рот монету и потом сжигают на погребальном костре.
Я на мгновение замер. Перед глазами тут же встала картина с похорон Вига. Большая колода дров, на которой худощавое лежит тело, одетое в чистую рубаху. Я подхожу к нему, разжимаю пальцами рот и кладу на язык медную монету. «Последнее жалование». Дельрин подносит к погребальному костру пылающий меч. Политая маслом колода дров вспыхивает и тело моментально охватывают языки пламени. Мы стоим и молча смотрим, как наш боевой товарищ медленно, но верно превращается в горстку пепла.
Настроение сразу испортилось. А в голове начала пульсировать мысль, что завтра таким вот образом могут хоронить уже меня. И то, если будет, кому хоронить.
— Хотел бы пообещать, — я тяжело вздохнул и сел на место, — Но не могу. Сама понимаешь.
— Понимаю, — Айлин зябко поёжилась, — Но хотя-бы не лезть на рожон ты можешь…
Она не договорила. Дверь открылась и в комнату зашли трое. Бернард. Дельрин. И капитан местной стражи, которого маркграф именовал не иначе, как Родриком.
— Надеюсь, не помешали, — кашлянул он в кулак, со значением глядя то на меня, то на Айлин. Щёки девушки тут же покрылись стыдливым румянцем. Странно. Мы ведь действительно ничем таким, на что намекал капитан, не занимались.
— Нет, проходите, садитесь. Есть новости?
— Да, — Родрик подошёлстолу и развернул на нём карту Вестгарда, — Разведка донесла, что наступление врага скорее всего начнётся завтра на рассвете. Они сегодня закончили подготовку последних осадных машин. Наступать будут… — капитан стражи указал на южную стену верхнего города. Там старая часть Вестгарда напрямую примыкала к полям и небольшим разрозненным фермам, которые были неплохим плацдармом для разворачивания орудий и дальнейшего наступления, — здесь. На королевские ворота. От них проще всего добраться до цитадели. Удар будет массированным, но точечным.
— А почему вы уверены, что они не зайдут с севера или востока? — поинтересовалась Айлин.
— Сама посмотри, — капитан пододвинул к ней карту и указал на новый город, полукольцом охватывавший стены старого, как раз таки с этих направлений, — Тут они не смогут развернуть осадные орудия и штурмовые башни. Да и насупление легко увязнет в городских боях, после чего гибель всей этой своры будет лишь вопросом времени. На атаку с двух сторон у них тоже недостаточно сил. Так что сомневаться в донесениях разведчиков не приходится, — Родрик ненадолго замолчал, но затем передвинул карту на центр и продолжил, — Наша главная задача — сдержать их первый натиск. Ваш отряд встанет у западного бастиона и будет защищать мангонель. Это наш фланг. Позиция важная, но вряд-ли основной удар врага придётся именно туда. Тем не менее… постарайтесь не облажаться.
— Сделаем всё, что в наших силах, — криво ухмыльнулся я, пытаясь скрыть нервную дрожь в голосе.
— А чтобы у вас это получилось, мы с парнями приготовили для вас кое-какую помощь, — ободряюще улыбнулся Роберт, — Ребята, заносите!
В комнату зашли ещё четверо бойцов из городской стражи. В руках они держали… аккуратно свёрнутые кольчуги!
— Всё, что смогли найти, — кивнул капитан, — Они, конечно старые, кое-где покоцанные и однорядные, но это всё равно лучше, чем идти в бой в одних лишь стёганках. Извините. После того, что вы для всех нас сделали, это меньшее, чем мы можем вас отблагодарить. Нашли бы и получше, да Эдмонд приказал раздать всё оружие и броню из арсеналов ополчению. А этих кольчуг… просто никто не хватится.
— Это всё равно куда больше, чем дали нам ваши власти, — искренне улыбнулся я, протягивая Родрику руку, — Спасибо.
— Наздоровье, — рукопожатие капитана было крепким. Мою ладонь будто стальными клещами сдавило, — Но расшаркиваться будем уже после сражения. Сейчас ни у вас, ни у нас на это времени нет, — он встал из-за стола и направился к двери, но перед ней остановился и добавил, — Готовь своих людей капитан. Сдаётся мне, это и впрямь наша последняя ночь перед боем.
Глава 33 «Все на стены!»
Тяжелый гул городских колоколов разорвал промозглую пелену ночи, заставив нас вздрогнуть. Вслед за ним послышалось грозное пение десятков боевых рогов, призывающих солдат на битву.
— Итак, началось, — мрачно подытожил Бернард, бросив короткий взгляд на восток. Туда, где понемногу начинал разгораться алый пожар зари, — Генри?
— Отряд! Стройся! — рявкнул я, стараясь перекричать завывания ветра в печных трубах и громкий шелест льющегося с неба дождя. Бойцы тут же пришли в движение, выстроившись в две неровные шеренги. Одну возглавлял Дельрин, другую — Тур. Сам Бернард с нами пойти не мог. Рана всё ещё давала о себе знать. Впрочем, ему предстояла другая, не менее важная задача — отвести Болека, Бьянку, Алфрида, Штепана и его трактирных девок в цитадель верхнего города. Сейчас это было самое безопасное место во всём Вестгарде. Айлин, несмотря на все мои возражения и доводы, всё-таки настояла на том, что пойдет с нами. Вернее, мы с ней пришли к небольшому компромиссу. Как только девушка «отстреляется», она берёт ноги в руки и несёт свою жопу прямиком в цитадель. Благо, от позиций, которые нам предстояло оборонять, она располагалась совсем недалеко.
Я уже хотел было отдать следующий приказ, как вдруг из этой нестройной толпы провожающих выбежала Бьянка и повисла на шее у мужа. Пришлось ещё несколько секунд повременить, чтобы они смогли нормально попрощаться. Как знать, может ведь сложиться и так, что ни один из нас не доживёт до полудня.
— Отряд! За мной, бегом марш! — крикнул я, поудобнее перехватывая двуручный клевец и направляясь к воротам постоялого двора.
На улицах царило оживление. Горожане, освещая себе путь фонарями и факелами, спешили к воротам верхнего города. Где-то вдалеке тяжело гудели боевые рога. Им вторил заунывный вой дворовых собак, почувствовавших неладное.
Мимо, пробежал отряд из восьми стражников. Все они были облачены в тяжелые кирасы и кабассеты. Четверо тащили в руках двуручные клевцы, остальные были с тяжелыми арбалетами, снабжёнными немецким воротом. Бежали они явно в том же направлении, куда требовалось и нам, так что недолго думая мы просто пристроились им в хвост.
Бежать было тяжеловато. Кольчуга непривычно давила на плечи и грудь, немного сковывая движения. Но это было скорее приятное чувство, придававшее уверенности в том, что у меня всё-таки получится пережить этот проклятый день. Двуручный клевец оказался на