Солнечные удары делали свою смертоносную работу — задыхающиеся и ослепшие, из рядов выпадали люди, храбрые люди, которые без содрогания заглядывали в лицо смерти во многих ужасающих битвах, но были сражены длительным непрерывным напряжением и могучей силой стихии». [408]
«Могучая сила стихии» нанесла 6-му корпусу тяжелый урон, и к Колд-Харбору корпус добрался будучи совершенно не в состоянии идти в бой. Люди Райта буквально засыпали на ходу, а когда наконец был дан приказ остановиться, они просто рухнули на землю и в течение нескольких часов их не могли бы поднять на ноги даже трубы Страшного Суда. Появление частей 18-го корпуса, конечно, не вызвало у них прилива энтузиазма, поскольку оно означало скорое начало решительных действий. «Джим, сюда идет целая куча войск, — сказал своему товарищу один из этих выжатых, как лимон солдат. — Похоже, намечается битва». «Плевать я на это хотел, — ответил Джим. — Уж лучше пускай нас застрелят и покончат с этим раз и навсегда. Лучше быть подстреленным, чем замаршированным до смерти».
Что касается 18-го корпуса из армии Батлера, то и его состояние было не самым подходящим для битвы. Правда, чтобы добраться до Колд-Харбора, ему не нужно было проделывать столь долгий марш, но, во-первых, из-за упущений командира — генерала Смита (по прозвищу Плешивый) — корпус переправился через Джеймс без обозов и боеприпасов, а во-вторых, по причине ошибки в переданном приказе он вообще вышел не туда, куда нужно, и вместо Колд-Харбора оказался у Нью-Касл-Ферри, где Смит принялся искать хотя бы признаки 6-го корпуса, который, как ему сообщили, должен был находиться где-то неподалеку. Все, разумеется, без толку.
Наконец один полковник прибыл в расположение 18-го корпуса и исправил недоразумение, но было уже поздно. Люди Смита зашли слишком далеко, теперь им приходилось поворачивать назад, а у Олд Черч дорога к тому же оказалась забитой обозами частей Райта. Как следствие, продвижение 18-го корпуса было очень медленным, изнурительным и привело к значительному опозданию. Оказавшись у Колд-Харбора несколькими часами раньше, части Смита могли бы сыграть в ходе развернувшихся там событий существенную роль и выиграть день 1 июня для Севера. Теперь же, когда солнце клонилось к закату, а конфедераты успели собрать силы и укрепить оборону траншеями, этот шанс был упущен. [409]
Южане также не смогли в тот день переломить ход кампании и вина за это целиком падает на генералов Андерсона и Хоука. Утром 1 июня у колд-харборского перекрестка им противостояли лишь 6,5 тысяч спешенных кавалеристов Шеридана, получившие приказ держаться до последнего, в то время как южане располагали 16 тысячами пехотинцев. Правда, на подходе были еще два федеральных корпуса — 6-й и 18-й, но, как уже говорилось выше, они были слишком измотаны, чтобы составить вирджинским ветеранам серьезную конкуренцию. Если бы Андерсон выполнил инструкции генерала Ли и атаковал эти части поочередно, разогнав сначала кавалерию, затем оставшихся без боеприпасов людей Смита и вымотанные жарой и пылью полки Райта, победа конфедератов могла бы быть полной.
Поначалу генерал Андерсон так и собирался поступить. Его первоочередной задачей было нападение на стоявшую у перекрестка конницу Шеридана, которая, правда, уже успела окопаться и возвести бруствер, но ввиду своей малочисленности не представляла из себя сколько-нибудь серьезной проблемы. Для ее устранения было достаточно нескольких пехотных бригад, и Андерсон выделил для этой цели одну из своих дивизий под командованием Кершоу.
К сожалению, тяжелые потери, понесенные южанами в ходе 1863–64 годов, сказались не только на качестве высшего командного состава, но и на боеспособности военачальников среднего звена. Генерал Кершоу был в свое время отличным бригадным командиром, блестяще проявившим себя в сражении при Геттисберге. Там его южнокаролинские полки штурмовали позиции Персикового сада и взяли их, несмотря на ожесточенное сопротивление превосходящих федеральных сил. Но как командир дивизии этот генерал мало участвовал в боевых действиях и пока не приобрел достаточного опыта. По старой памяти он направил против Шеридана свою прежнюю южнокаролинскую бригаду, позволив остальным частям дивизии без толку прохлаждаться на дороге.
