Читать интересную книгу Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов) - Роберт Ладлэм

– Не знаю, господин посол. Я даже не могу повторить его имя – не знаю, как оно произносится.

– Ладно, соединяйте.

– Господин посол? – В трубке раздался голос с сильным акцентом. – Господин Эткинсон?

– Да, Эткинсон слушает. Простите, я не припоминаю ни вашего имени, ни названия венгерской организации, от лица которой вы говорите.

– Это не имеет значения. Я обращаюсь к вам от имени «Женщины-Змеи»...

– Стоп! – вскрикнул посол при Сент-Джеймском дворе. – Оставайтесь на линии, мы возобновим разговор через двадцать секунд. – Эткинсон включил под столом скремблер и немного подождал, пока не утихли звуки, свидетельствующие о том, что подслушивание невозможно. – Теперь все в порядке, продолжайте.

– Я получил инструкции от «Женщины-Змеи», и мне было приказано получить их подтверждение от вас.

– Подтверждаю!

– Следовательно, я должен выполнить эти инструкции?

– Боже правый, да!!! Все, что они скажут. Вспомните, что случилось с Тигартеном в Брюсселе и Армбрустером в Вашингтоне! Делайте все, что они скажут!

– Благодарю вас, господин посол.

* * *

Борн принял горячую ванну, а потом встал под ледяной душ. После этого он сменил повязку на шее, вернулся в комнату и упал на кровать... Итак, Мари нашла простой и оригинальный способ для того, чтобы добраться до Парижа. Проклятие! Как ему разыскать ее?! Понимает ли она, что творит?! Дэвид с ума сойдет... Запаникует и сделает тысячу ошибок... О Боже, ведь Дэвид – это я!

Стоп! Прекратить! Задний ход!

Зазвонил телефон – он тут же снял трубку.

– Да?

– Сантос хочет вас видеть. С миром в сердце.

Глава 24

Вертолет «Скорой помощи» опустился на самом краю полосы; двигатели были выключены, и лопасти постепенно остановились. Согласно установленной процедуре выгрузки больных только после остановки винта открыли люк и опустили трап. Сначала на бетонную дорожку спустился санитар, он помог выйти Панову, которого человек в штатском проводил к лимузину. Внутри его ждали Питер Холланд – директор ЦРУ и Алекс Конклин. Психиатр уселся рядом с Холландом, несколько раз выдохнул, глубоко вздохнул и откинулся на спинку сиденья.

– Маньяк, – четко сказал он. – Я абсолютно безумен и готов подписаться под этим диагнозом.

– Вы в безопасности, и сейчас важно только это, док, – перебил его Холланд.

– Рад тебя видеть, сумасшедший Мо, – добавил Конклин.

– Вы представляете, что я натворил?.. Сначала я специально направил автомобиль в дерево – а ведь сам сидел впереди! Потом я оказался в машине вместе с уникальным существом, у которого в голове еще больший сумбур, чем у меня. Ее либидо безгранично, и она на всех парах несется, скрываясь от своего мужа – шофера-дальнобойщика, у которого, как выяснилось впоследствии, такое чудное имя – Бронк. Эта шлюха держала меня как заложника, в случае чего угрожая закричать: «Насилуют!» И это в придорожном кафе, переполненном парнями, которые вполне могли бы войти в список лучших защитников Национальной футбольной лиги... Один из них помог мне скрыться от этой бабы. – Панов внезапно остановился и вынул что-то из кармана. – Прошу принять, – продолжил он, передавая Конклину пять водительских удостоверений и около шести тысяч долларов.

– Что это такое? – удивленно спросил Алекс.

– Я ограбил банк и решил стать профессиональным водителем!.. По-твоему, что это такое?! Я забрал все это у охранника, который был приставлен ко мне. Я описал вертолетчикам место аварии. Они полетели искать его. Должны найти – охранник, видимо, все еще лежит там.

Питер Холланд нажал три кнопки на телефонном аппарате. Меньше чем через две секунды он уже отдавал приказ:

– Передайте в «Скорую помощь» Арлингтона: экипаж пятьдесят семь. Человек, которого они подберут, должен быть доставлен в Лэнгли. В госпиталь. Информируйте меня о ходе операции... Извините, док. Продолжайте.

– Что продолжать? Меня похитили и держали на какой-то ферме, где вкололи столько, если я не ошибаюсь, пентотала натрия, что я вполне мог остаться идиотом на всю жизнь... Кстати, совсем недавно меня назвала так мадам Сцилла-Харибда.

– О чем это вы, черт подери? – спросил Холланд.

– Ни о чем, адмирал, или господин директор, или...

– Просто Питер, Мо, – пресек его Холланд. – Прости. Я тебя не совсем понимаю.

– Тут и понимать нечего... То, что я молол, – лишь конвульсивные попытки показать свою псевдоэрудированность, или назовем это посттравматическим стрессом.

