. Неважно, с чего начинались их истории, неважно, из чего они состояли, появившись на этом свете, неважно, насколько они тупы, насколько умны, насколько растеряны. Все они ищут комфорта. Представления о том, как этот комфорт выглядит, могут существенно различаться даже среди представителей одного вида. Часто бывает, что именно путешествие к счастью определяет весь жизненный цикл. Если пути двух странников пересекутся, такая встреча неизбежно заканчивается тем, что слабейший из них окажется дальше от их общей цели.
Примерно такая картина могла сложиться в уме миссис Гази, целыми днями