Читать интересную книгу Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

– Маркеры. Система маркеров, – снова подключилась Ева и по просьбе Книжника объяснила свои соображения.

– Это вкратце то, что у нас есть, – резюмировал Мунин. – А теперь вопросы. Первый: почему Варакса на столько лет снова спрятал Ковчег, который уже был у него в руках, и продолжал что-то выяснять? Второй: какую всё-таки инструкцию выполняли монархи и как она связана с Ковчегом? Вероятно, ответы на эти вопросы позволят ответить на третий и главный вопрос: где находится Ковчег Завета?

Краеугольный камень.

Старый учёный выдержал паузу.

– Хорошо формулируете, – наконец произнёс он. – Вижу, вы не зря посещали мои занятия. Теперь вот что. Поиск сокровищ – дело увлекательное. Допустим, одни пираты спрятали на необитаемом острове сундук с драгоценностями, другие ищут. Тут всё просто: есть карта – нашли, нет карты – потеряли, и разве что случайно кто-то может на него наткнуться. Но с Ковчегом случай особенный. За ним пристально следят чуть не три с половиной тысячи лет. Каждое его движение описано и предопределено. Ковчег не может исчезнуть: если он пропадает из виду, то лишь для того, чтобы его обрели вновь.

Когда создавал Всевышний этот мир, он бросил драгоценный камень из-под своего трона, и камень этот погрузился в бездну, и одна сторона камня осталась в бездне, а другая всплыла наверх. И эта верхняя сторона камня стала центром мира, и от неё распространился этот мир вправо и влево, и во все стороны. И он существует благодаря этой центральной точке, и эта точка – краеугольный камень.

– Краеугольный камень прекрасно сохранился, – прокомментировал учёный цитату из священной книги «Зогар». – Это плоская скала на горе в Иерусалиме. Гору выкупил библейский царь Давид, а его сын, мудрый Соломон, возвёл на ней Храм. Комплекс вокруг Храма занимал огромную территорию, обнесённую стеной, где располагались многочисленные постройки и царский дворец. А в сердце Храма, прямо над краеугольным камнем, построили Святая Святых – куб высотой с трёхэтажный дом, изнутри покрытый листовым золотом. Ковчег Завета четыреста лет путешествовал с евреями по Земле обетованной, ещё четыреста лет простоял на краеугольном камне в Святая Святых, а потом исчез. Известно, что это произошло примерно в шестьсот двадцатом году до нашей эры. Но вот куда он подевался – точно никто не знал.

– Мы-то теперь знаем, куда, – проворчал Одинцов. – И вы знаете, и ещё кое-кто.

– Ничего подобного. Мы знаем, а ещё вернее – только предполагаем, что в девяносто первом году прошлого века Ковчег переместился из Эфиопии в Россию. Микроскопический эпизод, не больше. Сколько раз он перемещался за предыдущие две тысячи шестьсот лет, как попал в Эфиопию, и, главное, где он спрятан сейчас, по-прежнему загадка. Но! – Книжник вонзил в небо кривой палец. – Есть шанс это выяснить.

– Инструкция? – предположила Ева.

– Лучше сказать – программа. Всё же инструкция – это действия внутри программы, а русским государям вряд ли кто-то расписал каждый шаг. Конкретные действия они определяли сами – соблюдая программу… Так вот, мы знаем, что Ковчег сам решал, куда и с кем ему путешествовать. Люди, которые не годились в силу каких-то неизвестных законов, не могли составить ему компанию. Но сопровождающие были всегда: их определяли те же законы.

– Теперь давайте вспомним, – продолжал Книжник, – что Ковчег предстояло доставить в Россию и каким-то образом здесь разместить. А ведь существовали, казённым языком говоря, строгие правила хранения и транспортировки Ковчега…

– Да ну, какие правила?! – Одинцов опять не выдержал. – Про Вараксу не скажу, но в Эфиопии я об этом точно не думал. Бери больше, кидай дальше и ноги уноси поскорее, вот и всё.

– В Эфиопии вам не надо было думать, – вступился за учёного Мунин. – Потому что за вас хорошенько подумал тот, кто упаковал Ковчег перед отправкой.

Книжник с благодарностью кивнул ему и продолжил:

– Давайте не забывать ещё об одном. То, что написано в Ветхом Завете насчёт Ковчега – какими покрывалами укутывать, где ставить, как носить и прочее, – касается открытого перемещения. А в нашем случае речь идёт о перемещениях тайных.

– Это понятно, – заявила Ева, которой не терпелось добраться до конкретики. – Вы имеете предложения, как искать инструкцию?.. О'кей, программу. Где её искать?

