не впустили. Тогда эмир Халаф ушел в Дашан и там расположился. Подошел Хусайн, поднялся в крепость, и ворота крепости заперли. Между партиями Самак и Садак начались раздоры. [Когда] оставалось пять дней до [конца] месяца ша'бан года триста шестьдесят первого (972), 'Абдаллах Сабуни заложил ворота крепости кирпичом.
Эмиру Халафу пришло письмо от эмира Хорасана Нуха б. Мансура{921}: «Разреши Хусайну б. Тахиру и 'Абдаллаху Сабуни, пусть они спустятся из крепости и придут ко мне, дабы я выслушал их речи. Твои я уже слышал. [Выясню], кому [из вас] надлежит владеть Систаном». Эмир Халаф, повинуясь приказу, обоих освободил, и они спустились из крепости в пятницу десятого раби' I года триста шестьдесят второго (972). Ушли в Бухару. Поднесли эмиру Хорасана крупные суммы денег. 'Абдаллах Сабуни там и остался, а Хусайну [б.] Тахиру эмир Хорасана дал войско{922}. Узнав об этом, эмир Халаф выступил в Гувайн[464] навстречу [Хусайну].
Там они ожесточенно сражались до [самой] ночи. С обеих сторон пало множество воинов. В пятницу, четвертого мухаррама года триста шестьдесят девятого (979) /337/ эмир Халаф вернулся в город и поднялся в крепость. Эмир Хусайн спешился у ворот Фарс, вместе с ним хорасанское войско. У эмира Халафа были ворота Та'ам и шахристан. Во вторник, седьмого сафара [эмир Халаф] плотно окружил [противника], установил стенобитные орудия и приготовил мужей. [Война] длилась три года.
Взятие эмиром Халафом [в] осаду [неприятеля]. Начало войны с хорасанским войском
И все, сколько было в Хорасане и Мавераннахре эмиров и сипахсаларов, пришли сюда, согласно приказу эмира Хорасана. Ежедневно подходили новые войска. Эмир Халаф каждый день и каждую ночь совершал вылазки и убивал [воинов] хорасанского эмира. Пятьдесят его конных воинов с одной стороны заходили [в] хорасанское войско, грабили, убивали и уходили в другую сторону. Когда же Хусайн [б.] Тахир предпринимал [ответную] атаку, они уже поднимались в крепость. Вся знать Хорасана погибла здесь, будучи не в состоянии справиться с эмиром Халафом. Хусайн [б.] Тахир смеялся и радовался мужеству воинов Халафа. [Так] было до прибытия [в Систан] эмира Бу-л-Хасана Мухаммада б. Ибрахима б. Симджура в качестве наблюдателя{923} с сопроводительными письмами эмира Хорасана к эмиру Халафу.
Когда эмир Абу-л-Хасан пришел и предъявил письма и послания хорасанского эмира, эмир Халаф спустился из крепости и ушел в Так{924} в четверг девятого ша'бана года триста семьдесят второго (982). Тогда Бу-л-Хасан [б.] Симджур тайно направил эмиру Халафу послание: «Эмир Хорасана, дескать, бессилен против тебя, и вся знать хорасанская и эмиры погибли здесь от твоей руки. Теперь он послал меня, ибо знает о нашей дружбе. Ничего не предпринимай, пока я не возьму расписку от Хусайна [б.] Тахира, не отошлю назад войско и не уйду сам. Тогда ты знаешь лучше, /338/ [как поступить] с Хусайном».
Эмир Халаф ушел в Так. Бу-л-Хасан расположился во дворце Зайда[465]. Посредниками отправили послов и предложили эмиру Халафу: «Ты будь в Таке, и земля та — твоя. Хусайн пусть управляет городом и остальными землями. За тобой [остаются] также ворота Та'ам и харадж с них».
На этих [условиях] заключили мир. Хусайн вошел в крепость и осел там.
Эмир Бу-л-Хасан, пока не покончил с делами, оставался здесь весь ша'бан, рамазан, шаввал, зу-л-ка'да и [так] до семнадцатого зу-л-хиджжа. Затем взял расписки от шейхов и Хусайна о том, что «сюда приходил сипахсалар, взял город и крепость, передал мне, и дела мои наладились» и ушел.
[После его ухода] пришел с войском эмир Халаф и спешился в Дашане за семь дней до [конца] месяца зу-л-хиджжа года триста семьдесят второго (983). Ежедневно они воевали. У Хусайна были ворота Парс и шахристан.
В конце мухаррама года триста семьдесят третьего (983) эмир Халаф захватил ворота Парс [в свои руки], а Хусайн и жители ушли в крепость. Народу было много, а эмир Халаф и его войско не оставили в крепости никакой провизии. Крепость была совершенно пустой. Лишь на /339/ суфе в цитадели арка забыли небольшой коврик[466]. Ничего другого преднамеренно не оставили, ибо [эмир Халаф] знал, что Хусайн придет в крепость. И в крепости вспыхнул голод.
Эмир Халаф построил на берегу Паргина рабат{925}, чтобы никто не смог пронести еду в крепость. Кругом рабата разместилось войско, и один харвар пшеницы стал [стоить] там двести сорок динаров. Большая часть людей умерла от голода.
Хусайн просил помощи у Сабуктигина и брал на себя [обязательства]. Сабуктигин, [направляясь] на помощь Хусайну, дошел до Хана{926}. Эмир Халаф прислал к нему человека и дал ему много динаров, говоря: «Хусайн — зиндик{927} и приверженец ...[467] Сабуктигин же был каррамитом»{928}, и он вернулся назад в Буст.
От Сабуктигина к эмиру Халафу пришли с тысячью всадников [его] брат Байтуз{929}, эмир Бу-л-Касим{930} и Бу Мансур Гушмал, его везир. [Эмир Халаф] ласково всех принял и осыпал милостями. Благодаря им он еще более усилился.
Хусайн и жители шахристана поняли, что «нам-де не одолеть его», и [Хусайн] предложил мир. Эмир Халаф пришел и остановился на кладбище у ворот Нишк. Хусайн [был] в мечети у ворот Нишк. Приходили и уходили послы, составляли записи, давали клятвы и брали обязательства, пока [совсем] не было покончено. /340/ Было это в четверг, семнадцатого раджаба года триста семьдесят третьего (983).
Заключение эмиром Халафом мира с эмиром Хусайном. Уход [Хусайна] из крепости.
Эмир Хусайн спустился из крепости. Эмир Халаф вышел с кладбища и заключил его в объятия. Оба много плакали. Эмир Халаф прочел этот стих [из Корана]: «И действительно... сатана устроил ссору между мной и моими братьями»[468].
Потом добавил: «Благодарю Аллаха высочайшего [за то], что мне довелось увидеть при жизни наше согласие, а глаза завистников и злоязычников опечаленными этой доброй вестью. О, слава Аллаху великому, мы с тобой сегодня братья. Ты [единственный, кто] остался у меня от той великой семьи. В тебе моя поддержка. Стоит ли думать о власти[469]. Теперь, когда дела улажены, все, что есть, все твое. Раз сейчас царит согласие, давай будем действовать [вместе], ибо власть [над] миром по праву принадлежит нам. Захватили же [ее] чужеземцы. Теперь, когда достигнуто единодушие и всевышний и всесвятой господь уладил наше дело, в тебе залог [нашей] победы над всем миром!» И [эмир Халаф] посадил его на коня и