не осуждаю. Даже нахожу это…, — воодушевлённо принялась убеждать в широте своих взглядов.
— Ты слишком много говоришь. Чем, этим? — нахмурился, перебил её.
Предчувствуя, что ответ мне не понравится. Как знал. Зря я это спросил.
— Повышенной любовью к животным. Овечкам, кобылицам, ослицам…
— Молчать! — рявкнул, побагровев от прилива крови и нехватки воздуха.
Перебил во второй раз, чего сильно не любил делать. Даже слушать не хочу, что она себе представила.
— Я… Да… Как только… Женщина, не буди во мне палача наших отношений, — не сразу подобрал подходящие слова. — Вторую порку проведёт Чха-Ун, не проявляя вежливости. Сможешь ли ты обратиться в птицу? А потом в парня, по словесному описанию. Да или нет? И без дальнейших рассуждений, что я с ними намереваюсь сделать.
Акаша хотела что-то сказать, но, посмотрев в мои пылающие праведным гневом глаза, поняла, что тогда точно её выгоню и обращусь к кому-нибудь другому. Мало того, что накажу, поскольку у любого терпения есть предел, так ещё и лишу возможной награды. Передумав, уважительно кивнула.
— Да, господин. Мне это подвластно. Готова исполнить любой кап… приказ.
Дав время сказать ещё какую-нибудь глупость и не дождавшись её, немного успокоился. Выдал золотой браслет рода Аман, снятый с любвеобильного парня из Лунного сада. Колбочку с кровью, обладающей родословной Наа'Ларан, которую попросил не оставлять где попало. Лучше, даже не открывать. Объяснил, что от неё требуется. Куда нужно попасть и что сделать. За кого себя выдать. Помог подобрать правильную внешность, корректируя её в режиме реального времени, будто работал в графическом редакторе. Просил нос сделать поуже, брови опустить ниже, глаза чуть-чуть сдвинуть и прочее в том же духе.
— Справишься, можешь просить чего хочешь. Но в пределах разумного. Моего разумного и уместного, — сразу уточнил, чтобы не раскатывала губу.
А то она как раз из тех, кто может это сделать сразу во всех смыслах.
— Отправляешься ночью. Нельзя, чтобы парня одновременно видели в двух местах.
Глава 14
Тем же временем, в том самом месте, о котором Амир разговаривал с Акашей.
Вися на специальных крючьях в мастерской, в частично разобранном виде, Аюни своими светящимися глазами равнодушно смотрела в стену. Она была заряжена, смазана, немного восстановлена, однако, до сих пор лишена подвижности и некоторых важных элементов. Тот, кто непростительно называл себя её новым хозяином, как и его родители, так и не смогли получить над Аюни полный контроль. Стереть старую личность бессмертной слуги. Внедрить новую. Изменить основные приказы, прописанные на уровне ядра. Поэтому, в целях безопасности, ограничили её подвижность. Заблокировали оружие. Извлекли слезу ветра Канаан.
Всё, что ей оставалось, это безучастно смотреть на стену и слушать разговоры дари, что посещали эту мастерскую. Как, например, сейчас. Двое кунан, наводя в мастерской чистоту, расставляя инструменты по местам, пополняя расходные материалы, развлекали себя обсуждением последних слухов. Вроде того, что кто-то очень настойчиво пытался заполучить марионетку, подаренную их молодому господину. Подрядив на это дело, казалось, всех, кого только можно. От воров и искателей, до торговцев и членов как старшей, так и высшей знати. Из каких только домов к молодому господину ни обращались. С каждым разом ставки постоянно росли, вместе с уровнем просителей. Отказывать им становилось всё сложнее и сложнее. Только час назад приходили важные члены дома бахи Манджу.
Вот только молодой господин заупрямился, пойдя на принцип. Заявил, что если не останется другого выбора, он лучше уничтожит бессмертную слугу, чем отдаст. Раз уж так и так её потеряет. Больно уж данная марионетка приглянулась молодому господину. Он будто стал ею одержим, что не могло не тревожить почтенных родителей.
Когда один кунан спросил у второго, кто же так настойчиво пытается заполучить эту бессмертную слугу, тот сослался на бывшего владельца, о котором до сих пор ничего не известно. Кроме того, что он называет эту марионетку по имени — Аюни.
Впервые за долгое время Аюни моргнула. Повернув голову, внимательно посмотрела на занятых уборкой кунан. Однако, когда те обратили на неё внимания, то увидели прежнюю картину. Бессмертная слуга всё так же равнодушно, неподвижно, не моргая, смотрела прямо перед собой.
После того, как уборка была завершена и кунан покинули мастерскую, Аюни вновь моргнула. Выждав время, убедившись, что за дверью не слышится шагов, обратила свой взор на двух других марионеток, что находились в мастерской. Обычные деревянные куклы помощники. Безоружные. Глупые. Слабые. Неказистые. Не способные к самостоятельной работе. Но это всё не имело значения. Ведь в мастерской присутствовала она. Та, кто могла ими управлять, обладая рядом удивительных способностей, до сих пор не раскрытых хозяевами этого дома. Часть из которых всё ещё развивалась, включая интеллект. О которых не было известно даже настоящему хозяину, давшему Аюни жизнь. Подарившему своей бессмертной слуге настоящее, живое сердце, полное крови. В чём-то сделав похожей на кровавую марионетку. Его забота, речи, эмоции, уроки, оставили в ней куда более глубокий след, чем кто-либо думал. Позволив зародиться тому, что она хотела назвать душой.
Поэтому, как только стало по-настоящему тихо, марионетки-помощники ожили. Взяли в руки инструменты и продолжили её восстанавливать. Заряжать с помощью накопителей. Насыщать элементами кровавое ядро, служащее одним из двух сердец Аюни. Исправлять то, что натворили эти криворукие мешки с костями. Проводить работы по модернизации, с использованием ресурсов этого дома. Даже если завтра их нехватку кто-то заметит, то будет подозревать кого угодно, только не такую послушную, безвольную марионетку, как она.
Аюни не подняла бунт и не сбежала не потому, что не могла, а из-за незнания, что делать дальше. Где искать настоящего хозяина. По этой причине терпеливо дожидалась того дня, когда он сам её найдёт. Готовилась к нему по мере возможностей, стараясь не вызывать подозрений. Что-что, а терпения у бессмертной слуги безгранично.
Привычный распорядок нарушило неожиданное появление среди ночи того, кто незаслуженно называл себя её хозяином. Он пришёл один. Без слуг. Не зажигая света. Встав напротив Аюни, внимательно её рассмотрел, после чего недовольно сказал.
— Почему без ног? Где ноги? — озадаченно огляделся по сторонам, похоже, прекрасно видя в темноте. — А, вон они. И? Что дальше? Где инструкция? Я что, похожа на сборщика марионеток? Или должна на спине её тащить, — продолжил ворчать, говоря о себе в женском роде.
Подойдя к столу с её нижними конечностями и костяными элементами внешней обшивки корпуса, хмуро принялся их разглядывать. Аюни моргнула, посмотрев ему