прочему, что я опять иду в ногу со страной: надежды вспыхнули, однако гасли одна за другой.
А в октябре 1993-го состоялось и вовсе чудовищное – обстрел Белого дома из танковых пушек по приказу Ельцина – за то, что Верховный Совет не подчинялся тупому, бестолковому президенту, и собирались даже объявить ему импичмент. И были сотни погибших – тех, которые два года назад защищали Белый дом и того же Ельцина, который теперь их безобразно, нагло предал.
За одно это его и его команду нужно было бы теперь судить самым строгим образом как путчистов, нарушителей Конституции и убийц. Но о суде не было речи. Наоборот – некоторые интеллигенты и «диссиденты» считали, что Ельцин и его команда все делали правильно. И они даже писали петиции в его поддержку.
Да, вот такая история, Джек. И мне, и, как я постепенно понял, кое-кому из соотечественников моих становилось ясно, что на землю нашу русскую окончательно пришло что-то мрачное и убийственное. Главная же беда была в том, что граждане и не думали сопротивляться всерьез. А может быть просто не могли? Теперь уверен: тогда мы все просто запутались и, как принято теперь говорить, офонарели. Нормальным людям не могло прийти в голову, что не кто-нибудь, а – соотечественники! – могли вести себя так беспардонно и нагло.
Не раз я вспоминал один из снов в больнице и свою повесть «Карлики». Неужели это и правда – они? Ведь они так дружно летели откуда-то и – вселялись в людей…
Да, много врагов посягало на нашу землю! И татаро-монголы, и шведы, поляки, турки, французы, немцы, японцы… Но то были враги хотя и злобные, однако открытые, явные. Ясно было, кто наши, а кто враги. И явных врагов в конце концов всегда побеждал русский народ! Но теперь… Кто ТЕПЕРЬ наши враги? Похоже, что мы уже… В оккупации! Но все же – КЕМ? И даже если это те «карлики», которых я видел во сне, то – ОТКУДА они? ПОЧЕМУ?
«Презентация»
И в кратчайшее время я написал новую повесть, которая называлась так: «Презентация».
«…Страшно не было. Наоборот. Едва ли он ощущал когда-нибудь такое чувство свободы.
Впрочем, только в самый первый момент. Когда счастливо удалось миновать охрану у входа, потом празднично украшенное фойе и занять место в зале неподалеку от первых рядов и с краю. Усевшись, он едва мог сдержать эйфорию мальчишеского восторга. Сумел пройти сквозь охрану! Теперь только бы ОН пришел, а еще лучше все трое, хотя главное, конечно, Первый, Самый Главный. Азраил, ангел смерти, ждет. Еще немного, и справедливое возмездие совершится.
…Презентация! Презентация! Представление совместного российско-американского издания – «Новая газета!» – воистину новый шаг к сближению двух великих стран, Соединенных Штатов Америки и Новой России! Будут выступления главных соредакторов и приветствия, будет маленький концерт, будет короткий, но оч-чень художественный фильм-сюрприз. Угощение, разумеется, тоже будет, а как же. И ведь Сам обещал быть – сам Президент вместе с высшим руководством страны! – не говоря уже об иностранных гостях! Ну, конечно, представители прессы и телевидения. Обещали даже экстренную прямую трансляцию, вот как! Сенк ю, леди и джентльмены, дамы и господа, спасибо вам за этеншн.
Презентация! Презентация! Настоящий праздник, искра радости в измученной трудностями столице, маленький пикничок-с на большом пути молодой великой страны, устремленной к новой, теперь-то уж точно свободной жизни – с капитализмом-с, рынком-с, религией-с и всеми прочими прелестями, о которых столько лет мечтали замордованные социализмом трудящиеся. Презентация! В Киноцентре, новом шикарном здании, совсем неподалеку от знаменитого на весь мир Белого дома России. Колоссально, грэнд!
Толпа у входа потихоньку росла… Тщательно проверяли пригласительные билеты и удостоверения личности, потому что билеты были ведь именные. Люди в штатском зорко оглядывали входящих…
У него проверили тоже. Депутатское удостоверение и значок героя афганца сделали свое дело. Пропускающий даже приветливо, чуть ли не дружески кивнул ему. Небось, тоже «афганец», брат.
И вот теперь он сидел в зале, молился мысленно о том, чтобы все получилось, и воспоминания о недавнем прошлом сами собой наплывали…
Нет, не сборы были самым тяжелым. И не решение даже. Решение было естественным. Путь к нему был долгим, мучительным, но когда понял, что надо делать, стало легко и свободно. Это лучший выход. Достойный и честный. Похоже, единственный.
…Простота решения ошеломила его самого. И впервые за долгие последние месяцы он ожил, почти счастлив был. Как ни подмывало рассказать кому-то, молчал, держался. Пусть на самом деле никто ничего не знает, иначе «сознавшихся» потом будут брать пачками. Гранату-взрыватель, маленькую «лимонку», тоже легко достал, купил на толкучке. Запал усовершенствовал, чтобы не через четыре секунды, а – сразу. И буквально за час – в озарении – сочинил «историческое», последнее в своей жизни послание. Перепечатал сам в конторе, сделал на ксероксе у знакомых пятьдесят копий и утром разослал по адресам, которые заготовил раньше: бросил в почтовые ящики в разных районах города.
И все же не это, не это оказалось самым трудным, мучительным, как теперь стало ясно, не это… Ожидание!»
Думаю, ясно, о чем речь в моей повести. «Афганец» видел, что происходит в стране и понял, кто виноват в происходящем. Ельцин! Тот, который предал всех. Из-за своего непомерного честолюбия, властолюбия, наглости, тупости! Истинный Посланец Дьявола он!
И капитану пришла такая идея – он решил пожертвовать собой, чтобы взорвать президента, но прежде – высказать все, что думает о происходящем, так как предполагалась прямая трансляция презентации по телевизору на всю страну. Другого выхода для порядочного человека и патриота, Героя России, он не видел. В сущности это было отчаяние, в котором тогда находились многие.
«…Солнце потихоньку садилось. Прощальным ласковым светом оно золотило мрачные стены здания Киноцентра, его узкие длинные окна, листья соседних деревьев, желтеющие уже в преддверии осени. Великий Режиссер выбрал желтоватое освещение для еще одного спектакля в бесконечной трагикомедии на этой планете. Метрах в двухстах от сравнительно небольшого здания, где сейчас должно было произойти очередное действо, за деревьями парка, на берегу одетой в асфальт и камень реки высилось другое здание – большое, обтекаемое, с закругленными стенами, не так давно ставшее на весь мир знаменитым, ибо один из спектаклей был связан с ним. Над ним реял на ветру трехцветный российский флаг.
Еще не так давно этот флаг был святым. Не только для «афганца», для многих. Теперь, думая о нем, «афганец» ощущал стыд. Символ страны не утерял