а теперь чего? Не желаю туточки с ледышкой этой оставаться! Я дух огня, лед-то не по моей части, пускай даже под ним и огонь течет!
— Огневик, без тебя никуда, помнишь? — улыбнулась, но дух веселья моего не разделил.
— Это еще посмотреть надобно будет, — буркнул и покатился огненным шаром по тропке.
— Чего это он? — удивилась. — Огневик ведь может теперь отсюда тоже уйти.
Сама еще не могла поверить в то, что больше не пленники мы с Редриком. Только вчера говорили, куда поедем да надолго ли, а сегодня все дороги перед нами открыты. Сердце то замирало от одной только мысли о том, то начинало колотиться быстро-быстро. В мыслях круговерть из вопросов была: куда пойдем? Когда? А захочет ли теперь Редрик, когда свободен стал, со мной быть?.. Оттого-то прикусила губу и на него смотреть боялась.
Редрик подвел меня к одной из скамей каменных, усадил на нее. Сам рядом устроился, руки мои из своих выпустил. Мне вмиг холодно стало, озноб по телу пошел. Отец-Солнце еще только поднимался, раскрашивал небосвод багряными полосами.
— Что такое, Редрик? — решила опередить его. — Ежели не хочешь меня своей супругой видеть, пойму. — Покачала головой и усмехнулась горько. — Нет, обманываю. Не пойму. Потому как стал ты мне дорог. Да чего уж там… Люб ты мне, Редрик. Не думала, что сердце свое еще кому отдам, а ты и спрашивать не стал. Взял его, да так просто, что и сама не приметила, как полюбила тебя всей душой. — Сглотнула колючий горький ком в горле и продолжила: — Но ежели скажешь — уйду. Потому как неволить не стану. Не смогу.
— Я? Не хочу? — протянул удивленно. — Да с чего же мысли-то такие в твою голову забрели, Лисса?
— Ты теперь свободен. И можешь любую девицу себе женой взять.
— Так и до того было. Тебя не только Изначальный Огонь выбрал. Я тебя выбрал, слышишь?
Кивнула.
— Но метка, Редрик, когда я у Морока была, не жглась. А ведь раньше нам и чуть разлучиться нельзя было… Выходит…
Положил свою руку все же поверх моей, сжал. И хоть огнем больше не повелевал, все же тепло стало.
— Это оттого, Лисса, что ты меня своим супругом приняла. Участь свою приняла.
— Участь? — произнесла невесело. — То не участь, Редрик, а…
— Любовь, — закончил он, а я кивнула, глядя в его глаза. Непривычно было не наблюдать в них алых искр. — Я тебя, Лисса, полюбил больше жизни. Думал, нет в моем сердце больше любви, а оно вон как вышло… Огонь моей клеткой стал. Ты меня из клетки той освободила. Я ведь до того, как ты ко мне в гору пришла, и не жил вовсе. Хоть и огнем повелевал, а темно в моем мире было.
— В чем же дело-то тогда, Редрик? — протянула жалобно почти.
— Ты меня все одно отвергнешь, когда узнаешь, что скрыл от тебя.
Сглотнула. В груди словно сдавило что.
— Говори. Сил нет терпеть, — поторопила Редрика. Голос свой не узнавала.
Он взгляд опустил, потом головой покачал и снова на меня взглянул.
— Я когда в бреду лежал, Весту видел…
«Опять Веста», — подумала с тоской, когтившей сердце. Так и не смог ее позабыть…
— Стояла она с хозяином вулкана посреди поля, что за Вильзмиром раскинулось.
— Ты потому туда поехать решил?
Кивнул.
— Посмотреть хотел, знак получить. Но не о том сейчас речь. С Вестой рядом колыбельку приметил, а в ней одеяльце вышитое.
Заметалась взглядом по лицу Редрика, отыскивая ответ на догадку.
— Одеяльце? — переспросила хрипло.
— Подумал, чего только в бреду не привидится. А потом Веста и хозяин вулкана просили меня дочь их защитить.
Отняла руку у Редрика, поднялась резво, обхватила себя руками, прошлась вдоль скамьи.
— Чего только в бреду не привидится, — повторила его же слова.
— Вот и я так решил. А уж когда ты после встречи с подругой пришла с одеяльцем этим… Его-то я в колыбельке и видел.
— Что же ты сказать хочешь? Что Веста — моя матушка, а хозяин вулкана бывший — батюшка?
Редрик тоже поднялся, замер напротив.
— Лисса, ежели мне не веришь, Огневику поверь.
— А он-то тут с какой стороны?
— Огневик тебя в селение отнес, когда я, дурень, в гору явился Весту освобождать. Помнишь, я тебе сказывал, как оружие для битвы с хозяином вулкана готовил?
— Помню.
— Метелица до того увидела, как я местью одержим, и заговорила меч на хлад и стужу, но так, чтоб я не знал. Думал, боги мне оружие против чудовища из-под горы дали, на праведную битву отправляют, а оно вон как оказалось… — покачал головой.
— И тут Метелица, — сжала губы.
— Ты одну ее не вини, Лисса. Не она меч тот взяла, а я. Не ее рука его держала и заносила, а моя. — Сглотнул Редрик тяжело, после продолжил: — В этом самом саду хозяин вулкана Весту на руках держал, бездыханную. Решил я, что он ее сгубил-таки. Не знал тогда, что Веста родами умерла, дав тебе жизнь. И не смекнул, что уж больно легко хозяин вулкана смерть принял. Улыбался, когда снежный меч я на него опустил. Я-то в тот миг только и думал о том, что за Весту отомстил.
Облик Редрика перед глазами затуманился, не сразу и поняла, что слезы по щекам бегут.
— А одеяльце? — спросила невесть зачем и невесть что имея в виду. Но Редрик понял.
— Огневик в том одеяльце тебя и унес. Веста его вышивала. Я тебе хотел правду рассказать той же ночью, когда и сам все узнал, да не смог. Не хотел в глазах твоих ясных упрек