А теперь несколько положительных примеров из практики.
«– Мы хотим просить вас дать мне кормить ребенка в первые часы после рождения.
– Что за странная просьба? – удивилась заведующая. – Когда надо, тогда и дадим!
И тогда мы рассказали ей о том, что у всех наших шестерых детей был очень сильный диатез, и мы, родители, уже смирились с этим, думая, что диатез передается по наследству. Но о нашей беде узнал известный ученый, профессор И. А. Аршавский, и настоятельно рекомендовал в качестве профилактического средства против диатеза как можно раньше приложить ребенка к груди, чтобы он высосал те капли молозива, которые есть только у родной матери.
– Ну, хорошо, – согласилась заведующая.
Любочку принесли для первого кормления часа через два после рождения… И что же? Дочка росла, пошла в школу и все это время мы не нарадуемся на нее – никаких следов диатеза.
Если бы мы знали об этом раньше… Сколько бы неприятностей могли избежать. Диатез болезнью не считается, но мучений от него и ребенку, и родителям бывает много. Уже у трех-пятимесячного малыша появляются мокнущие прыщечки, а потом и болячки на личике, под коленками. В теплоте они нестерпимо зудят, малыш их иногда расчесывает до крови, плачет, капризничает. И это тянется год, два и дольше, и ни лекарства, ни диета не дают стойкого результата. Наступает временное улучшение, а потом вдруг опять, хуже прежнего.
И вот от всего этого мы избавились, и к тому же так просто! Могли ли мы предположить, что первые часы жизни человека так сильно могут повлиять на его дальнейшее развитие?
– Я должна была родить своего первого ребенка в возрасте 32 лет. В один прекрасный день овощные салаты, которые я так любила, стали казаться мне безвкусными, как древесные, и я переключилась на совершенно другую пищу, а именно: в первый, второй и третий месяцы беременности мне ничего не хотелось есть, кроме грейпфрута и лесных орешков, – три раза в день.
Четвертый, пятый и шестой месяцы: кроме грейпфрута, я ела и другие виды фруктов, такие как сливы, груши, яблоки и ягоды, выращенные без химических удобрений. Мы вычитали, что чай из листьев малины с медом полезен при беременности и поэтому насушили много этих листьев. Всю зиму я пила настой из листьев малины с медом и 500 г морковного сока ежедневно.
Самочувствие было настолько хорошим, что я не ходила к врачу до 6 месяцев беременности. Доктор, осмотрев меня, удивился сильному биению сердца ребенка и тому, что у меня не было лишнего веса и токсикоза. Он верил в естественные роды и был доволен моей простой, натуральной пищей.
Я прогуливалась каждый день, делала упражнения для естественных родов и выполняла домашнюю работу.
И наконец, Эрик появился на свет. Голова его была покрыта густыми, длинными, черными курчавыми волосами. Волосы особенно бросаются в глаза, ибо большинство новорожденных в наши дни имеют мало волос или их вовсе не бывает.
Изумительный цвет кожи был предметом разговора врачей и сестер.
К всеобщему удивлению, я была в состоянии кормить Эрика грудью: сначала молоко шло медленно, но вскоре у меня пошло обильное, жирное молоко.
Больничное питание, будучи почти целиком вареным, конечно, не устраивало меня, и я просила давать мне из кухни только живую пищу. Даваемое мне пастеризованное молоко через каждые три часа выливала в раковину. Мой муж и сестра приносили ежедневно один литр свежего морковного сока и мешочек свежеколотых орешков, как добавку к моей простой пище. Принесенные мне сухофрукты были объявлены больничным персоналом «опасными», ибо, как они говорили, от них у ребенка будет понос. Я не могла понять, как могут сухофрукты повредить ребенку или мне, ибо я употребляю их в течение 10 лет, а ребенок великолепно развивался в утробе 9 месяцев.
Вернувшись домой, я с жадностью набросилась на сухофрукты. Фрукты составляли 60% употребляемой мной сырой растительной пищи.
Кишечник у Эрика заработал только на пятый день после рождения. Стул был нормальный. Меня беспокоил его редкий стул. Тайна раскрылась мне после прочтения одной старой книги о питании грудных детей. В ней утверждалось, что пища усваивается младенцами так хорошо, что нечем ходить. Редкий стул продолжался до тех пор, пока Эрик питался грудью; материнское молоко хорошо усваивается организмом. В шесть месяцев Эрику дали морковный сок. Первая «твердая пища» состояла из мелко натертых бананов и немного авокадо (в нашей стране давайте прожеванную проросшую пшеницу), которую мы ему дали в 9 месяцев.
После этого стул у него стал регулярным. До года, кроме материнского молока, Эрик ел бананы и авокадо плюс морковный сок. (Бананы и авокадо заменят проросшая пшеница и измельченные грецкие орехи.) Затем мы постепенно начали давать ему замоченные и протертые сквозь сито сырые сливы, финики и абрикосы. Вскоре он начал есть свежие фрукты по сезону.