Впрочем, и в этом решении тоже не было бы ничего фатального — солдаты Кершоу считались закаленными ветеранами — если бы бригадой командовал опытный офицер. Но [410] во главе Южнокаролинцев был поставлен хотя и храбрый, но совершенно некомпетентный полковник Кейт. Ранее он возглавлял недавно сформированный 20-й южнокаролинский полк (из-за большей по сравнению с ветеранскими полками численности его называли также «20-й армейский корпус»), Кейт, как и его солдаты, еще не успел понюхать пороху. Разумеется, Кершоу следовало назначить себе преемника поопытнее, но Кейт раньше всех остальных полковых командиров был произведен в полковники, и этого формального повода оказалось достаточно, чтобы доверить ему бригаду.
И вот теперь именно ему, новоиспеченному бригадиру, предстояло выполнить важную задачу по захвату колд-харборского перекрестка, для чего у него не хватало ни знаний, ни практики. Подобно Кершоу, пославшему в бой свою старую бригаду, Кейт поставил во главе атакующих частей необстрелянный 20-й Южнокаролинский полк. Пройдя с ним сквозь густой лес, подступавший к самым позициям Шеридана (остальные полки бригады следовали чуть позади), он безрассудно бросился прямо на спешенных федеральных кавалеристов.
Участок позиции, который атаковал «20-й корпус», оборонялся бригадой Меррита, вооруженной магазинными винтовками системы Спенсера и укрытой за высоким бруствером. Но в силу своей некомпетентности Кейт не знал силы полевых укреплений и многозарядного нарезного оружия и, как в старые добрые времена, лично повел полк в атаку верхом на коне, со шпагой в руке. Зеленые новички, имевшие о том, что их ждет впереди, еще более смутное представление, последовали за ним в плотной колонне «а ля наполеоновские войны» в роту шириной и в десять шеренг глубиной.
В 1864 году подобные ошибки были уже совершенно непростительны, и Кейт вместе со своими солдатами был мгновенно наказан за свою некомпетентность. Подпустив противника поближе, федералы открыли огонь, и вся их линия словно взорвалась чередой непрерывных винтовочных выстрелов. Эффект от пальбы тысячи магазинных карабинов был ошеломляющим, и Кейт, молодцевато гарцевавший на своем жеребце во главе полка, был убит первым же залпом. Увидев, как в командира угодил сразу добрый десяток пуль, [411] необстрелянные новобранцы с молниеносной быстротой совершили поворот кругом и во все лопатки бросились наутек. Как вспоминал позже один артиллерист-южанин, это было «самое постыдное бегство, в которое когда-либо обращались [412] люди в военной форме конфедератов. Некоторые были напуганы до такой степени, что даже не могли удирать, и ползали по земле, пытаясь зарыться поглубже».
Охваченные паникой люди Кейта наскочили на стоявшие позади другие полки южнокаролинской бригады, и тем ничего не оставалось, как тоже податься назад. Вслед им гремели выстрелы федеральных Спенсеров, пули которых с безжалостной точностью находили свои жертвы как среди бегущих, так и среди тех, кто сохранял хладнокровие и отступал в полном порядке. Некоторые из этих маленьких смертоносных снарядов стали долетать до расположенных на дороге частей дивизии Кершоу. Заслышав в воздухе знакомый свист, они тотчас пустили в ход свои штыки, ножи и походные кружки и, не дожидаясь команды, стали закладывать линию траншей.
Впрочем, пока эта мера не была насущно необходимой. Федералов оказалось слишком мало, и к тому же они были всего лишь спешенной кавалерией, которая и думать не могла о том, чтобы атаковать пехоту. Но Андерсон счел, что его противник значительно сильнее, чем это было на самом деле. и после неудачной попытки Кейта не предпринял больше ничего для выполнения приказа Ли. А когда позже, в час дня, ему доложили, что к Колд-Харбору движется пехотная колонна федералов (6-й корпус Горацио Райта), он и вовсе решил уйти в глухую оборону, ограничившись постройкой полевых укреплений и рытьем траншей. В результате воз можность разгромить два усталых федеральных корпуса на марше была упущена, а гениальный стратегический план генерала Ли рухнул.
«Трудно себе представить, — писал по этому поводу военный историк и теоретик Патрик Мак-Доналд, — чтобы Томас Джексон, Джеймс Лонгстрит, Джеб Стюарт или рассудительный Э. П. Хилл упустили такую заманчивую цель, как та, что появилась 1 июня перед Андерсоном, Хоуком и Кершоу» Однако с конфедератами уже не было ни Каменной Стены ни Старого Боевого Коня Лонгстрита, ни Мюрата Северовирджинской армии — лихого Джеба Стюарта. В силу этого события приняли печальный, но вполне предсказуемый обо рот: во второй половине дня 1 июня у Колд-Харбора стали [413] собираться хотя и измотанные долгими переходами, но все же достаточно сильные части Потомакской армии, и надежды генерала Ли на решительную победу улетучились, как дым. Теперь ему оставалось лишь дать очередное оборонительное сражение, которое даже в случае успешного исхода не сулило делу Юга никакого стратегического выигрыша.