Читать интересную книгу Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Усмехнувшись, Хенгист выхватил из ножен меч с золоченым навершьем… взмахнул… кровавая полоса разрезала предплечье Саши… и точно такая же полоса вмиг возникла у Оффы. И горячие капли крови упали в подставленную чашу с вином.

– Пейте же, братья! – радостно захохотал хевдинг. – И пусть древние боги хранят ваше родство.

Оба выпили – никуда не денешься, – впрочем, новые братья отнюдь не стали друг другу милее.

Однако теперь все еще больше обрадовались – теперь пили уже и за побратимов. Пили, закусывали награбленной снедью, с рычанием извергали из себя все выпитое и съеденное и снова пили…

До тех пор, пока в ночи тревожно не протрубил рог.

Глава 5. Зубы Дракона

Я встретил одного из моих предков.

не произнося ни слова, мы пошли с ним рядом.

Жан-Мари Ле Сиданер. «Связка искривленного дрока»Лето 454 г. Побережье Галлии

– Это трубит Фредегар! – как ни странно, первым на тревожный зов среагировал Оффа Лошадиная Челюсть.

Впрочем – чего странного? Не очень-то он и пьянел, да и не орал песни, не веселился, наоборот – чем больше пил, тем делался мрачней и угрюмее. Видать, не особо-то по сердцу пришелся ему новый побратим.

Саша, кстати, испытывал подобные же чувства.

Надо отдать должное, варвары тут же прекратили пьянку и взялись за оружие. Хенгист приказал потушить костры, послав полдюжины воинов за водою.

– Не стоит их тушить, вождь, – негромко произнес Александр. – Звук рога очень похож на волчий вой… и даже на крики ночной птицы. А что если римляне посчитают, что смогут захватить нас врасплох?

Правильнее было бы говорить – галло-римляне, но подобный термин был здесь не в ходу.

– Да… они могут подумать именно так, – без лишних размышлений согласился хевдинг. – Они же нас презирают: варвары, мол – не способные к организации лагеря пьяницы. Сейчас покажем, какие мы пьяницы! Эй, парни! Ты, ты и ты, Годехар! Затушите пару костров и садитесь петь песни. Да смотрите, орите погромче, с упоением.

Почему Александр помогал сейчас варварам? А черт его знает! Наверное, все-таки они просто отнеслись к нему по-человечески, уж куда более любезно, чем коварные жители селения. А, может быть, Саша все же надеялся на людей молодого вождя? Надеялся на их помощь в том важном деле, ради которого, собственно, сюда и явился. У этих разбойников были корабли, полдюжины быстрых «драконов» и столько же вместительных, но тихоходных циул.

Кстати, молодой человек уже пытался расспросить орущих рядом соседей о чем-либо необычном, что случилось бы в море… Куда там! Пили, орали, а если что и рассказывали – точнее, пытались – то откровенные басни о драконе, который их якобы чуть не сожрал.

Лишние костры затушили, притащив в бочках воды. С дюжину – или чуть более – варваров уселись пировать дальше, примостив у ног мечи и секиры, остальные же по приказу вождя рассредоточились между скал и тихо, как волки, ждали, поглядывая на тощую луну и мерцающие далекие звезды.

С моря несло прохладой, и Саша даже чуть подзамерз в своей тонкой одежке, пожалев, что не прихватил в селении плащ. А все равно там все горит, почему ж не взять-то?!

Тихо было кругом, если не считать доносившихся от костров криков, да лишь иногда с шумом хлопали крыльями ночные птицы. Нет! Вот где-то в отдалении залаял пес. И тут же заткнулся, обиженно и резко – видать, шикнули. Идут?

Поглаживая рукоять секиры – уж какую дали, – Александр напряженно всматривался в ночную тьму, озаряемую оранжевыми сполохами огня. Никто не шел… Чу! Снова послышался рог, на этот раз – уже где-то совсем рядом. Звякнуло железо, кто-то выругался – и выскочившие из темноты всадники с воплями помчались прямо на беспечных гуляк.

– Аой! Аой! Слава святой Бригите!

Засвистели стрелы и дротики – не успев доскакать до костров, всадники с воплями попадали наземь… впрочем, часть все же добралась… «Гуляки и пьяницы» встретили их в копья!

И тут раздался громкий клич Хенгиста, и таившиеся в засаде варвары, громыхая мечами в щиты, бросились на римлян, словно почуявшие легкую добычу волки.

Завязалась сеча, быстрая и кровавая, в основном дрались вокруг костров – в темноте мало что было видно.

Александр рванулся вместе со всеми, устрашающе размахивая секирой. Он обязательно должен был участвовать в этой ночной схватке, проявив себя на глазах у новых друзей, которых рассчитывал использовать в своих целях. Отсиживаться ну никак было нельзя, приходилось бежать, орать… убивать.

