«Плохо, — оценил Гарри. — Два слоя доспехов наши пули могут и не взять, а от таких щитов будет много рикошетов. Придется все же пускать в ход «артиллерию» и крупные калибры, но сначала...»
— Гермиона! — повернулся он к друзьям, сидящим на ящиках вокруг разведенного костерка. — Твоя идея еще в силе? Покойничков мы нарубили прилично, а следующую атаку нам одним легким вооружением отбить будет трудно. Так что решай...
— Минуту... — Грейнджер, легко встав, тоже подошла к проему и внимательным взглядом окинула сначала почти готовые к штурму вражеские войска, а потом — громоздившиеся завалы из убитых.
— Думаю, достаточно... Сейчас проверим, умеют ли они бояться, — негромко проговорила Гермиона, отходя от стены.
— И что же ты задумала? — спросил, не отвлекаясь от наблюдения, Гарри.
— «Гаэсс ниад».
— О! Так вот зачем тебе понадобилось... — осекшийся Поттер быстро повернулся в сторону Гермионы. — Погоди, ты сказала — «Гаэсс ниад»? А... ты сможешь?
— И это тоже проверим, — коротко ответила Грейнджер, сбросила теплую накидку и решительно направилась к лестнице, ведущей с верхней площадки вниз, к выходу из башни.
— Так! Все на стену! Держите противника как можно дальше от Гермионы! — резко посерьезнев, приказал Гарри. — Джинни — подстрахуй ее внизу! Если что — хватай, не слушая возражений, и волоки наверх!
Девушка молча кивнула и, не утруждая себя спуском по ступенькам, протиснулась между зубцами башенного ограждения и спрыгнула вниз. За несколько футов до земли покров Эгора вспух вокруг Джинни широким круговым полотнищем, гася скорость, и младшая Уизли очутилась внизу одновременно со своей старшей подругой.
Заметив, что двое защитников оказались снаружи башни, враг тут же выслал вперед две легкие атакующие группы. Но обороняющиеся были наготове и немедленно открыли отсекающий огонь, не давая противнику подойти. Бесперерывный
град пуль создал мертвую зону перед Гермионой, отошедшей от башни футов на пятьдесят, а позади нее наготове стояла Джинни, оплетенная непрерывно движущимися лентами песка, готовая немедленно прийти на помощь.
Грейнджер стояла неподвижно, опустив голову, прикрыв веки, сцепив перед лицом ладони в замок и расставив в стороны локти.
— Если у нее получится, это будет что-то... — пробормотал Гарри, не отрывающий взгляда от подруги.
А потом девушка резко выпрямилась и широко распахнула глаза.
— Сигэр! — Жестко слетело с ее губ.
В тот же миг у ног Гермионы вспухло кольцо вздыбленного порывом ветра снега. Повязки на ее предплечьях не затлели, как обычно, а ярко полыхнули красным, и рукава одежды по плечи разом осыпались серым прахом. Полосы символов на руках засветились пронзительным рубиновым огнем и на них густо проступили капельки крови. Но на этот раз кровь не стекала, а словно бы испарялась, моментально сгорала прямо на коже, превращаясь в тянущиеся вверх и в стороны, подобно жадным щупальцам, струи угольно-черного мрака. Они сплетались в движущиеся полосы знаков и письмен, быстро окольцевавших Грейнджер, подобно вращающимся многометровым обручам, формируя что-то, похожее на буддийский молитвенный барабан с волшебницей в качестве оси.
По земле полетела поземка, все быстрее заметающая снег вокруг Гермионы в кольцевой круговорот, и девушка отступила сквозь сформированные магические кольца на несколько шагов назад. А волнующийся торнадо, созданный из длинных строк заклинаний, от скорости превратившихся в размытые черные ленты, все набирал обороты и размер, подпитываясь темной силой, текущей от рук Грейнджер.
— Джинни... уходи... — с усилием, сквозь зубы выцедила Гермиона, не оборачиваясь. — Уходи в башню.
Та немедленно подчинилась: она и сама поняла, что происходит нечто серьезное. А многочисленный враг замедлил подготовку наступления и настороженно остановился, глядя, как на пустом месте бушует, набирая силу, рукотворный, стремительно растущий вихрь, сотканный из сотен непроницаемо-черных полос. Уже не поземка, а настоящий штормовой ветер с воем рвал волосы и одежду Грейнджер, швырял в лицо колючий снег, но она по-прежнему стояла, сцепив перед собой руки, и лишь когда размер торнадо сравнялся с высотой одиноко стоящего укрепления, не разводя рук, резко разжала пальцы.
— Ин тахха!
Со стороны противника донеслись тревожные возгласы — бушующий смерч с внезапно вспыхнувшим в его сердцевине мертвенно-бледным огнем, обдав всех зрителей ледяным дыханием, поднял в воздух и начал втягивать в себя устилавшие все вокруг тела убитых.