Как мы заметили, Эрик сам выбирал пищу. Иногда он ел только яблоки, несколько дней подряд, затем переключался на другую пищу, и так далее.
Единственное молоко, которое он получал, было материнское (до двух с половиной лет). Теперь он пьет морковный сок, ореховое молоко и фрукты. Он никогда не был одутловатым, у него не выделялась слизь, не было опухшего живота.
Большинство моих друзей пичкали своих детей кашами и давали пастеризованное молоко из бутылки. Вследствие того что дети не в состоянии переваривать крахмал (а также молоко – нет тех ферментов, что были раньше. – Примечание автора.), они без конца простужались, заболевали гриппом, воспалением легких, сыпью, аллергией и так далее. У нашего ребенка этого не было потому, что мы следовали простым, но непоколебимым законам природы.
Эрику три года. Его рацион состоит из свежих и сушеных фруктов, свежих сырых овощей, соков, семян и меда. Он хорошо развит умственно и физически, полон энергии и очень любознателен».
Правильное питание, несомненно, главнейшее условие нормального развития человеческого организма. Но существуют и другие важные механизмы и функции, которые необходимо включить сразу же после рождения с целью оптимизации физического и умственного развития. Если этого не сделать вовремя, то, согласно закону «свертывания функций за ненадобностью», они атрофируются, и человек останется беззащитным и легкоуязвимым. Речь пойдет о терморегуляции организма, которая сильнейшим образом связана с энергетическим (плазменным) телом, укрепляет и развивает его. Рождение является естественной точкой запуска терморегуляторных функций, поэтому в древности их старались задействовать сразу. Так, согласно книге Е. А. Покровского «Физическое воспитание у разных народов» (1884), русские и финны рожали ребенка в бане (и жили затем целую неделю), где температура могла быть +50 °С. Считалось, что жара делает ткани тела мягкими и облегчает роды. А тунгуски, наоборот, разрешались от бремени во время перекочевки под открытым небом и при сорокаградусном морозе. Новорожденные выдерживали и жару, и холод. Диапазон температур около 90 °С. После рождения у многих народностей был обычай окунать детей в холодную воду, у других – обтирать снегом: сразу пускать в ход все механизмы терморегулирования. В дальнейшем детей не нежили, не укутывали, что позволяло укреплять и развивать энергетическое тело, от силы которого зависела мощь защитных резервов организма.
Кстати, вот как вспоминает день своего рождения один из наиболее закаленных людей нашего столетия П. К. Иванов:
Я родился в нашей землянке ночью под 20 февраля 1898 года. Меня встретила мать – ВЕЛИКАЯ ПРИРОДА – бушующей зимой, в снегу, в сугробах. Стояла с большим снегопадом ночь, а я уже дышал: мои легкие воспринимали тот воздух, который меня в атмосфере моей землянки обнимал. Я видел этот весь день в снегу, были заброшены все проезжие дороги.
Такое рождение во многом помогло ему приобрести суперзакалку.
Теперь, после такого предисловия, более подробно поговорим о запуске терморегуляторного механизма, который укрепляет энергетическое тело и помогает развивать все функции организма.
Будущий взрослый человек должен обладать достаточной волей к жизни, чтобы легко справляться с заболеваниями, чтобы у него была положительная мотивация для занятий самооздоровлением, непоколебимая вера в успешность выполняемой программы. Оказывается, волю к жизни человек получает во время родов. Фундаментальные исследования Станислава Грофа, проведенные в Чехии и США, показали, что слабую волю к жизни и другие нарушения психики люди получают во время родов. Обычно мать тяжело переживает процесс родов. В результате в организм ребенка поступают химические вещества, появившиеся от этих неблагоприятных эмоций, и вызывают таковые у него. Панический страх матери, что она не сможет родить, передается ребенку. Он возрастает многократно, когда тело ребенка сдавливается при выходе. Эти переживания навсегда запечатлеваются в его подсознании, образуя голографическое клише страха. Такая патологическая голограмма может сразу откладывать свой неблагоприятный отпечаток на умственное и физическое развитие, либо позже возникать у взрослых людей в критических ситуациях. Так, даже при пустяковом заболевании они пасуют, не говоря уже о серьезном. Разработана масса методов, чтобы избежать этого, но самым эффективным оказался «русский метод» Игоря Чарковского – роды в воде. Если мама старательно готовилась к родам в воде – плавала, ныряла, надолго задерживала дыхание (а это можно делать в обычной ванне), – то они происходят не только безболезненно, но и доставляют ей невыразимое блаженство, с которым нельзя сравнить никакие другие переживания. Это благодатное состояние передается и младенцу, вызывая голографическое клише эйфории, и запоминается на всю жизнь. Во всем мире есть несколько сот «водных детей», которые растут удивительно здоровыми и жизнерадостными.