тумана стали возникать траншеи, доты и бункеры, изрешеченные, точно ломтик сыра. Внутри укрытий не было ни одной живой души, только изуродованные тела в черной форме. Даже когда вокруг было спокойно, Теосу всюду мерещились силуэты остеррианских танков, скользящих в призрачной мгле. Все это усугублялось тем, что мобильный штаб оставался в неведении о происходящем на других участках боевых действий. С большим трудом им удавалось поддерживать связь внутри ударной группы, хотя не проходило и минуты, как терялся контакт с отдельными подразделениями. Удалившись от берега на десять километров, силы экспедиционного корпуса наткнулись на вторую линию укреплений. Система обнаружения выхватывала из плотного тумана все новые цели, укрывавшиеся среди запутанной сети бетонированных и древесных конструкций, почти не пострадавших от корабельной артиллерии.
Прогремел залп 105-мм пушек «Гончих», а следом — мощных 165-мм основных орудий «Носорогов». Фортификационные сооружения мгновенно превращались в каменную крошку и бетонную пыль. Из полыхавших окопов и бункеров успело вылететь несколько реактивных снарядов, но существенного урона они не нанесли. Эллиадские танки почти беспрепятственно прорывались через позиции остеррианцев, пока на пути у них не встали танки противника. Однако и тех насчитывалось не больше двух десятков. В ходе этого короткого сражения Теос информировал курируемые им отряды об угрозах, что внезапно возникали в радиусе действия мультимодальной системы обнаружения. Когда остатки вражеских «Саламандр» скрылись в тумане, из молочной стены выплыли два обсидиановых гиганта. Теос немедленно предупредил об этом Феруса и Лазарева, и никто из отрядов «Молния» и «Гром» не пострадал. Но прежде чем сгинуть в огненном зареве, «Йотуны» смели четыре «Гончие» из отряда «Копье».
Через километр перед ударной группой открылся вид на «длинноносые» грузовики остеррианцев, куда второпях запрыгивали солдаты, громоздкие машины снабжения, отбывавшие в такой спешке, что оставляли за собой целые горы ящиков с припасами, и брошенные артиллерийские батареи, омываемые белыми волнами газа. Экспедиционные силы открыли огонь по противнику, но проявили осторожность и не стали гнаться за убегающими. После сиюминутной передышки они восстановили боевой порядок и двинулись вперед. Все шло гладко, но Теоса терзало тяжкое ощущение надвигающейся опасности. Внутренний зверь скреб когтями по его сердцу. Он бросил взор на генерал-майора Бергмана, полковника Годвина и Алана — каждый выглядел сосредоточенным и озадаченным происходящим.
Глава 34. Губительная мгла.
Видимость составляла шестьдесят метров и постепенно увеличивалась, но Юлиан по-прежнему не видел вокруг себя ничего, кроме «Гончих» Беллы и Стефана, а также нескончаемого дыма, напоминавшего сплошные белые облака. Ударная группа приближалась к исполинскому рельсовому орудию. С моря подул ветер. Он медленно, но верно рассеивал плотную завесу, несмотря на то, что та постоянно поддерживалась запуском новых снарядов, заполненных дымовыми и электромагнетическими частицами.
Лейтенант Ферус произнес страдальческим тоном:
— И это все?! Где же обещанный нам жаркий прием? Неужели хозяева гостеприимны только по отношению к вестландцам? Тошич, что скажешь… ох, черт.
Юлиан стал свидетелем того, как «Гончая» сержанта Тошича ушла под воду во время сражения на топях.
— Скорее всего, противник сконцентрировал силы возле рельсового орудия. Нас могут заманивать в ловушку, — послышался серьезный голос лейтенанта Галиана.
— Знаю-знаю, я тоже так думаю, но это не отменяет того, что наша задача — сбить это осиное гнездо палкой. Пусть так и веселее, но безопаснее было бы сжечь его издалека, — отозвался Ферус.
— Есть вероятность, что концентрированный огонь артиллерии уже уничтожил СЭДО, но пока мы не знаем этого наверняка. В любом случае, будьте осторожны и держитесь позади «Носорогов». Их броня послужит вам надежным прикрытием.
— Не вопрос, шеф.
До электромагнитного орудия оставалось всего три километра. Аудиосенсоры «Гончей» выхватывали звуки далекого сражения. Инженерные машины Альянса, сопровождавшие войска экспедиционного корпуса, выехали вперед и в последний раз направили вращающиеся цилиндрические излучатели в сторону рельсотрона. Невидимый поток электромагнетических частиц устремился сквозь бледную дымку. Наконец сквозь рассеивающуюся завесу на холме проступила батарея длинноствольных орудий цвета темного серебра. Но вскоре стало понятно, что грозная защитная линия — не более чем груда покореженного металла, безжизненную землю под которой испещряли бесчисленные воронки от попадания снарядов.
На тактическом экране начали вспыхивать красные пиктограммы. Единичные рабочие орудия батареи ожили, словно восстав из мертвых. Их крупнокалиберные стволы наводились на технику экспедиции. Позади них показался плотный строй черных танков и паукообразных боевых дронов.
— Огонь! — прокричал лейтенант Ферус.
Пушки танков и уцелевшие стволы защитной батареи загрохотали, подобно раскатам гибельного грома. Носороги приняли на себя основной удар. Гончие рвались вслед за ними, перестреливаясь с врагом, удерживающим позицию на возвышенности. Обе стороны держались на границе зоны обнаружения, обмениваясь залпами. Уже через пять минут последние длинноствольные орудия батареи, предназначенные для отражения наземных и воздушных угроз, окутало пламя, и войска экспедиции продолжили наступление. Потери были равны, но остеррианцы уступали числом силам ударного корпуса в четыре раза и не выдерживали натиска эллиадских танков.
Мы почти на месте. Где основные силы противника?
Юлиан сконцентрировался на вражеских танках, пока пулеметы в автоматическом режиме отстреливали боевых дронов. Он пронзил правый борт «Саламандры», потонувшей в красном облаке, проскочил через тучу черного дыма и одновременно со Стефаном выпустил бронебойный подкалиберный снаряд в другой легкий танк противника, оказавшийся без прикрытия союзников. Раздувшееся пламя взрыва осветило «Гончую» командира отряда «Молния». С храбростью безумца тот бушевал впереди своих бойцов. Ферус на полном ходу выстрелил крюком, зацепившись за сочленение ствола и башни массивного «Йотуна», резко повернул, промчался по дуге и, едва не врезавшись в тяжелый танк, поразил его борт в упор. После чего развернул ствол и вторым выстрелом подорвал отступающую в дымку «Саламандру». Мастерство Феруса впечатлило Юлиана. Их стили боя были похожи: оба будто играли со смертью, балансируя на острие между жизнью и смертью.
Вражеские сигналы исчезли с радаров, радиус действия которых теперь расширился до ста метров. Ударная группа продвигалась вперед. Юлиан в любой момент ожидал увидеть громаду рельсового орудия, ради которого они зашли так далеко, но даже рассеивающаяся стена дыма не позволяла за собой ничего разглядеть.
— Белла, Стефан, не теряем друг друга из виду. Справа от нас взвод Дариуса и Марко, а слева — лейтенанта Феруса. Используем их как ориентиры, — его не покидало ощущение незримой опасности.
Наконец из искусственного тумана показались очертания гигантской электромагнитной пушки, чьи размеры превзошли даже его ожидания. На высоте десятиэтажного дома проявлялся, казалось, бесконечной длины ствол, покрытый сколами и зазубринами, дуло которого