— коротко ответил маркграф.
— Вы пригласили змею в свой дом! Отдайте приказ. Пусть стража схватит этого еретика, пока он не околдовал нас всех. А после… казните его на площади алого рассвета, на глазах у всего города.
— Знаете, мне кажется, не очень вежливо поступать так с гостями, — скучающим голосом сказал Эдмонд, — Да и вам не пристало раздавать приказы находясь в МОЁМ доме. Давайте ка проясним один момент. Вы обвиняете этого человека в колдовстве и приводите в качестве доказательства тело зверя, которому подпалили шкуру. Как мы видим, это сделали отнюдь не магией, а каким-то очень вонючим маслом. Должен заметить, весьма умно. Подпалить тварь, отбив у неё нюх, а затем загнать, как обычного зверя, — лорд замолчал, глядя на то, как пламя над тарелкой постепенно затухает, а затем добавил, вновь посмотрев на старика, — Чего-то такого я ждал от ваших людей, а никак не от залётных наёмников. Но куда уж нам смертным, до постижения божественных замыслов.
— Вы не понимаете. Он вас дурачит. Хочет втереться в доверие и в один прекрасный момент сделать то же самое, что и…
— Довольно, — заткнул его вельможа, — Де Валлон был самозванцем. Его следовало убить уже давно. Что же до них — они справились с бестией. Вы и ваши люди нет. Всё, на что вы оказались способны — сыпать пустыми обвинениями и угрозами. Знаете… — маркграф убрал платок и скрестил на груди руки, буквально пригвоздив святошу взглядом к полу, — Мне это наскучило. Убирайтесь немедленно.
— Вы не смеете так разговаривать со слугой божьим! Я…
— Как видите, смею. Убирайтесь, я сказал. Стража!
К старику тут же подбежали двое гвардейцев, схватили его под руки и буквально выволокли вон из приёмного зала. Тот брыкался, грозил проклятиями, но его уже попросту никто не слушал.
— Приношу извинения, за этот маленький инцидент, — маркграф встал со своего кресла, подошёл к окну и опёрся на подоконник, — Мне просто очень хотелось увидеть лицо кардинала, когда он встретится с вами. Кстати, как вас…
— Генри. Безродный, — коротко ответил я. Конечно, сейчас следовало бы добавить «милорд», но ёб вашу мать. Всё, конечно понимаю, всех уважаю, но новую жизнь я получил явно не для того, чтобы пресмыкаться с местными властьимущими.
Маркграф оторвался от окна, и выжидающе посмотрел на меня. Я точно так же выжидающе посмотрел на него. Без поклона он тоже обойдется.
— Вы северяне? — наконец поинтересовался Эдмонд.
— Можно сказать и так.
— Это многое объясняет, — маркграф прошёлся взад-вперёд, — Будь вы обычными просителями, я бы сейчас приказал вышвырнуть вас за порог, предварительно отхлестав розгами. Но так уж и быть. Излагайте своё дело.
— Для начала взгляните на эту бумагу, — Бернард сделал шаг вперёд и протянул марграфу свёрток. Тот принял его, развернул и пробежался по строчкам взглядом.
— Вот как? — задумчиво протянул Эдмонд, сворачивая признание Томаша, — Интересно. Вы рассказали об этом страже?
Я молча кивнул.
— Хорошо. Его арестуют и допросят. Но, по вашим лицам вижу, что это ещё не всё.
— Не всё, — согласился я, — Ещё мы поймали человека, которому подчинялся зверь. По его словам, он работал на армию волков, стоящую у ваших стен. Его задачей было запугать всех так, чтобы даже стража не высовывалась ночью на улицы. Это дало им возможность беспрепятственно проникнуть в Вестгард и устроить погром в одной из городских гильдий.
— Хорошо. Моя стража допросит и его. Есть ещё какие-нибудь…
— Милорд, — в комнату вбежал взмыленный гонец, — Пришёл ответ от Телмарской Торговой Кампании. Мастер Филипп передаёт, что он готов выделить вам три десятка своих бойцов в обмен на снятие подорожной пошлины и уменьшение торгового налога для его купцов в ваших владениях.
— Три десятка… — лорд нервно прошёлся взад вперёд по комнате, — Слишком уж много он за них хочет. Передай ему, что если он хочет и впредь вести торговлю в Вестгарде, то ему придётся выделить людей, ограничившись лишь частью торгового налога. Четвертью.
— Всенепременно, милорд, — кивнул гонец и тут же скрылся за дверью, а маркграф вновь подошёл к окну.
— Дерьмо, — повторил Эдмонд, — Куда мы катимся… До войны в моей армии была тысяча человек. А сейчас я вынужден торговаться за каждого, кто знает, с какого конца браться за меч. И всё из-за этих проклятых ублюдков, которым зачем-то понадобился мой город, — он задумчиво почесал подбородок, а затем посмотрел на нас, — А у вас, как я слышал, тоже с ними был конфликт.
— Мягко сказано, — хмыкнул я.
— Вот и славно, — кивнул маркграф, — Как говорил один мудрец: враг моего врага — мой друг. Сколько у вас мечей?
— Семнадцать.
— Отлично. Я вас нанимаю, — вельможа уселся обратно в своё кресло, — Поможете мне защитить город. О награде не беспокойтесь. Она будет более чем щедрой.
— А контракт…
— Моё слово — ваш контракт, — перебил меня Эдмонд, — Родрик введёт вас в курс дела. А теперь будьте добры, оставьте меня. Меня ждут важные переговоры, на которых, таким неотёсанным деревенщинам, как вы, явно не место.
— Ещё одна вещь, о которой мы бы хотели вас попросить, — я решил немножечко понаглеть, — После сражения с тварью у нас не самым лучшим образом обстоят дела со снаряжением. Быть может, вы сможете выделить что-нибудь из ваших арсеналов?
— Вам разве не заплатили за контракт? — маркграф выжидающе посмотрел на меня, — Сдаётся мне, что заплатили. Вот и потратьте эти деньги с умом. Раз уж вы торгуете своими мечами, уж будьте добры позаботиться о том, чтобы у вас они были. А теперь — вон.
Зараза.
Глава 32 «Ночь перед боем»
— Раз-два-раз-два, удар. Бодрее, — командовал новобранцами Бернард сидя на лавочке. После триумфального шествия по улицам, со штандартом в виде мёртвой головы твари к нам присоединились ещё трое человек, желающие попробовать себя в ратном деле. И это были уже не те сироты- задохлики, для которых вступление в отряд было единственным способом выживания, а крепкие мужики, явно повидавшие всякого дерьма за свой не столь уж продолжительный век. Желающих, по правде говоря, было гораздо больше, но две трети из них передумали когда узнали,