дело, может, вы помните портал, который открыли пару лет назад? Забавная вышла история…»
В любом случае, чтобы сказать чародею хоть что-нибудь, до него нужно было добраться. Тот факт, что Регина не обрушила на Рада свой гнев, ясно намекал, что она довольна – и вряд ли просто потому, что ей представилась возможность позлить венценосного соседа. Если тот волшебник и его заложница и впрямь были в Леокадии, то Регина точно об этом знала – как минимум. И Лексий был уверен на все сто два процента, что найти господина похитителя и встретиться с ним незамеченным будет совсем не легко. Он едва ли справится с этим один, в незнакомом городе чужой страны. Ему нужен был совет человека, который знал, что к чему, и которому можно было довериться – иными словами, совет Рада. Даже если ради него придётся сделать приличный крюк.
Главные трудности во всей этой истории причиняли пространство и время: в сравнении с уютно компактной Сильваной Оттия была безобразно большой. Международная обстановка привела к усилению контроля на границе, но волшебнику не составляло особого труда на время убедить человека, не умеющего защищаться, что ты ему совершенно не интересен. Лексий надеялся, что сильванин в нём и дальше не будет особо бросаться в глаза – лишнего внимания не хотелось. Можно было не беспокоиться хотя бы за акцент: судя по всему, его медальон в любой ситуации делал выговор хозяина наиболее нейтральным.
Лексий путешествовал верхом; не лучший выбор для оттийского лета – он сбился со счёта, сколько раз в дороге попал под дождь. Айду, за всеми этими приключениями Лексий и не заметил, как быстро летит время – вон, осень уже не за горами, и когда только успела…
Путь был на удивление гладок – Лексий добрался до Рутингара небыстро, но без происшествий, и этот факт сам по себе вызывал подозрения. Не нужен был дар провидца, чтобы догадаться, что это неспроста. Как всегда, у судьбы был в запасе сюрприз, и она преподнесла его после того, как Лексий под вечер прибыл в одну из рутингарских гостиниц. Он спустился в ресторанчик на первом этаже, мечтая о горячем ужине, и случайно подслушал разговор двоих господ за соседним столом. На самом деле, подслушивать-то было особо и нечего, речь шла не о каких-нибудь государственных тайнах, а о неинтересных приезжему местных сплетнях. Лексию и в голову не приходило вникать в чужую беседу, пока один из мужчин не спросил между прочим:
– Так что, этот Юрье приедет?
Лексий вздрогнул и едва сдержался, чтобы не повернуть голову в его сторону.
– Что? Да нет, конечно, – небрежно фыркнул второй.
– Я слышал, он должен был проводить тут смотр, – заметил первый.
– Ну да, был такой разговор, – кивнул его собеседник. – Но её величество передумала. Решила оставить своего нового героя при себе. В столице такие, как он, нынче якобы нужнее – тем же сейчас сплошные военные советы, стратегия, тактика, фураж, сколько времени понадобится, чтобы Сильвана признала поражение – декада или полторы… А до нашего захолустья никому дела нет. Смотр проводит Деккет.
– Точно?
– Ну да. Ты что, забыл, где я служу? Сведения из первых рук.
И они, как ни в чём не бывало, продолжили перемывать косточки общим знакомым. Лексий сидел, рассеянно смотрел на полупустой зал и размышлял, как он поступит дальше. Первая внятная мысль была о том, как же жаль, что в этом мире ещё нет телефона. Или что он не умеет звонить людям через зеркало, как Амалия. Насколько бы всё стало проще…
Делать нечего – на следующее утро Лексий выдвинулся в сторону Леокадии.
Он не знал, из каких таких «первых рук» тот человек получал свои сведения, но оставалось только поверить ему на слово. По крайней мере, Лексий слышал, что тот не лгал. Другое дело, что незнакомец мог искренне заблуждаться, но, в самом деле, раз уж Лексий начал это путешествие, не возвращаться же было в Урсул? В конце концов, если на то пошло, до Леокадии уже было банально ближе.
Медленно, но верно раскисающим от дождей просёлкам было далеко до скоростных шоссе, и дорога потребовала больше времени, чем он предполагал. Лексий уже успел почти привыкнуть к здешней жизни, но, что ни говори, всё-таки у двадцать первого века при всех его бедах были свои преимущества… Стоило ли удивляться, что, когда усталый путник наконец добрался до оттийской столицы, они сразу друг другу не понравились? После утомительной дороги у Лексия не было сил как следует вглядеться в её красоты, и Леокадия показалась ему шумной, пёстрой и надменной. Он несколько часов безнадёжно блуждал по людным бестолковым улицам и успел окончательно увериться, что этот город просто издевается, прежде чем нашёл заветный дом у Бронзового моста через невозмутимую тёмную Сумь. Даже смешно, волшебники, по идее, вообще не должны теряться, но, видит небо, после всего, что произошло с прошлой весны, он был совершенно не в форме. Вот что значит всю жизнь заниматься каким-то, простигосподи, интеллектуальным трудом – выносливость ни к чёрту…
Лексий позвонил у дверей, и ему открыл одетый в чёрное мужчина с непроницаемым лицом. Почему-то вспомнился тот далёкий-далёкий день, когда Лексия впервые встретил на пороге их школьный дворецкий…
– Добрый день, – сказал Лексий и глубоко задумался над своими же словами. – … вечер. Господин Юрье дома?
На всякий случай он постарался морально подготовиться к любому ответу. К тому, что Рад занят, женился, уехал в Лидию обустраивать новую колонию, вообще здесь не живёт. Но слуга ровно и учтиво осведомился:
– Как о вас доложить?
Ой. Спроси что полегче.
– Он меня знает, – просто сказал Лексий. Возможно, лучше, чем кого бы то ни было другого в этом мире, и уж точно дольше.
За эти годы привычка отвираться укоренилась в нём так крепко, что, услышав на лестнице шаги Рада, Лексий, ждущий в холле, поймал себя на том, что судорожно пытается придумать, как объяснить своё появление. «Привет, знаешь, я тут случайно проезжал мимо Леокадии и решил завернуть по дороге…»
Он вспомнил, что перед этим человеком оправдываться не нужно, только после того, как Рад, не утруждая себя приветствиями, заключил его в объятия.
– Слава Всевидящим, вот и ты! Наконец-то! Мы так волновались…
Странно, они вроде бы виделись совсем недавно, но сердце у Лексия частило не хуже, чем тогда, в первый раз после долгой разлуки. Обескураженный и растерянный, он отступил на шаг, пытаясь перевести дыхание, и тупо переспросил:
– «Мы»?
Ответ не заставил себя ждать.
Цокот