Старый учёный снова глянул на неё с ехидцей:

– Думаете, я умничаю только для того, чтобы подольше вами любоваться? Нет, голубушка, ваша красота – только бонус. Я хочу, чтобы мы все исходили из общих посылок и одинаково понимали предмет обсуждения, иначе толку не будет. Поэтому потерпите ещё немного, не почтите за труд.

Книжник заговорил о коммуникационных сетях, которые обеспечивают эволюцию культуры, и скоро добрался до любимого тезиса – о книге как лучшем сейфе и о том, что именно книги должны были стать хранилищем инструкции для всех, кому придётся иметь дело с Ковчегом.

– Несомненно, в устной форме инструкцию тоже передавали, – сказал он. – Однако человек смертен. Причём иногда – внезапно смертен. Так что книга намного надёжнее. Записанный текст освобождается от автора, от адресатов и обсуждаемого предмета. Полная автономия! Письменный текст существует сам по себе. И его, в отличие от устного рассказа, всегда можно перечитать.

Одинцов продолжал упираться:

– А если книга потеряется или сгорит? И вообще, какие книги две тысячи шестьсот лет назад? Тогда были только таблички глиняные и папирусы.

– И пергаменты, – добавил старик. – Ветхий Завет переписывали чаще, чем теряли или сжигали. Поэтому его читают до сих пор – уже в виде книги. Как и многие папирусы, которые раскопали мои коллеги-археологи. Как шумерские глиняные таблички и берестяные грамоты из Новгорода… Форма вторична, нам важна запись текста для передачи последующим поколениям.

– Я не понимаю, – призналась Ева. – Вы считаете, что есть книга с программой перемещений Ковчега? Это нонсенс.

Мунин поддержал американку.

– Целый том Ветхого Завета посвящён тому, как правильно обращаться с Ковчегом. Если бы существовала аналогичная книга про доставку Ковчега в Россию, её бы все знали. О какой тайне тогда может идти речь? И ещё: чтобы за столь долгое время текст не пропал, его пришлось бы многократно дублировать, как Ветхий Завет. Но такой книги нет и быть не может, – решительно сказал историк. – Это нонсенс, Ева права.

– Конечно, права, – согласился старик. – Начало программы, безусловно, находится в Ветхом Завете. Но вы очень точно заметили, что она должна описывать действия с Ковчегом на протяжении двух тысяч шестисот лет. Это гигантский массив избыточной информации. Посудите сами: зачем исполнителю знать всю программу целиком, если на его жизнь приходится лишь её кусочек? Что-то уже сделали за несколько поколений до него, что-то сделают через несколько поколений после… Мы с вами говорим о тайном обществе, в котором каждый участник знал небольшую часть общей задачи и по мере сил старался её решить.

– Тамплиеры появились девятьсот лет назад, а розенкрейцеры всего триста или пятьсот, смотря откуда считать, – растерянно сказал Мунин. – Вы полагаете, с Ковчегом связано какое-то намного более древнее общество, о котором никому не известно?

– Это особенное общество, – Книжник молодо сиял глазами. – Практически все его участники даже не подозревали о том, что они в нём состоят. Их отбирал Ковчег… То есть их определяли законы, по которым существует Ковчег Завета. А дальше в силу этих же законов людям просто приходилось действовать.

– По-вашему, Ковчег сам выбрал меня для эфиопской заварушки?! – недоверчиво прищурился Одинцов.

– Ни малейшего сомнения. Сначала вас, теперь ваших спутников, – учёный ткнул крючковатым пальцем в Еву и Мунина. – Всю вашу троицу.

– Тогда где наша часть программы? – помолчав, спросила Ева. – Где её искать? Вы не закончили про коммуникации.

– Начало в Ветхом Завете, – повторил Книжник. – Есть одно место в Книге пророка Иеремии…

И будет, когда вы размножитесь и сделаетесь многоплодными на земле, в те дни, говорит Господь, не будут говорить более: «Ковчег Завета Господня»; он и на ум не придет, и не вспомнят о нем, и не будут приходить к нему, и его уже не будет.

– Так сказал Иеремия жителям Иерусалима, – пояснил учёный. – Некоторые учёные считают, что этими словами он дал понять: Ковчега уже нет в Святая Святых, и больше он туда не вернётся. Тогдашний царь осквернил Храм, поэтому пророк со служителями тайно вынесли Ковчег из золотого куба и где-то спрятали. Позже Иеремию просили вернуть святыню на место, но он напророчил разрушение Храма и отказался. Как мы знаем, воины Навуходоносора вскоре действительно уничтожили Храм, но Ковчега не нашли. Видимо, тогда и начался его путь к новому месту, который привёл в Россию…