– А, понятно... Теперь мне ясно.

Нервно улыбаясь, Панов обернулся к директору ЦРУ и сказал:

– Теперь мой черед извиняться, Питер. Понимаешь, я никак не могу прийти в себя. Последний день, или сколько там прошло, едва ли можно назвать обычным в моей жизни.

– Да и для других, наверное, тоже, – согласился Холланд. – Мне самому доводилось покопаться в дерьме, но ничего подобного я не испытывал: с моими мозгами ничего не делали.

– Отдохни и расслабься, Мо, – добавил Конклин. – Не мучай себя – ты и так натерпелся. Мы можем отложить наш разговор, а ты тем временем успокоишься и придешь в себя.

– Хватит валять дурака, Алекс! – прервал его психиатр. – Уже второй раз я подверг жизнь Давида опасности. И то, что я понимаю это, – невыносимо для меня. Нельзя терять ни минуты... Забудь о Лэнгли, Питер. Отвезите меня в одну из ваших клиник. Когда я окажусь в состоянии «свободного парения», я расскажу – сознательно или бессознательно – все, что смогу вспомнить. Торопитесь. Я объясню врачам, что они должны делать.

– Ты, наверное, шутишь, – сказал Холланд, внимательно глядя на Панова.

– Мне не до шуток. Вы оба должны знать то, что знаю я... Неужели это не понятно?!

Директор ЦРУ нажал только на одну кнопку телефона. Водитель за плексигласовой перегородкой поднял из выемки в сиденье телефонную трубку.

– Изменение маршрута, – сказал Холланд. – Мы едем в Пятый стерилизатор.

Лимузин замедлил ход, на перекрестке повернул направо и помчался меж чередующихся холмов и зеленеющих полей охотничьих угодий Вирджинии. Моррис Панов прикрыл глаза, словно находясь в трансе или как будто ощущая предстоящее ужасное испытание – скажем, собственную казнь. Алекс и Питер Холланд переглянулись, потом посмотрели на Мо, лотом опять друг на друга. Что бы ни затевал Панов, причина у него была. Через полчаса они подъехали к воротам так называемого Пятого стерилизатора; никто в машине не проронил ни слова.

– Директор ЦРУ и сопровождающие его лица, – сказал водитель охраннику в форме сотрудника частной фирмы, хотя на самом деле поместье принадлежало ЦРУ. Лимузин покатил по длинной, окаймленной деревьями подъездной аллее.

– Благодарю, – произнес Мо, открывая глаза и моргая. – Уверен, что вы поняли: мне нужно прочистить мозги, а если повезет, снизить кровяное давление.

– Тебе не следует делать этого, – настойчиво сказал Холланд.

– Нет, следует, – ответил Панов. – Может быть, через некоторое время я бы смог составить единую картину происшедшего, но не сейчас. К тому же у нас нет времени. – Мо повернулся к Конклину. – А ты что мне скажешь?

– Питер в курсе всех дел. Ради стабилизации твоего давления не стану посвящать тебя во все детали, но самое важное то, что с Дэви-дом все о'кей. По крайней мере, других известий не было.

– Как Мари и дети?

– На острове, – ответил Алекс, не глядя на Холланда.

– Теперь насчет Пятого стерилизатора, – сказал Панов, повернувшись к Холланду. – Полагаю, там сейчас найдется такой специалист или специалисты, которые мне нужны?

– Да, у них суточные дежурства. Ты, наверное, знаешь некоторых из них.

– Лучше бы не знать. – Лимузин вырулил по круговой подъездной дороге и остановился перед каменными ступеньками, которые вели в большой особняк с колоннами в колониальном стиле.

– Идем, – тихо пробормотал Мо.

Белые двери с орнаментом, полы из розового мрамора и элегантная винтовая лестница в огромном холле служили великолепной декорацией для работы, которая проводилась в Пятом стерилизаторе. Здесь постоянно проходили через сложные процедуры допросов перебежчики, двойные и тройные агенты, а также оперативники, вернувшиеся после выполнения сложных заданий. Персонал, имевший доступ к сверхсекретной информации с грифом «четыре-ноль», состоял из двух врачей, трех медсестер, а также поваров и обслуги, нанятой из сотрудников дипломатической службы. Охранники прошли подготовку в диверсионно-разведывательном управлении или аналогичных формированиях. Все они незримо присутствовали на территории поместья, бесшумно передвигались по дому с оружием в руках или маскируя его. Только врачи и медсестры были не вооружены. Всех посетителей без исключения в дверях встречал вышколенный мажордом. Он прикалывал каждому на лацкан значок и провожал к месту назначенной встречи. Этот седовласый мужчина прежде был переводчиком и работал в ЦРУ, но теперь он так подходил своей нынешней должности, что казалось, будто всю жизнь только этим и занимался.