— Что происходит? — прекратив огонь, наперебой заговорили соратники Поттера, неотрывно следившие за жутковатым действом.
— Просто смотрите, — коротко ответил Гарри.
На равнине бешено вращалась настоящая дьявольская карусель — изгибающийся, ревущий смерч и летящие по кругу мертвые тела, стремительно втягиваемые в его светящуюся, пульсирующую сердцевину.
И когда жадно поглощающий покойников вращающийся столб тьмы стал в поперечнике больше тридцати футов, Гермиона резко развела руки в стороны.
— Тэй-гар! — последний кирпичик творимой ею недоброй волшбы лег на свое место, тьма послушно разлетелась в стороны исчезающими клочьями, а на ее месте осталось...
— Мать моя кормящая... — из зрителей только Ами, прижавшая к груди винтовку, смогла выдавить из себя пару слов. — Что это за хрень?!!
Перед башней возвышалось нечто кошмарное.
Сильнее всего оно напоминало гигантскую многоножку высотой немногим больше приютившего их дозорного бастиона, симметрично и даже как-то изуверски-красиво сплетенную из множества сплавленных неведомой магией мертвых тел.
Их обвисшие торсы, выступая по три ряда с боков, образовывали подобие ножек упомянутой твари, а ноги и тела, спекшиеся в единую красно-черную массу, составляли выпуклое туловище, сплошь залитое тягучей, словно лак, темно-красной жидкостью, падавшей на землю дождем кровавых капель.
— Это «Гаэсс Ниад» — «Башня Героев», — пристально следя за происходящим, негромко пояснил Поттер. — Одно из сильнейших заклинаний даймонского искусства Дагор Хаттан. Она все же смогла... Чары плетутся медленно и требуют от мага массу сил, это главный минус «Башни», но уж если она создана...
Гермиона резко вскинула вверх руку, покрытую горящими красным символами и запекшейся кровью, и во всю силу легких выкрикнула:
— Ниад хорр?!!
Ответом ей был дикий рев сотен мертвых глоток, прокатившийся по всей долине. Чудовищная тварь, выкованная темной силой из тел и крови мертвых врагов, дернулась, повернулась и, изогнувшись, как гигантская рассерженная кобра, нависла над своей создательницей.
Гермиона не дрогнула. Лицо ее побелело от напряжения, под глазами пролегли резкие тени, но тонкая рука уверенно указала на остолбеневшего противника:
— Г`эхамэ!!
И ужасающая «Башня Героев» немедленно пришла в движение. Развернувшись и встав на хвост, подобно атакующей змее, она еще раз взревела так, что заложило уши, а потом в вопль вклинился многократно повторенный лязг стали — мертвые защитники Таай`шарр, объединенные черной магией в циклопическую нежить, разом вскинули все свое оружие.
Гарри, и не только он, зачарованно смотрели на это зрелище: жуткая, словно вырвавшаяся из самого тяжелого ночного кошмара тварь высотой с башню и шириной в два десятка футов, слепленная из сотен мертвецов со сплошной бахромой блестящей стали по бокам — и Гермиона с жестким выражением лица, указывающая ей цель.
И через миг «Башня героев» обрушилась на разбегающихся в ужасе врагов в прямом и переносном смысле — падением на их боевые порядки она раздавила изрядное количество измененных воинов, а потом пришла в неистовое движение. Стремительно извиваясь, она заметалась по сторонам, настигая панически отступающего противника, и принялась за свою кровавую работу — давя массой, расшвыривая и калеча резкими изгибами своего «тела», а сотни клинков в мертвых руках не знали усталости, мелькая с нечеловеческой быстротой. Там, где двигалось творение Грейнджер, оставалась лишь вспаханная земля, изуродованные, разорванные, раздавленные тела и хлюпающее кровавое месиво.
Соратникам колдуньи оставалось лишь судорожно сглатывать и радоваться про себя, что они находятся вдалеке от эпицентра действий. Повоевав под знаменами Поттера, они многое повидали и во многом поучаствовали — гуманизм к врагам в отряде Гарри был не в особой чести — но такой массовой и жуткой резни еще не видели.
Общее впечатление снова смогла выразить одна Ами, хотя в ее довольно длинной речи цензурными получились только предлоги. Аксель, обычно пресекавший поток красноречия сестры, едва тот «терял берега», в этот раз не отреагировал на ее слова. Он внимательно наблюдал, и, как оказалось, вовсе не за чудовищной тварью, преследовавшей разбегающихся с воем врагов. И, заметив, как понемногу начали опускаться руки Гермионы, пошатнувшей сначала один, а потом другой раз, первым метнулся к спуску из башни и успел подбежать и подхватить оседающую без чувств девушку.