Да что там говорить, от звона мечей, от воплей сотен луженых глоток, от терпкого запаха крови молодой человек вдруг почувствовал такой азарт, такой душевный подъем, который почти никогда не ощущал в той, привычной, жизни. Это было как привет, как послание из детства – нечто вроде игры в казаки-разбойники, только сдобренной сильным чувством опасности: борьба здесь завязалась серьезная – римляне вовсе не намерены были уступать, пылая жаждой мести за сожженное селенье. О, они дрались, как черти, ничуть не уступая в неистовстве воинам Хенгиста Удалого!

Саше тоже пришлось схватиться сразу с двумя – один был с мечом, другой – с коротким метательным копьем-фрамеей. Оба – в пластинчатых доспехах лорика сегментата, в глухих шлемах, с надежными римскими щитами – скутумами.

Удар!!!

Яростная секира Александра с глухим звуком ударила в щит. Зря! Ой, зря, как теперь ее вытаскивать-то? Пришлось упереться ногой, вот прямо в щит и упереться, подпрыгнув, дернуть на себя застрявший топор… Молодой человек повалился в траву вместе со щитом, выпущенным из рук вражеским воином, и тут же откатился в сторону – уклоняясь от удара меча и копья. Второй все же метнул свою фрамею – копье со свистом промчалось возле левого уха. Александр, схватив подвернувшийся под руку камень, швырнул его в меченосца… угодил в шлем – ах, какой звон поплыл над скалами! прямо – малиновый, колокольный, жаль, плохо было слышно – вокруг все так орали!

– Донар! Циу-у-у!!!

– Святая Бригита!

– Аой! Аой!

Удар оказался силен. Легионер – или кто он там был? – пошатнувшись, выпустил из руки меч… Саша тут же бросился за оружием в траву, стараясь не упускать из виду второго – тот тоже вытащил меч, длинный, галльского типа, ничуть не хуже тех, что ковали кузнецы варваров.

Александр успел… Клинки столкнулись, вышибая искры. Удар!!! И не забыть про второго… про третьего, четвертого – о, как много было здесь врагов!

А эти двое… Хитрые, они специально зашли от костров, надеясь, что свет будет слепить врага. Зря надеялись – не такой уж он был и яркий!

Саша снова напал, сделав длинный выпад, проверяя – какой из врагов опаснее? Тот, что с мечом, или другой, уже успевший вытащить из щита секиру? Удар! Отскок… отбивка… А теперь – живенько между ними… ага! Вот летит секира… уклониться, пропустить… ударить…

Вражеский воин завыл – удар пришелся по руке, Александр же быстро набросился на оставшегося, стараясь не оставлять у себя за спиной и того недобитка… Удар! Удар! Удар! И звон, и искры… И вот, наконец… наконец, улыбнулась удача! Притворно отпрянув назад, молодой человек вынудил врага открыться, сделав длинный выпад… И точно и быстро поразил соперника в шею!

Второй, видя такое дело, уже бежал к своим, зажимая окровавленную руку.

Перешибая вопли и звон оружия, снова затрубил рог! Хенгист Удалой, вскочив на какого-то белого жеребца, мазнул рукой, явно куда-то показывая… Ага! Вражины дрогнули… побежали! Теперь бить их, бить… особенно – тех, кто еще не понял, что битва проиграна, кто еще сражался, сжимая в ярости зубы.

Бить! Убивать! Разить!

Жутко крича, Александр бежал вместе со всеми, сжимая в руке трофейный, уже напитанный вражьей кровью, меч. Напитанный явно недостаточно… он сам жаждал крови, чертов клинок, Саша чувствовал это, как хороший шофер чувствует дыхание мотора. И также ощущал, что быстро теряет человеческий облик. Облик цивилизованного человека – так лучше сказать. А тут и нельзя было его не потерять! Посреди этих криков, звона мечей и пения стрел, посреди какого-то жуткого праздника – праздника боли и смерти.

Удар! Удар! Удар!

И терпкие брызги крови… И горячая пелена в глазах… Бить! Убивать! Разить! Да помогут нам древние боги!

Нам?!

Александр остановился вместе с другими, когда все уже было кончено, когда рев рога требовательно велел собраться под синее знамя хевдинга.

Ох, как непросто это было сделать разгоряченным битвой людям!

Сняв шлем, Хенгист сидел в седле, и в блестящей кольчуге его, словно кровь, отражалось пламя. Растрепанная Августина – господи, она еще здесь? – с восхищением смотрела на своего нового господина. Чуть позади стоял Агуций с расцарапанной щекою, с ангоном в руках. Тоже сражался? За свое будущее аббатство или вот так же, как Александр – за компанию? Ой, как стыдно сейчас вдруг стало Саше, как стыдно! Это что же такое случилось-то? Это почему же он вел себя как настоящий варвар – убивал, разя мечом налево и направо?