— Я не оборвыш, — чеканя слова, произнесла Ами. И продолжила гораздо громче, чтобы слышали все. — Я — Армина Найла Эйнселл, вторая принцесса королевства Сайтор.
И отсалютовала клинками, скрестив их перед лицом.
— И это ты, лонохарский цепной пес, шавка безродная, должен считать за честь то, что я скрещу мечи с тобой и с теми, кто стоит за твоей спиной.
— Сайтор? — недоверчиво нахмурился лонохарец.
— Да-да, Сайтор. То самое королевство, которое ваши хваленые войска не могли захватить неполный год, и чья столица, Фэллоу Кор, держалась почти два. То самое, где восстания прекратились, только когда ваша коронованная упырица взяла в заложники нас, младших членов королевской фамилии. Но теперь я сполна верну вам должок, — Ами чуть наклонила голову, недобро глядя на врагов. — За мою захваченную страну, за разрушенную столицу, за все...
Поттер, прищурившись, повернулся к Акселю, но тот, предвосхищая его вопрос, повинно опустил голову.
— Признаю, мы с сестрой намеренно ввели вас в заблуждение. Мы почти не знали вас, а коварство лонохарцев общеизвестно, так что... Но теперь я увидел достаточно и полностью в вас уверен. Поэтому... примите мои извинения.
— Как вы сами сказали, «Ход ваших мыслей вполне логичен», — все еще переваривая неожиданную новость, произнес Гарри. — Я не могу винить вас за осторожность. Но погодите, если ваша сестра — принцесса, то, значит, вы...
— Все верно. Мое полное имя Аксель Дайрен Эйнселл, и я средний сын короля. Нашему отцу лонохарцы оставили трон, но не власть, связав по рукам и ногам нашими жизнями и жизнями родственников первых людей королевства. Еще у меня есть уже женатый старший брат, Аломон, и вот он со своей супругой, леди Миатой — первые, наследные принц с принцессой. Что означает, особенно учитывая, что он старше меня всего на четыре года, что королем я вряд ли когда-либо стану. Но меня это, право, ничуть не заботит.
— Тем не менее... надо же! — вспомнив предложение, сделанное Акселем Гермионе (и взглянув на него в новом свете), Поттер едва сдержал смех. — Скажите, ммм... ваше высочество, а у вас есть белый конь?
— Конь? — недоумевая, переспросил Аксель. — В королевских конюшнях имеются и лошади, и пегасы, и грифоны. Разумеется, есть и белой масти...
Его прервал настоящий взрыв хохота, прилетевший со стены, которому тут же начала вторить Джинни. Куда клонит Гарри, Уизли поняли первыми.
— Ну ты даешь, Гермиона... — всхлипывая, выдавила младшая Уизли. — Принц! На белом коне! Все девчонки в Хогвартсе позеленели бы от зависти! Они ищут, ищут, а ты... а он... и сразу замуж... Гордись!
— Принцесса Гермио-о-она! — радостно подхватили ее братья.
— Да перестаньте вы ржать! Сколько можно! — прикрикнула чуть зардевшаяся от смущения Грейнджер на веселящуюся рыжую троицу. Из-за услышанного она даже приостановила свои манипуляции над ключом-головоломкой. — Я уже дала ответ на это дурацкое предложение, и мой ответ — нет! Принц, кто бы мог подумать... Вот же дернул меня черт подставляться под дротики!.. Ваше высочество, поверьте, я вам не подхожу. Даже в хорошем настроении, и вы еще не видели меня в плохом!
— Меня не так легко испугать, леди Гермиона. И от своих слов я не привык отступать, поэтому...
— Довольно! Не отвлекайте меня! — и Гермиона, усилием воли заставив себя не замечать и не слышать ничего вокруг, вновь склонилась над плавающими в круге элементами. Головоломка была собрана уже на две трети.
— Ох! Вы только посмотрите... — изумленно произнесла тем временем отсмеявшаяся Джинни.
А события на мосту Судьбы после заминки, вызванной столь неожиданным представлением Ами, понеслись вскачь.
— Ну, все, рыло мучное, пиши: «Мама, вышли денег на похороны!» — достаточно громко пробормотала вторая сайторская принцесса. Ее официального настроя хватило ненадолго. — За «бродяжку» я об тебя даже клинки марать не стану!
Рванувшись вперед так, что ее две длинные косички взлетели вверх, и, держа оружие сзади на отлете, она подскочила к оскорбившему ее воину практически вплотную, и, резко присев, круговой подсечкой подбила того точно под лодыжки. А потом, распрямив опорную ногу, мощным пинком с разворота придала падающему телу добавочное ускорение, так что ее противник слетел с моста, и с диким воплем помчался навстречу едва различимому дну пропасти.
