видимости и мощнейших помех атаковать будет тяжело. Постараемся не допустить еще больше смертей.
Алан кивнул:
— Сделаем все, что от нас зависит, пусть это и не много. Если преуспеем, то спасем тысячи и миллионы жизней.
***
Обращение Бергмана транслировалось по всему кораблю:
— Внимание, всем членам экспедиционного корпуса, в течение пятнадцати минут все должны занять установленные места в десантных отсеках корабля. Через сорок минут будет произведена высадка на побережье. Помните, ни при каких условиях не нарушайте боевой порядок и не теряйте бдительности, — тон его голоса немного смягчился. — С начала экспедиции всем нам выпало множество испытаний, мы теряли товарищей, неоднократно сражались с врагом и побеждали, но самое главное — мы выжили. Теперь нам предстоит выполнить еще одно задание, от успеха которого зависят жизни наших близких и наше будущее. Сражайтесь, живите и вернитесь с победой домой к тем, кто вам дорог!
Вместе с персоналом Центра тактических операций Теос спустился в трюм, где их ждала огромная десантная баржа. Эта угловатая посудина вмещала в себя до шестидесяти единиц техники: танки типа «Гончая», «Носорог» и «Колосс», грузовые машины пехоты «Буйвол», пару бронетранспортеров «Кентавр» с «Голиафами» внутри, а также мобильные комплексы ПВО «Химера», реактивные системы залпового огня «Инферно» и два мобильных штаба, в одном из них находилось командование всей экспедицией, которая на момент операции обозначалась как ударная группа № 1. Остальные бойцы и боевая техника занимали три другие десантные баржи, также умещавшиеся на борту «Нептуна».
Теос пробрался через забитую под завязку платформу баржи, зашел внутрь мобильного штаба, занял одно из кресел за голографическим столом. Внутри царила тревожная тишина. Даже капитан Райкет, обычно не смолкающий глава информационно-тактического подразделения, перебросился со своими подчиненными лишь парой слов. Удушающее волнение завладело телом Теоса. Даже больше, чем за себя, он беспокоился за Беллу. Ей в очередной раз предстояло оказаться на острие атаки. Златовласая девушка вместе со своим отрядом находилась на той же барже всего в полусотне метров от него.
Представление, развернувшееся снаружи, выдернуло его из внутреннего мира. На установленный перед ним экран транслировалось изображение с десятков камер внешнего наблюдения. Корабельные батареи дали первый залп. Полые толстобрюхие снаряды с брызгами разбивались о водную поверхность, но вместо пламени взрывов из них вырывались клубы плотного белесого дыма. Искусственный туман стремительно расползался в стороны и наплывал на берег, подобно снежной лавине. В этой непроницаемой дымке содержались и электромагнетические частицы, создающие сильнейшие электромагнитные помехи, поля Закриса, не позволяющие вражеским системам обнаружения установить точное местоположение и число наступающих. Такие меры помогали избежать прицельного обстрела с берега и позволяли под прикрытием завесы достичь рельсового орудия. Воздушные авианосцы, летающие крепости вестландцев, поддерживали наступление с безопасного расстояния, чтобы не стать легкой добычей для остеррианского СЭДО. Приближаясь к зоне высадки, вестландский флот продолжал бомбардировать побережье. Дополнительно на кораблях работали эмиттеры электромагнетических частиц, выпускавшие направленный поток ЭМЧ вглубь молочной дымки.
Загрохотали батареи корабельной артиллерии, а с берега посыпался шквал снарядов противника, пронзавших белую пелену, точно стая птиц завьюженное небо. Обе стороны вели огонь вслепую. Широкие дула вестландских пушек, работающие на технологии ускорителя масс, выплевывали тучу крохотных шарообразных фрагментов, напоминавших картечь. Каждый из летящих с молниеносной скоростью осколков состоял из сплава металлов и эластичных синтетических материалов и с легкостью пробивал как человеческую плоть, так и бронированные корпуса машин, а затем отскакивал, подобно резиновому мячику, и пронзал новые цели, пока окончательно не растрачивал весь запас кинетической энергии.
Прежде спокойное море забурлило. Вода била фонтанами и расходилась вдоль подернутой дымкой поверхности штормовыми волнами. Корабельные комплексы ПВО не успевали реагировать на угрозы и были практически бесполезны, поэтому военные суда постоянно окрашивались оранжевыми вспышками. Пока продолжалось наступление, вестландские подводные лодки патрулировали подводное царство, опасаясь прибытия незваных гостей. Теос, уже надевший шлем и крепко пристегнувшийся ремнями безопасности, кроме сильной тряски, ощущал и ритмичную дрожь, будто исходившую из самих недр качавшегося на волнах «Нептуна». На часах пробило 11:00 по центральному вестландскому времени, а это значит, что каждая из клыкастых голов мифической «Гидры» уже вцепилась в свою жертву на суше и вот-вот вцепится на побережье. Погодные условия явно благоволили наступающим силам. Штиль и легкий естественный туман только поддерживали стабильность рукотворной дымовой завесы.
Капитан Райкет обратился к членам информационно-тактического подразделения:
— Завеса на побережье не позволит вашим бойцам вовремя отреагировать на все угрозы, а на данные с тактических экранов они даже и взглянуть не успеют, пока не станет слишком поздно. Потому будьте начеку и первыми сообщайте им необходимую информацию по голосовой связи.
Пока снаряды и ракеты градом сыпались на прибрежные укрепленные позиции, тактическая группа кораблей, в состав которой входил «Нептун», немногим позднее основной части флота достигла своей зоны высадки. Мобильный штаб завибрировал, когда аппарель, отделявшая десантную баржу от сотен тысяч кубических километров морской воды, начала медленно раскрываться. Технику одновременно удерживали и механические, и магнитные захваты, но знание этого факта не могло полностью унять его страха. Сидя в металлической коробке на гусеницах, которая находилась внутри двух посудин еще большего размера, Теос ощущал себя крохотным паразитическим червем, поселившемся в муравье, который в свою очередь угодил в пасть к корове.
Баржа ударилась о воду. Несмотря на пристегнутые ремни безопасности, зубодробительная встряска заставила всех внутри штаба ухватиться за столы. Пронзительный скрежет металла эхом пронесся по мрачному трюму угловатого судна. Внутренние органы Теоса подпрыгнули вместе с неуклюжей посудиной. Баржу болтало с такой силой, что скудное содержимое его желудка едва не вырвалось наружу. По пути к берегу густая дымка обвивала десантное судно, будто щупальца кальмара-альбиноса. Затем металлическая рампа с грохотом рухнула на белый песок. Затворы с щелчком отцепились, высвободив всю технику. Первая ударная группа, высадившаяся на четырех баржах, за пятнадцать минут собралась воедино и образовала подобие боевого порядка. Сотни бронированных машин направились на северо-запад. Там, в двадцати восьми километрах от них, во мгле таилось остеррианское орудие разрушительной мощи. На севере и на юге даже сквозь плотную завесу то и дело прорывались красноватые всполохи взрывов. Тем не менее, войска экспедиционного корпуса, продвигавшиеся вперед практически на ощупь, пока что не встретили ни единого признака вражеского сопротивления. Похоже, их высадка, удаленная от основного театра боевых действий, осталась незамеченной для остеррианцев.
В этой операции Теос курировал отряды «Гончих» «Молния» и «Гром», а также неполные бронетанковые роты «Носорогов» и «Колоссов». Связь между подразделениями была возможной лишь благодаря близкому расположению машин в построении. Спустя несколько минут из клубящегося