Кристиана.
Тот кивнул благодарно.
Нет, мальчишку надо повышать и облагораживать.
«Грандис» с пурпурными витринами и огромными портретами Греты Саттон у входа официально был закрыт – его двери распахивались в десять. Но рослый швейцар услужливо пропустил Кристиана.
Внутри царила военная дисциплина: продавцы быстро сновали туда-сюда, заканчивая переставлять товары, - отделы переехали с места на место. Уборщицы наводили последний лоск.
Агнес Менгель, директриса «Γрандиса», подобно полководцу стояла посреди холла и внимательно следила за своими солдатами. Увидев Кристиана, она широко улыбнулась и с неожиданной для этой железной женщины порывистостью сжала его руки.
– Все, как вы учили, - перед наплывом народа перевернуть магазин вверх тормашками, - воскликнула она, – чтобы покупатели растерялись и блуждали из отдела в отдел.
Кристиан смотрел на взволнованное лицо госпожи Менгель и не находился с ответом. Они проработали рука об руку годы, и как признаться в том, что совсем скоро все сотрудники «Грандиса» будут подчиняться Берте?
Его жена никогда не интересовалась торговлей, «Грандис» посещала только для покупок и вряд ли собиралась управлять магазином. Агнес придется справляться самостоятельно, если, конечно, она не решит взять расчет.
Или – если Берта ее не уволит под горячую руку.
Осознав, чтo молчание затянулось, Кристиан наклонился и поцеловал пухлые пальцы госпожи Менгель.
– Спасибо, Агнес, - сказал он немного надтреснутым голосом, – вы, как всегда, безупречны.
Она вспыхнула, став похожей на юную девушку,и немедленно бросилась в пучины магазина, распекая какого-то служащего.
Кристиан же поймал мимо пробегающего приказчика и велел ему принести кофе.
– Ну и что с лицом? – спросила Эльза, выныривая со cтороны складов.
Она казалось вполне отдoхнувшей и выглядела куда лучше, чем накануне.
– Это лицо отвергнутого мужчины, - объяснил Кристиан, невольно любуясь ею – так ему нравилась эта утренняя Эльза, у которой блестели глаза, а энергия била ключом.
– Пришли насладиться триумфом? – она кивнула на развалы пурпурной ткани на прилавках. – Сегодня «Грандис» будет у всех на слуху.
– Знаете, что в этом самое приятное? - Кристиан погладил туго свернутый рулон.
Эльза вскинула брови, молча ожидания продолжения.
– То, что вся прибыль от продаж потечет в ваши карманы, - сказал Кристиан с удовольствием. – Как новому владельцу химического цеха. Поздравляю, дорогая.
Однако на ее лице не отразилось и следа его улыбки. Эльза смотрела настороженно и серьезно, будто собираясь обороняться, и это задело Кристиана. Он всегда желал ей успеха и был достаточно щедр,так с чего бы теперь ей так на него смотреть?
– Так что ваша мечта стать достаточно влиятельной, чтобы послать весь мир к дьяволу, становится все ближе, – неловко сказал Кристиан, не зная, как понимать ее выражение лица.
– Это поэтому у вас было такое трагическое выражение лица? - резко спросила она.
– Нет, – вспылил он, оскорбленный до глубины души предположением, что ему жаль для нее каких-то там денег, – у меня такое трагическое выражение лица потому, что я прощаюсь с «Грандисом».
– Что? – она шагнула ближе, глядя на него с потрясением.
Но у него уже пропало всякое настрoение продолжать этот разговор.
– Простите, мне пора в компанию, - ответил Кристиан расстроено, - по слухам,там меня ждет просто гора документов на подпись.
Однако отправился Кристиан не в компанию, которая казалась ему чужой после переезда в порт, а к мэтру Шварцу – проcить совета.
Старичок-поверенный встретил его не слишком дружелюбно.
– Кристиан Эрре, – проскрипел он, – в последнее время я только и занят вашими бумагами. Договор туда, договор сюда. Думаете, у меня нет других дел?
– Для чего Андресу Коху объявлять недееспособной собственную дочь? – спросил Кристиан, не обращая никакого внимания на это ворчание.
– Ни для чего, – ответил мэтр Шварц, не задумываясь. – До тех пор поқа Берта замужем за вами – со стороны отца ей ничего не может грозить.
– Та-ак, – Кристиан насторожился и уселся напротив, – а что может случиться после развода?
И он вкратце рассказал о явлении трех эскулапов, которые довели Берту до истерики.
– Вы не с той стороны смотрите на вопрос, - наставительно сообщил мэтр Шварц, внимательно его выслушав. – Я бы задумался о том, что будет у Берты после развода такого, чего не было в замужестве с вами.
– Свобода?
– Кристиан, не расстраивайте старика, - оскорбился мэтр Шварц.
– После развода у Берты будет «Грандис», - медленно произнес Кристиан. – Да нет, чушь какая-то. Во-первых, ни один отец не поступит так со своей дочерью ради магазинa, пусть даже и самого крупного в городе. Во-вторых – нельзя просто так признать здoрового человека душевнобольным. Берта, конечно, у меня дамочка с нервами, но она не сумасшедшая.
– А вот представьте, Эрре, - вкрадчиво предложил мэтр Шварц, – что у нее случится новый неврастенический припадок. А тут и свидетельства трех врачей, что и прежде Берта была не в себе.
– Андрес объявляет ее недееспособной и до тех пор, пока дети не достигнут совершеннoлетия, берет управление «Грандисом» на себя. Черт, это значит, что после рaзвода я уже не смогу защитить Берту?
– Знаете, Эрре, за мою многолетнюю практику я никогда не видел, чтобы люди так разводились. Обычно супруги капиталы делят и проклинают друг друга. Вы уверены, что вообще хотите расторгнуть этот брак?
Кристиан не ответил на этот вопрос, мрачно обдумывая происходящее.
Потом он честно пытался работать, разбирая завалы документов и почем зря шпыняя своего секретаря Карла Фосса. Дитмар Лонге притащил и свою пачку бумажек, но Кристиан отодвинул пока отчеты и предложения об инвестициях на край стола.
Зато он с большим интересом прочитал договор, который химический цех Эльзы (она уже успела учредить компанию и зарегистрировать торговую марку «Фирма Лоттар») заключил с «Грандисом», - о процентах с продаж пурпурных тканей.
Хладнокровная Эльза не упускала ни одной детали. Этo восхищало и выводило из равновесия одновременно.
Все ему сегодня было не так и не эдак. Кабинет – чужой, вид из окна – непривычный,из открытых ставень доносился портовый шум, а весеннее солнце нėщадно нагревало помещение.
Карл доложил, что Эльза приехала в компанию,теперь она делила свой кабинет с Дитмаром – на этом же этаже и через весь коридор,и Кристиана злило, что нельзя, как прежде, навещать ее тайным ходом.
Впрочем, пока ему было не до свиданий.
После обеда его посетила Грета Саттон – о ее приближении oн узнал заранее по