Замершие чуть поодаль другие лонохарцы разинули рты, а Ами, низко склонившись над опасным краем, задорно прокричала вслед «летуну»:
— Попутного ветра в горбатую спину!
И колко глянула на шагнувшего вперёд, вооруженного мечом воина, чья прическа чем-то напоминала дреды, торчащие по сторонам непокрытой головы.
— Эй ты, сколопендра!
— Это ты мне?.. — заскрежетал зубами от злости приближающийся лонохарец.
— А кому же еще? Ползи сюда!
Мечи в руках Ами замелькали, превратившись в подобие стальных вееров, и на ее противника обрушился настоящий смерч быстрых ударов. Безуспешно попробовав пробиться узким клинком сквозь эту завесу, тот отошел и, тоже вытянув из-за пояса второй меч, пошел в атаку, вращая оружие в схожем боевом стиле.
— Что, думаешь, самый умный, а, дитя подзаборное? — осклабилась девчонка. — Сейчас проверим!
Закрутив очередную атакующую комбинацию, она внезапно перехватила свои клинки обратными хватами и — клац! — соединила их рукоятями, превратив пару мечей в нечто вроде двусторонней нагинаты с искривленным серединным древком.
— Извольте отведать! — И прямой колющий удар, войдя точно в щель нагрудника, пронзил лонохарца насквозь.
Следующим против девчонки выставили грузного, лысого латника с копьем, чье появление тотчас удостоилось язвительного комментария:
— Это чья ж там фантастическая задница, развеваясь по ветру, на нас неукротимо надвигается?
Копейщик потемнел лицом и тут же продемонстрировал отличное умение владеть своим оружием с широким, ромбическим острием и круглым, увесистым набалдашником на другой стороне древка. На мосту начался классический бой на копьях — с длинными выпадами, вращениями и попытками выбить или переломить оружие врага.
Пока кое-кому это не надоело.
— Еще один умник! — хмыкнула Армина. — И на тебя найдем управу, яйцекладущий!
Шустро отскочив назад и разъединив рукояти своего оружия снова в вариант парных мечей, она сделала пару выпадов, а потом свела руки вместе и с металлическим щелчком сложила клинки тыльными, незаточенными сторонами, образовав из двух мечей один — широкий, обоюдоострый, с узкой прорезью по центру в начале острия лезвия и рукоятью в форме перевернутой латинской буквы «Y».
И одним замахом с плеча перерубила древко вражеского копья напополам, вынудив толстяка отступить, пропуская вперед мечника, который обратно уже не ушел — за минуту схватки Ами ухитрилась поймать раздвоенным концом своего меча вражеское оружие и, резко качнувшись всем телом, сломать его пополам, а потом быстрым круговым ударом поразить противника в бок, выведя из схватки.
Но и это был еще не финал.
Ами завертелась юлой, и ее широкий, двуручный меч, состоящий из двух сложенных клинков, разделился на поперечные, плоские сегменты, превратившись в меч-хлыст. Он описал вокруг своей хозяйки кольцо и, повинуясь рывку руки, удлинился на несколько метров, метнулся над плечом ее нынешнего оппонента и поразил стоящего за ним, обратным ходом разрезал, как пилой, шею переднего и снова с дробным лязгом собрался на рукояти в монолитное лезвие.
— Вот так-то, грыжа трудовая! Ребенка хотели обидеть?
В последние полчаса, что провела на мосту Ами, там творилось сущее светопреставление. В полном объеме используя все четыре степени свободы своего оружия, Армина буквально танцевала на узком перешейке, сочетая фехтовальные приемы с прыжками, подкатами и совсем уж акробатическими трюками, заканчивающиеся в каких-то сантиметрах от гибельного края. Страх, казалось, был ей неведом; в одном случае она, разбежавшись, резко скакнула вбок и, охватив кольцом рук один из ограждающих мост столбов, пронеслась вокруг него над пропастью и ударом обеих ног скинула очередного врага в затянутую туманом бездну. А в другой раз с проворностью обезьянки вскарабкалась на сам столб и, сидя наверху, костерила противника на чем свет стоит, одновременно отбивая мечами попытки скинуть ее оттуда пикой. Она сражалась с веселой злостью, и ее рот ни на миг не закрывался, заставляя лонохарцев наливаться краской от гнева:
— И это ты — воин?! Ха! Да безработный мойщик трупов и то больше похож на мечника! Тебя вообще под что мама с папой делали? Под свекольный самогон?
— Что, страшно? Да ты, дятел тоскливый, сейчас как рабыня на помосте — можешь рыдать на весь рынок — никто не услышит!