2
Нет, не верил Крылов, что наступление советских войск, несмотря на все принимаемые меры, будет внезапным для японского командования.
...Началась привычная работа. Ее можно назвать предварительной рекогносцировкой. Вместе с начальниками родов войск Федоровым, Семенюком, Лейманом, Приходаем и группой офицеров штаба Крылов объезжал участок советско-маньчжурской границы, на котором должна была действовать 5-я армия. Николай Иванович, укрывшись в блиндажах, окопах, а то и просто за холмиком земли или поваленным деревом, внимательно всматривался в занятую противником территорию. Он старался до мельчайших подробностей запомнить то, что видел в мощную оптику стереотруб или бинокля, о чем рассказывали ему командиры пограничных застав или офицеры дислоцировавшихся около границы воинских частей. Многое, не надеясь на память, записывал, зарисовывал в свой рабочий блокнот.
В эти дни сказывалась перемена климата, вновь разболелись раны. Николай Иванович плохо спал ночами, по утрам просыпался с головной болью, но тем не менее не давал себе ни дня отдыха. Несмотря на двадцатипятиградусную жару, которая усугублялась большой влажностью (она была такая, что кожаные вещи — чемоданы, сапоги, ремни — за несколько часов покрывались плесенью), постоянные грозовые ливневые дожди, Крылов с рассвета и до темна пропадал на переднем крае.
Но постепенно организм приспособился к новым для него условиям. Наладился сон, исчезли боли. К середине июня 5-я армия закончила сосредоточение в отведенном ей районе в ста двадцати километрах от государственной границы. Настала пора ее комплектования и обучения.
Несколько беспокоило пополнение из призыва 1927 года. Мальчишки военного времени. Горькой была их юность, выпали на них тяжелые испытания, и вот теперь и они в строю. В их патриотических чувствах Крылов нисколько не сомневался, но в восемнадцать лет человек обычно горяч, тороплив и нерасчетлив, а задача перед армией стояла одна из труднейших. 5-й армии поручался прорыв Пограничненского укрепрайона, наиболее мощного во всей обороне Квантунской армии.
* * *
Однажды Крылов приехал на так называемый натурный полигон — участок местности, на котором по его приказу были оборудованы доты, дзоты, вырыты окопы, поставлены различные заграждения. Все это с достаточной степенью приближенности имитировало реальные укрепления и оборонительные узлы, которые располагались по ту сторону границы. Здесь войска учились вести наступательный бой с прорывом сильно укрепленных полос, а также маневрировать — обходить отдельные укрепления и опорные пункты, выходить противнику во фланг и тыл, преследовать его, если он начнет отходить.
К приезду Крылова «наступающим» подразделениям удалось «прорвать» передний край обороны «противника» и завязать «бой» в глубине. Здесь им мешал продвинуться вперед мощный узел сопротивления, состоящий из соединенных траншеями артиллерийских и пулеметных дотов.
Командующий, наблюдавший за учебным боем в бинокль, понял, в какое трудное положение попали новички, — а это были, как доложили Крылову, в основном молодые солдаты, которыми командовали сержанты-фронтовики. Но он своим опытным взглядом увидел и другое. Вплотную к оборонительному узлу условного противника приближалась неглубокая лощина. По ней можно проползти к дотам и, сбив охранение, забросать их гранатами. Но найдет ли это решение командир — фронтовик-сержант? А если найдет, смогут ли новички сделать это незаметно для обороняющихся (в окопах и дотах сидели солдаты, многие из которых прошли школу войны)?
Командующий армией увидел, как одна группа наступающих залегла на гребне небольшой сопки и открыла огонь холостыми патронами по амбразурам сооружений «противника», а вторая, значительно больше первой, броском выдвинулась в лощину. Там солдаты легли в рыжую глину (в бинокль Крылов видел, как увязли в этом месиве их тела) и осторожно поползли в глубь обороны «противника». Вот они поравнялись с выстроившимися в цепочку «долговременными огневыми точками» и одновременно бросились к ним. В амбразуры, из которых вместо стволов торчали бревна, полетели гранаты. Этот учебный бой понравился Крылову. Новобранцы выглядели молодцами...
В конце июля вернулся из Москвы Кирилл Афанасьевич Мерецков. Он участвовал в работе сессии Верховного Совета СССР, в Параде Победы. Но, конечно, большую часть времени он провел в Генеральном штабе над разработкой операции по разгрому Квантунской армии. В штаб Приморской группы он вернулся опять под псевдонимом Максимов.
Теперь он мог обрисовать Крылову задачу 5-й армии. В общем плане операции ей предназначалось прорвать Волынский узел сопротивления Пограничненского укрепрайона, возведенного на горных хребтах.
— Задача не из легких, — сказал Мерецков. — Точнее — труднейшая задача. Весь расчет на опыт 5-й армии! К нам вы попали не случайно! Прорыв 5-й армии в Восточной Пруссии замечен давно в Генеральном штабе. Ты дальневосточник, Николай Иванович, до войны сам занимался здесь сооружением Благовещенского укрепрайона. Ты имеешь представление, что такое здешние сопки и как их можно использовать для обороны... Думай!
...Много, очень много сопок, безымянных и нареченных самыми разнообразными, порой причудливыми именами, разбросано по дальневосточной земле. Но две из них запомнятся Николаю Ивановичу Крылову на всю жизнь. Это сопки Верблюд и Острая. Сколько времени он провел над картой, всматриваясь в сходящиеся к центру параллели, около которых стояли эти два названия?! Сколько раз, переодевшись в солдатскую форму, пробирался на нейтральную полосу, чтобы тщательно прощупать взглядом каждый квадратный метр этих высот с помощью самых мощных биноклей?!
Обе они, и Верблюд, и Острая, явились мощнейшими опорными пунктами и составляли так называемый Волынский узел сопротивления, который, в свою очередь, входил в Пограничненский укрепрайон. Каждая из этих высот представляла собой железобетонный бастион с опоясывающими его эскарпами, с глубокими противотанковыми рвами и шестью рядами проволочных заграждений на металлических кольях. В каменистом грунте двугорбого Верблюда и похожей на остроконечную шапку Острой были расположены десятки огневых точек — здесь стояли пулеметы, пушки и даже орудия крупного калибра. Толщина железобетонных стен укреплений достигала полутора метров. Доты и дзоты соединены между собой траншеями и, как сообщали хорошо знающие противника пограничники, в некоторых из них имелись подземные тоннели с узкоколейками — это позволяло маневрировать огневыми средствами и вести огонь поочередно из нескольких амбразур. Глубоко под землей упрятаны и склады с боеприпасами, горючим и продовольствием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});